На протяжении трех десятковлет отношение официальнойнауки к Спиритизму былотаким же необъективными неразумным, какимкогда-то было отношениеЦеркви к Галилею, и существуй«научная инквизиция» –Спиритизм непременноподвергся бы этому наказанию

На протяжении трех десятков лет отношение официальной науки к Спиритизму было таким же необъективным и неразумным, каким когда-то было отношение Церкви к Галилею, и существуй «научная инквизиция» – Спиритизм непременно подвергся бы этому наказанию. До того как было образовано Общество психических исследований, серьезных попыток объяснить феномен, который будоражил умы миллионов людей, вообще не было. Господин Фарадей в 1853 году выдвинул предположение о причине столоверчения: она заключается в бессознательном мышечном воздействии. Безусловно, отдельные случаи можно этим объяснить, но не левитацию столов; вдобавок предположение Фарадея относится к очень небольшому кругу психических явлений. Большинство ученых заверяли общественность в том, что «на самом деле ничего не происходит», и отрицали рассказы тысяч очевидцев, достойных доверия. Другие деятели науки заявляли, что любой фокусник может сделать то же самое.

По версии врачей, стуки были вызваны хрустом суставов, и это объяснение покажется смешным любому человеку, который лично слышал стуки самого разного тембра: от легких, напоминающих тиканье часов, до мощных ударов, словно издаваемых механическим молотом.

Были и другие предположения, которые выдвигались в то время или позже. В их числе теософская доктрина: она признает факты, но отвергает духов, считая их астральными формами, которые схожи с сонным полусознанием или примитивным сознанием, в плане ума и морали стоящим на более низкой ступеньке, чем сознание человека. Нет сомнений в том, что между собой духи различаются по уровню развития, однако высший уровень так велик, что сложно представить саму возможность установить контакт пусть с самой крошечной его частицей. Допустим даже, что внутренне каждый человек намного лучше, чем внешние проявления его личности, но, как бы там ни было, духовный мир открывается людям не полностью, а лишь частично.

Духовный мир открываетсялюдям не полностью,а лишь частично

Следующая теория основана на существовании Anima Mundi[41] – это громадный сосуд или некий центральный банк, в котором хранится разум, и маги имеют доступ в это хранилище. Но некоторые подробности, о которых сообщается из потустороннего мира, невозможно увязать с версией о существовании такой гигантской «кладовой». Наконец, еще одна, по-настоящему серьезная попытка найти объяснение: у человека есть эфирное тело, обладающее большими скрытыми способностями, в том числе способностью в самой замысловатой форме воспроизводить потусторонние явления.

Автор этих строк убедился в том, что любое психическое явление имеет начальную фазу, которая предопределена внутренней и, вполне вероятно, неосознанной способностью медиума, его силой. Прочитать текст в запечатанном конверте, воспроизвести стуки по желанию окружающих, описать события, которые происходят на удалении, сделать психометрию, вызывать первые звуки «прямого голоса» – казалось, что все перечисленные проявления во многих случаях определялись силой самого медиума. Но за этим появлялась внешняя разумная сущность, которая была способна действовать так, как посчитает нужным.

Начальная фаза любогопсихического явленияпредопределена внутренней,неосознанной способностьюмедиума, его силой

Также есть теория сложной личности – ее вполне можно применить к частным случаям, но, как кажется автору, эти случаи с тем же результатом можно объяснить одержимостью. Однако упомянутые частности находятся на поверхности явления и не отражают его глубины и сложности, так что слишком серьезно относиться к ним не стоит. В то же время исследователь обязан отработать все предположения о естественном происхождении явлений (для собственного спокойствия), а уже потом истолковывать явления с позиции Спиритизма.

Глава 9. Подвижничество Хоума

Даниэль Данглас Хоум появился на свет в 1833 году в деревне Карри, близ Эдинбурга. Происхождение этого человека покрыто тайной. Существуют доказательства как подтверждающие, так и опровергающие его родство с графом Хоумом. В любом случае, каким бы ни было его происхождение, Даниэль Хоум был джентльменом: от предков ему достались благородный облик, утонченные черты, тонкая натура и отменный вкус. Психические способности этого человека, его неординарная и глубокая личность говорят о нем как об отпрыске аристократического рода, которому в наследство предки дали всё, кроме богатства.

