Иглинтон в трансе ходил между присутствующими около пяти минут, после чего «из его тела под прямым углом с левой стороны начало исходить белое вещество, похожее на туман. Оно растекалось по полу, пульсировало и двигалось вверх-вниз и в стороны, словно под ним был невидимый двигатель. Оно поднялось на три фута, и вскоре тихо и быстро «форма» приняла свои окончательные очертания. Быстро двинув рукой, медиум отогнал прячущее голову «формы» белое облако. Оно упало и превратилось в часть одежды «призрака». Белая нить, выходившая из тела медиума и связывавшая его с «призраком», постепенно растворилась или стала невидимой. Обернувшись к мистеру Эвериту, «форма» пожала ему руку. После, обойдя всех присутствующих, пожала руки и им.

Следующий случай произошел в Алжире, в 1905 году, на сеансе медиума Марты Беро (под этим псевдонимом выступала Ева К.). Мадам Х. пишет:

«Марта была в „кабинете“ одна. Через двадцать пять минут она сама раздвинула занавески и села на стул. Практически сразу мы заметили „нечто белое и прозрачное – оно постепенно формировалось рядом с Мартой, которая была отлично видна всем присутствующим. Сначала это было похоже на маленькое облачко поблизости от правого локтя Марты. Оно соединялось с ее телом, было подвижно и быстро росло в разных направлениях, все больше становясь похожим на аморфное облако-столб, который был выше головы Марты на два фута и доставал до самых ее пят. Ее голова и ноги при этом были не видны. Все, что можно было разглядеть, – белое облако, медленно сгущавшееся вокруг невидимого подобия тела»[75].

«Спиритуалист» писал в передовице, обсуждая первые произошедшие в Англии материализации:

«На результаты сеансов влияло душевное состояние самих исследователей. Люди суеверные, погруженные в заботы о быте, видели едва различимые манифестации; духи при них были бледны и выглядели плохо – это было обычным явлением, когда психические силы слабы (прекрасное описание большинства тех, кто появлялся у Евы К.). Если же медиум чувствовал себя комфортно, присутствовавшие могли увидеть яркие манифестации. Хотя психические явления подчинены определенным законам, эти законы работают на практике так, что Спиритизм похож на особое откровение для избранных»[76].

Первым медиумом-материализатором, которого изучали научным методом, стала Ева К. (как она называла себя сама, настоящая ее фамилия была Каррьер). В 1903 году в Алжире на вилле Кармен она провела несколько сеансов. За ними наблюдал профессор Рише, описавший интересные белые испарения, исходившие от тела медиума. Он назвал субстанцию, из которой они состояли, «эктоплазмой».

Еве было девятнадцать, ее медиумические силы были в самом расцвете, и еще долго их изучали многие исследователи, в том числе те, кто желал доказать, что результаты Рише сомнительны. Они считали, что под материализованных духов были замаскированы его домочадцы, но подозрения эти не были подтверждены: даже проводимые за запертыми дверями эксперименты давали тот же результат. Тем не менее то, что профессор Рише подвергся такой нелепой и бесчестной критике, было справедливо, поскольку в главной своей работе «Психические исследования за последние тридцать лет» он выказал предубежденность против медиумов, готовность поддержать любую порочащую их выдумку и склонность считать любое обвинение доказанной виной.

В первых своих отчетах, которые публиковались в «Анналах психической науки», Рише пространно описывал материализованную фигуру – мужчину, который проявился на сеансе Евы К. и назывался Бьен Боа. Рише утверждал, что этот мужчина, как любой другой человек, мог ходить, говорить и дышать. У него было упругое тело, имевшее некоторую мускульную силу. Он не был манекеном, куклой или зеркальным отражением, а был живым существом – мужчиной. Имелись все основания предпочесть одно из двух предположений: либо это живой человек, изображающий призрака, либо призрак, имеющий все свойства живого человека[77]. Дальше он подробно объяснял, почему стоило отказаться от мысли о том, что это мог быть человек.

Так он описывает исчезновение фигуры: «Бьен Боа, как мне показалось, попытался пройти меж нами, однако не смог из-за колеблющейся, нерешительной походки. Не могу сказать с уверенностью, шел он или скользил. Был момент, когда он едва не упал, запнувшись ногой, которая, по моему личному впечатлению, совсем не была для него опорой. Потом он направился к окну, собираясь раздвинуть занавески, но не успел. Он вдруг „опал и просочился в пол“. Послышался чавкающий звук, издаваемый обычно болотом, поглотившим человека. Медиум в это время находилась в „кабинете“ и была отлично видна всем присутствующим (среди них был Габриэль Деланн, редактор „Ревю дю Спиритизм“)…

Вскоре, через две-три минуты, в одном футе от генерала на полу снова стал виден тот же белый шар (возможно, это была голова); он постепенно рос до размеров человеческого тела, при том что занавески были открыты. Затем, вдруг осев, просочился в пол с тем же звуком. Генерал был поражен, когда при падении „тела“ одна из конечностей сильно стукнула его по ноге».


