Услышав имя своего финского детектива, миссис Оливер слегка порозовела.

— Нам необходимо это сделать, — сказала она, — и вот почему, дитя мое: вы же не хотите, чтобы люди думали, что это сделали вы?

— Почему они будут думать? — спросила Энн, и у нее стал проступать на щеках румянец.

— Вы же знаете, каковы люди! — сказала миссис Оливер. — Трое, которые не убивали, будут под таким же подозрением, как и убийца.

— Я все же не могу понять, миссис Оливер, почему вы приехали именно ко мне? — медленно произнесла Энн.

— Потому что для тех двоих это, по-моему, не имеет значения. Лорример только и знает, что играть в бридж, она целыми днями болтается в бридж-клубе. Такие женщины сделаны из стали, они умеют за себя постоять! К тому же она немолодая. Какое имеет значение, если кто-нибудь и думает на нее? Девушка — другое дело. У нее вся жизнь впереди.

— А майор Деспард? — спросила Энн.

— Ба! — воскликнула мисс Оливер. — Он мужчина! Я никогда не беспокоюсь о мужчинах. Мужчины могут сами о себе позаботиться. И если вы меня спросите, отвечу, что делают они это на удивление хорошо. Кроме того, майору Деспарду доставляет удовольствие опасная жизнь, и развлекается он не дома, а на Иравади[74], вернее, я хочу сказать, на Лимпопо. Я имею в виду эту желтую африканскую реку, которую так любят мужчины. Нет, нет, до этих двух мне нет никакого дела.

— Очень мило с вашей стороны, — медленно протянула Энн.

— Надо же было такому случиться. Отвратительная история, — сказала Рода. — Это просто сломало Энн, миссис Оливер. Она ужасно впечатлительна. И я думаю, вы совершенно правы. Лучше что-нибудь предпринять, чем просто сидеть здесь сложа руки и перемалывать одно и то же.

— Конечно, лучше, — сказала миссис Оливер. — По правде говоря, мне никогда еще не попадался настоящий убийца. И опять же, по правде говоря, я не думаю, что настоящий убийца придется мне по вкусу. Я так привыкла, что знаю все наперед, понимаете, что я имею в виду? Но не собираюсь выходить из игры и позволять какой-то троице мужчин самим получить все удовольствие. Я всегда говорила, что если бы женщина стояла во главе Скотленд-Ярда…

— Ну? — Рода подалась вперед и раскрыла рот. — Если бы вы были во главе Скотленд-Ярда, что бы вы сделали?

— Я бы немедленно арестовала доктора Робертса.

— Да-а?

— Однако я не возглавляю Скотленд-Ярд, — сказала миссис Оливер, покидая опасную почву. — Что такое я, частное лицо, дилетант.

— Ой, что вы, совсем нет, — сказала Рода и тут же смутилась от невольного комплимента.

— Вот мы и собрались тут, — продолжала миссис Оливер. — Три частных лица, и все три — женщины. Давайте посмотрим, на что мы способны, если пораскинем мозгами.

Энн Мередит в раздумье кивнула, потом спросила:

— Почему вы считаете, что это доктор Робертс?

— Уж такой он человек, — тут же ответила миссис Оливер.

— Неужели вы думаете… — миссис Мередит в нерешительности замялась, — …доктор? Хотя, наверное, какой-нибудь яд… ему это проще, чем другим.

— Вовсе нет. Яд или лекарство сразу бы выдали доктора. Вспомните, как часто они забывают саквояжи с опасными лекарствами в автомобилях — по всему Лондону, а как часто их крадут? Нет, именно потому, что он доктор, он никоим образом не стал бы связывать свое преступление с медициной.

— Понимаю, — не очень уверенно сказала Энн. — Но почему вы думаете, что он хотел убить мистера Шайтану? У вас есть какие-нибудь соображения?

— Соображения? Да у меня сколько угодно соображений! В этом-то и трудность. Это у меня всегда. Никогда не могу сосредоточиться на одном сюжете. Я всегда думаю, по крайней мере, о пяти, а потом мучаюсь, никак не могу выбрать. С ходу могу назвать полдюжины великолепных причин убийства. Только вот был бы мне еще известен надежный способ определить, какая из них истинная. Ну, начнем. Может быть, мистер Шайтана был ростовщиком? У него был такой скользкий взгляд. Робертс оказался в затруднительном положении, не мог достать денег, чтобы погасить долг. Чем не причина? Или: Шайтана обесчестил его дочь или сестру. А может, Робертс был двоеженец, и Шайтана узнал об этом. Или, может быть, Робертс женился на троюродной сестре Шайтаны, чтобы унаследовать через нее все его деньги. Или… Сколько это уже?

— Четыре, — сказала Рода.

— А еще весьма вероятно, что Шайтана знал какую-то тайну из прошлого Робертса. Вы, моя дорогая, вероятно, не обратили внимания, но Шайтана говорил за обедом что-то довольно странное. И вдруг умолк… с таким значительным видом.

Энн, склонившись над листком, потрогала пальчиком гусеницу и сказала:

— Я уже не помню.

— А что он говорил? — спросила Рода.

— Что-то о… несчастном случае, о яде. Неужели не помните?

Левая рука Энн крепко сжимала плетенку стула.