Когда мальчику исполнилось девять лет, он вместе с тетушкой, усыновившей его, переехал жить из Шотландии в Новую Англию. В тринадцать лет у подростка стали обнаруживаться психические способности, унаследованные от матери: она происходила из знатного семейства, жившего в горной Шотландии, и обладала «вторым зрением», характерной фамильной способностью. Вот обстоятельства, при которых у Даниэля проявилась склонность к мистике. Вместе с другим мальчиком, Эдвином, они обсуждали рассказ, герой которого погибает, а потом является своей возлюбленной. Даниэль и Эдвин дали друг другу клятву: кто из них первым умрет, тот обязательно должен явиться оставшемуся в живых. Через какой-то срок Хоум переехал за сотни миль от той местности. Прошел месяц, и как-то вечером, когда уже надо бы укладываться спать, его посетил призрак далекого друга, и Даниэль сказал тетушке, что Эдвин умер. А через несколько дней это подтвердилось.

У Хоума обнаружились удивительные целительские способности, и друзья уговорили его изучать медицину. Но сам он обладал слабым от рождения здоровьем, которое вдобавок было подорвано серьезной болезнью легких, и это обстоятельство вынудило его отказаться от учебы. Доктора посоветовали ему вернуться в Англию.

9 апреля 1855 года Хоум приехал в Ливерпуль. Он не имел ни профессии, ни постоянного занятия, так что доходы его были очень скромными, но тем не менее достаточными. Мягкий и застенчивый молодой человек, артистичный, тонко чувствующий, порывистый и при этом очень набожный, Хоум был наделен незаурядным талантом в сфере драматического и изобразительного искусства, был способным скульптором и выдающимся, как потом выяснилось, чтецом своего времени.

Но перечисленные таланты, а также исключительная честность (такая бескомпромиссная, что от этой честности страдали и сторонники Хоума) – все эти превосходные качества меркли на фоне его удивительного дара. Речь идет о замечательных способностях, которые никак не подчинялись его воле, внезапно появлялись и так же внезапно исчезали. Но все, кто относился к дару Хоума без предубеждения, объективно, понимали, что его окружает атмосфера, которая дает внешним силам, находящимся за границами обыденного сознания, проявляться в нашем существовании. То есть что этот человек – величайший физический медиум.

Человек, не обладающий таким величием души, использовал бы свой удивительный дар для того, чтобы образовать секту и возглавить ее, или создал бы вокруг себя атмосферу таинственности и своего могущества. Бесспорно, на его месте многие поддались бы искушению обогатиться с помощью своих способностей. Относительно последнего предположения нужно сразу сказать, что за все время своего подвижничества (а это три десятка лет) в благодарность за свои усилия Хоум не взял ни шиллинга. Есть достоверная информация, что за один сеанс в Париже ему было предложено две тысячи фунтов от французского Общества спиритических исследований, но он, хотя был стеснен в средствах и вдобавок инвалид, отказался от денег. Хоум объяснил: «Цель моей миссии, с которой я послан, – доказать бессмертие. За это я никогда не брал и впредь не приму денежного вознаграждения».

Когда Хоум только приехал в Англию, он поселился в гостинице «Кокс» на Джермин-стрит. Возможно, выбор пал именно на это заведение, потому что хозяин гостиницы был приверженцем Спиритизма еще с тех времен, когда приезжала миссис Хайден. Господин Кокс очень быстро открыл для себя, что постоялец – превосходный медиум, и пригласил изучить проявления дара Хоума видных мыслителей тех лет. В числе других приходили лорд Бругем и его друг сэр Дэвид Брустер, занимавшийся наукой. Они наблюдали за проявлениями, которые демонстрировал Хоум, при ярком дневном свете. Как сообщали газеты, господин Брустер удивленно заключил: «Это заставляет усомниться во всем, чего научная мысль достигла за последние пять десятков лет». Если бы он сказал «пятнадцать сотен лет» – такое заявление было бы ближе к истине. Он описал все, что увидел на демонстрации, в письме к сестре – оно было опубликовано через много лет в книге, которую написала его дочь, миссис Гордон[42]. На сеансе, о котором идет речь, были сам медиум, лорд Бругем и сэр Дэвид Брустер, а также мистер Кокс. Брустер писал:

«Мы вчетвером расселись за столом небольших размеров, и нам предложили ознакомиться с его конструкцией. Спустя какое-то время стол начал двигаться, и мы ощутили дрожь в руках; по нашему желанию стол прекращал и возобновлял движение. Из разных частей стола исходили стуки непонятного происхождения, а когда все четверо сняли руки со стола – он поднялся в воздух, в буквальном смысле. Затем принесли большой стол – он двигался аналогично первому. Тогда положили на пол маленький колокольчик. Он немного полежал и неожиданно зазвенел, хотя никто из нас не трогал его».