Такая внезапность появления и исчезновения фигуры наводила на мысли о потайной двери в полу. Рише на следующий же день проверил пол (который оказался выложен каменными плитами), чердак и крышу, но следов тайного хода не нашел. Чтобы избежать слухов, он раздобыл документ, заверенный архитектором здания.


Интересен эксперимент на дыхание., который проводился с Бьеном Боа. В сосуд налили раствор, способный определить присутствие двуокиси углерода. Фигура сделала все, о чем ее просили (хотя и с большими трудностями), и реакция с раствором была положительной. И медиум в кабинете, и фигура были хорошо видны присутствующим в ходе эксперимента. Рише записал его поразительные результаты. Публика устроила овацию, когда жидкость в сосуде побелела, и Бьен Боа трижды выходил, как актер на сцене, между раздвинутых занавесей «кабинета» и кланялся.

Было сделано множество фотографий Бьена Боа, которые Оливер Лодж называл лучшими образцами из всех, которые он когда-либо видел. Поражала одна из особенностей – отчетливо различимая на фото рука медиума была неестественно безжизненна (частичная дематериализация, отмеченная на сеансах мадам д’Эсперанс). Рише заметил об этом:


«Ответственно заявляю, что пустой рукав вовсе не доказательство мошенничества; это скорее свидетельство процесса распада материи внутри самой леди-медиума, и этот распад она не в силах понять и предотвратить»[78].


Первыми основательными исследованиями эктоплазмы стали опыты мадам Биссон, француженки, вдовы Адольфа Биссона, который при жизни был известным общественным деятелем. Не исключено, что мадам Биссон будет вписана в анналы истории рядом с другой женщиной, известной всему научному миру, – мадам Кюри. Она покровительствовала Еве, подвергшейся нападкам после алжирских экспериментов, и имела сильное влияние на нее. После она целых пять лет проводила эксперименты, результаты которых были неоспоримы и благодаря которым могли образоваться новые направления в науке – не одно, а несколько. В этих экспериментах вместе с ней участвовал ученый – доктор Шренк-Нотцинг из Мюнхена. Его имя неотделимо от первых исследований эктоплазмы. Вместе они написали книгу о своей совместной работе 1908–1913 годов – «Явление материализации», изданную на французском языке мадам Биссон[79] и Шренком-Нотцингом – на английском[80].

Метод их состоял в том, что Ева К. одевалась только в то, что они одобрили, – в костюм без пуговиц, позволявший шевелить только конечностями. После этого ее отводили в специальную комнату для опытов, куда она не могла зайти в иное время. В комнате отделялся «кабинет», отрытый только спереди, – он был нужен, чтобы облако эктоплазмы могло сконцентрироваться.

Шренк-Нотцинг так писал о результатах: «Часто мы убеждались, что из тела медиума исходило полупрозрачное вещество (жидкая материя), очень изменчивое, способное к движению и принятию определенных форм, но биологический процесс, с помощью которого это происходило, нам неизвестен».

Свидетельствами многих компетентных очевидцев и фотографиями подтверждено, что необычная студенистая субстанция сочилась из глаз, ушей, рта, носа и всей поверхности кожи медиума. Зрелище это было странное и способное оттолкнуть, но ведь и многие естественные процессы, происходящие с нами ежедневно, также не вызывают у нас особенного восторга. Можно было видеть, что это вещество слоистое и вязкое, что оно, как сосульки, свисает с подбородка, образует белый «фартук» либо облепляет лицо, образуя «наросты» там, где расположены нос и уши. Если коснуться его при ярком освещении, то оно «втягивается» обратно в тело, как втягиваются щупальца испуганного осьминога. Если удастся ухватить его и ущипнуть, медиум громко вскрикнет. Выросты не оставляют никаких следов на одежде, проходя сквозь нее. С согласия медиума кусочек этого выроста ампутировали. В сосуде, куда его поместили, он растаял, как снег: после него остался мокрый след и несколько больших клеток, похожих на грибные. Под микроскопом разглядели клетки эпителия слизистой оболочки, которыми это вещество было устлано.

Одного того, что эта таинственная эктоплазма существует, хватит, чтобы признать: проведенные эксперименты могут называться эпохальными, поскольку произвели настоящую революцию. Но читатель может закономерно спросить: при чем тут духи? Невероятно, но это вещество, еще только начиная появляться (как происходило с некоторыми медиумами, например с Евой), принимает определенный вид – лиц людей или их конечностей, сначала плоских, а затем, при разрастании, приобретающих объем. На многих фотографиях запечатлены эти странные призраки, часто они меньше, чем живые существа.