— У меня создалось именно такое впечатление.

Кристиан помрачнел. Следующую фразу он скорее адресовал самому себе, чем своей случайной собеседнице.

— Имеется еще малышка Джина… Она так молода… Просто не знаю, что делать…

Он помолчал, потом заговорил доверчиво и просто:

— Иногда так трудно определить, какие действия будут наилучшими. Я так хочу, чтобы мне все удалось! Мое главное желание — оградить Кэрри-Луизу, которая мне так дорога, от малейшего страдания, от любой печали. Но это нелегко, ох как нелегко!

В этот момент в библиотеку вошла миссис Милдред Смит.

— Ах, вот где ты, Кристиан? А мы думали, куда ты делся? Доктор Мэйверик хотел знать, не намерен ли ты что-то обсудить с ним.

— Мэйверик? Это молодой врач, который недавно приехал? Нет, нет. Я дождусь возвращения Льюиса.

— Доктор сейчас в кабинете Льюиса. Сообщить ему об этом?

— Нет. Я все-таки скажу ему несколько слов.

Гэлбрандсен поспешно вышел. Милдред проводила его растерянным взглядом. Потом обернулась к мисс Марпл.

— Хотела бы я знать, что здесь происходит? Кристиан на себя не похож. Он вам что-нибудь говорил?

— Ничего существенного. Всего лишь поинтересовался здоровьем вашей матери.

— Здоровьем? Какого черта он завел этот разговор с вами?

Тон Милдред был неожиданно резким, на щеках пятнами проступил румянец волнения и досады.

— Право, мне больше ничего не известно.

— Здоровье моей матери отменное. Это даже удивительно для женщины ее возраста… Во всяком случае, она намного здоровее меня.

Помолчав минутку, она добавила:

— Надеюсь, вы уверили его в этом?

— Скорее, я ничего не могла ему ответить. Он спрашивал, например, в каком состоянии ее сердце.

— Сердце?

— Да.

— У матери сердце здоровое, абсолютно здоровое.

— Но я ничего не знаю об этом, — ответила мисс Марпл. — Хотя рада слышать это от вас.

— Но кто же вбил Кристиану в голову эти несусветные глупости?

— Понятия не имею, дорогая, — ответила мисс Марпл.

Следующий день прошел как будто совершенно спокойно. Кристиан Гэлбрандсен посвятил утро осмотру заведения, его сопровождал доктор Мэйверик. Они побеседовали о результатах тех методов, которые применяются в Центре. После обеда Джина увлекла его в автомобильную прогулку по окрестностям, а вернувшись, Кристиан попросил мисс Белевер показать ему сад.

Но мисс Марпл ощущала, что атмосфера сгущается. Конечно, она могла бы просто упрекнуть свое разыгравшееся воображение. Однако около четырех часов пополудни одно происшествие все же случилось.

Перед чаем мисс Марпл сложила свое вязанье и отправилась прогуляться по парку. Огибая куст рододендронов, она лицом к лицу столкнулась с Эдгаром Лоусоном, который, донельзя взвинченный, торопливо шагал по аллее. Он что-то бормотал себе под нос и чуть не сшиб с ног мисс Марпл.

— Простите, пожалуйста, — выпалил он, и мисс Марпл поразил его неподвижный блестящий взгляд.

— Вы плохо себя чувствуете, мистер Лоусон?

— Плохо? А разве я могу чувствовать себя хорошо? Я получил такой удар… Чудовищный удар!..

— Удар? О чем вы?

Молодой человек озирался с такой тревогой, что мисс Марпл невольно тоже ощутила беспокойство. Он в полной растерянности посмотрел на нее.

— Говорил ли я вам? Хотел бы я знать… Да, хотел бы наконец знать… За мною так часто шпионили…

Мисс Марпл не колебалась ни минуты. Она решительно взяла юношу под руку со словами:

— Пойдемте в эту аллею. Вы можете сами убедиться, что здесь нет никаких зарослей. Нас никто не подслушает.

— Да, вы правы.

Он глубоко вздохнул, опустил низко голову и проговорил сдавленным полушепотом:

— Я сделал открытие… Ужасное открытие…

— Какое же?

Молодой человек дрожал с ног до головы и всхлипывал.

— Довериться кому-то… Поверить в кого-то!.. А все это была ложь! Только ложь и ничего больше. Ложь, придуманная для того, чтобы скрыть от меня истину! Невозможно смириться с этой горькой мыслью. В мире слишком много зла. Видите ли, этот человек… Я доверял только ему… А теперь я замечаю, что уже очень давно во всем виноват именно он. Ложь исходит от него! Он сам и есть тот враг, который посылал следить за мной, беспрерывно шпионил! Но он так легко не отвертится! Я выскажу ему все, что мне стало известно. Скажу, что его махинации раскрыты.

— Кого вы имеете в виду? — рискнула вставить мисс Марпл.

Эдгар Лоусон выпрямился. В эту драматическую минуту он мог бы растрогать, но выглядел только смешным.

— Я говорю о своем отце!

— О лорде Монтгомери или о мистере Уинстоне Черчилле?

Взгляд Эдгара Лоусона выражал явное презрение.