— Действительно, теперь припоминаю что-то в этом роде, — довольно сдержанно сказала она.

— Голубушка, тебе следует накинуть пальто. Не лето. Сходи-ка за ним, — вдруг забеспокоилась Рода.

Энн покачала головой.

— Мне совсем не холодно, — сказала она, но голос у нее слегка дрожал.

— Вот какие у меня теории, — продолжала миссис Оливер. — Замечу, кстати, что кто-то из пациентов доктора случайно отравился, но, конечно, это было дело рук самого доктора. Я полагаю, что он прикончил так не одного и не двух.

Внезапно щеки Энн снова порозовели.

— Неужели доктора в самом деле мечтают укокошить как можно больше пациентов? Разве это не наносит урона их профессиональной репутации?

— Должна, конечно, быть причина, — рассеянно произнесла миссис Оливер.

— Я думаю, эта мысль абсурдна, — жестко сказала Энн. — Мелодраматична до абсурда.

— Ну, Энн! — закричала Рода, как бы оправдываясь за нее. Ее глаза, сильно смахивающие на глаза умницы-спаниеля, казалось, пытаются что-то сказать. «Постарайтесь понять. Постарайтесь понять», — говорил этот взгляд.

— Я думаю, миссис Оливер, это великолепная мысль, — продолжала Рода, — вполне может иметься подходящее средство, не оставляющее следов в организме. Ведь может?

— О! — воскликнула Энн.

Обе женщины как по команде обернулась.

— Припоминаю еще кое-что, — сказала она. — Мистер Шайтана говорил что-то о возможностях врача под видом обычных опытов использовать… ну… такие вот… вещества.

— Это не мистер Шайтана. — Миссис Оливер помотала головой. — Об этом говорил майор Деспард.

Шаги на садовой дорожке заставили ее повернуть голову.

— А, вот и он! — воскликнула она. — Легок на помине.

Майор Деспард как раз выходил из-за угла дома.

Глава 13

Второй посетитель

При виде миссис Оливер майор Деспард несколько опешил. Его загорелое лицо покрылось густой краской. Смущение заставило его поспешить. Он обратился к Энн.

— Я прошу прощения, мисс Мередит, — сказал он. — Звоню, звоню — никто не открывает. Вот и решил вас поискать.

— Вы тоже извините, что так получилось, — сказала Энн. — У нас нет горничной, только женщина, которая приходит убирать по утрам.

Она представила его Роде.

Рода тут же нашлась:

— Давайте попьем чаю. Становится прохладно. Лучше пройдем в дом.

Все пошли к двери. Рода исчезла в кухне.

— Какое совпадение, что мы вместе тут оказались, — сказала миссис Оливер.

— Да-а, — медленно, по своему обыкновению, произнес Деспард, его глаза встретили ее задумчивый оценивающий взгляд.

— Я убеждаю мисс Мередит, — сказала миссис Оливер, наслаждаясь собственной значимостью, — что нам нужно иметь план действий, по убийству, я имею в виду. Конечно, это был доктор. Вы со мной согласны?

— Не могу утверждать. Нам мало что известно.

На лице миссис Оливер тут же возникло выражение, соответствующее ее любимой присказке «Ох уж эти мужчины!». На доверительную беседу рассчитывать не приходилось. Миссис Оливер мгновенно оценила обстановку. Когда Рода внесла чай, она поднялась и сказала, что ей надо возвращаться в город. Увы, она вынуждена отказаться от их любезного приглашения.

— Оставляю вам свою визитную карточку, — сказала она. — Тут адрес. Разыщите меня, когда будете в городе, мы все обговорим и попытаемся общими усилиями добраться до истины!

— Я провожу вас, — сказала Рода.

Когда они уже подходили к калитке, их нагнала Энн Мередит.

— Я все обдумала, — сказала она.

Ее бледное лицо было необыкновенно решительно.

— Да, дорогая?

— Вы очень любезны, миссис Оливер, что взяли на себя этот труд. Но я лучше вообще ничего не буду делать. Это такой ужас. Я просто хочу забыть все.

— Дорогое мое дитя, дадут ли вам забыть об этом? Вот в чем вопрос.

— О, я прекрасно понимаю, что полиция этого так не оставит. Вероятно, придут сюда, будут задавать мне массу вопросов. Я к этому готова. Но, между нами говоря, мне, как бы то ни было, не хочется об этом думать. Да, я трусиха, пусть они занимаются этим сами.

— Ну, Энн! — закричала Рода Доз.

— Мне понятны ваши чувства, — сказала миссис Оливер, — но я совсем не уверена, что вы поступаете благоразумно. Предоставленные самим себе, полицейские, вероятно, никогда не докопаются до истины.

Энн Мередит пожала плечами.

— Какое это, в самом деле, имеет значение?

— Ты что! — закричала Рода. — Еще какое! Еще какое имеет значение, правда, миссис Оливер?

— Несомненно, — сухо произнесла миссис Оливер.

— Не думаю, — угрюмо сказала Энн. — Кто знает меня, никогда не поверит, что я совершила убийство. Не вижу причин вмешиваться. Выяснять истину — дело полиции.

— О, Энн, какая ты малодушная, — сказала Рода.