— Они хотели заставить меня поверить в это, чтобы помешать докопаться до правды. Но теперь мне все известно. У меня есть друг, настоящий друг, который не предаст и не обманет. Он дал мне понять, до какой степени меня дурачили. Моему отцу отныне придется считаться со мной. Я ему докажу, что знаю правду. И всю его ложь я швырну ему в лицо. Посмотрим тогда, что он осмелится мне ответить!

Вдруг Эдгар сорвался с места и опрометью кинулся бежать, скрывшись в зарослях парка.

Мисс Марпл медленно направилась к дому. С ее лица не сходило выражение тревоги. «Все мы здесь немного не в своем уме», — так, кажется, пошутил доктор Мэйверик?

Но мисс Марпл казалось, что в случае с Эдгаром Лоусоном его определение было недостаточным и слишком мягким.


* * *

Льюис Серроколд возвратился в шесть тридцать. Он оставил машину у ворот и прошел через парк пешком. В окно своей комнаты мисс Марпл увидела, как у дверей они встретились с Кристианом. Пожав друг другу руки, мужчины стали прогуливаться взад-вперед по террасе.

Мисс Марпл не забыла захватить в Стоунгейтс свой театральный бинокль, чтобы наблюдать за птицами. Она не поленилась разыскать его, потому что увидела стайку чижей, круживших возле небольшой березовой рощицы.

Когда она направила свой бинокль в сторону рощи, в поле ее зрения попало кое-что еще, что располагалось ближе, а также Серроколд и Гэлбрандсен. Ей показалось, что оба чрезвычайно взволнованы. Пригнувшись к подоконнику, она смогла услышать даже обрывки их разговора. Но если бы кто-то из них случайно поднял голову, то мог бы побожиться, что внимание любительницы птиц сосредоточено на чем-то далеком, находящемся у черты горизонта, а вовсе не на них.

— Как защитить Кэрри-Луизу от этого разоблачения… — говорил Гэлбрандсен.

Когда они снова проходили под окном, до нее донесся уже голос Серроколда:

— …если удастся скрыть это от нее. Считаю, что, прежде всего, нужно думать именно о ней.

До ушей мисс Марпл долетело еще несколько обрывков фраз, видимо, на ту же тему:

— Очень серьезно… ничем не оправданно…

— …взять на себя слишком большую ответственность!..

Последнее, что она услышала, были слова Кристиана:

— Становится прохладно. Вернемся в дом.

Мисс Марпл в волнении отошла от окна. Услышанное его было слишком отрывочно, чтобы полностью восстановить смысл разговора. Но и несколько фраз оправдывали то смутное ощущение неблагополучия, которое испытали Рут Ван Райдок и она сама, едва переступив порог Стоунгейтса. Какая бы угроза ни нависла над домом, она имела прямое отношение к Кэрри-Луизе.

За ужином чувствовалось всеобщее напряжение. Гэлбрандсен и Льюис Серроколд полностью погрузились в свои мысли. Уолтер Хадд хмурился и дулся заметней обычного. В отличие от недавних прошлых дней, Джине и Стефану тоже, казалось, не о чем стало говорить между собой. Примолкли за столом и остальные. Беседу пытался вести лишь доктор Мэйверик, который пустился в бесконечную научную дискуссию с терапевтом Баумгартеном.

После ужина все перешли в холл. Гэлбрандсен почти тотчас извинился и ушел под предлогом того, что ему сегодня еще надо написать важное письмо.

— У вас в комнате есть все необходимое? — осведомилась Кэрри-Луиза.

— Да, да, абсолютно все. Не хватало лишь пишущей машинки, но мисс Белевер была столь внимательна и заботлива, что мне ее уже принесли.

Он вышел из холла в левую дверь, которая вела в небольшой вестибюль. Из вестибюля уходила вверх парадная лестница и начинался коридор, который шел к спальне и ванной комнате.

— Итак, Джина, сегодня вечером никто не собирается в театр? — спросила Кэрри-Луиза, едва Кристиан удалился.

Молодая женщина покачала головой и присела у окна, откуда открывался вид на главную аллею.

Искоса глянув на нее, Стефан направился к роялю и начал потихоньку перебирать клавиши, наигрывая странную грустную мелодию.

Оба врача и доктор Мэйверик тоже попрощались. Уолтер повернул выключатель настольной лампы, раздался треск — и свет в холле погас.

Уолтер проворчал:

— Проклятый выключатель! Опять сломался. Сейчас я заменю пробки.

Глядя ему вслед, Кэрри-Луиза заметила с одобрением:

— Уолли так хорошо разбирается во всех этих электрических приборах! Помните, как ловко он починил тостер?

— Это все, на что он способен, — отрезала Милдред и добавила более мягким тоном: — Мама, вы приняли лекарство?

Мисс Белевер выглядела растерянной.

— Как же я запамятовала это? — пролепетала она.

Неожиданно вмешался Льюис:

— Сегодня вечером ты не должна его принимать, дорогая. У меня нет уверенности, что оно приносит тебе пользу.

С присущей ему важностью он спокойно взял стакан из рук мисс Белевер и поставил его на старинный резной сундук.

Мисс Белевер воскликнула:

— Право, мистер Серроколд, на этот раз я не разделяю вашего мнения. Миссис Серроколд чувствовала себя гораздо бодрее с тех пор, как…