Агата Кристи - Хлеб великанов

Вернон подумал, что это правда, и устыдился своих мыслей.

– Я тоже рад видеть тебя, мама, – промямлил он.

– Вы отлично выглядите, тетя Майра, – сказала Джо.

– Я не очень хорошо себя чувствую, дорогая. По-моему, доктор Грей не слишком разбирается в моем состоянии. Я слышала, что практику доктора Армстронга купил новый врач – доктор Литлуорт. Говорят, он очень толковый. Уверена, что все дело в сердце, хотя доктор Грей все сваливает на расстройство пищеварения. – Собственное здоровье служило для Майры излюбленной темой разговора. – Мэри – горничная, вы ее помните – уволилась. Она меня очень разочаровала. После всего, что я для нее – сделала…

Майра продолжала тараторить, но Джо и Вернон слушали вполуха, ощущая собственное превосходство. Слава богу, они принадлежат к молодому просвещенному поколению, которое стоит выше этих нудных бытовых подробностей. Перед ними открыт новый великолепный мир. Они искренне жалели довольное жизнью создание, которое сидело перед ними, болтая без умолку.

«Бедная тетя Майра! – думала Джо. – Женщина с головы до ног! Конечно, дядя Уолтер уставал от нее. Но это не ее вина. Она плохо образована и воспитана в уверенности, что самое главное в жизни – домашнее хозяйство. Ведь тетя Майра еще молода – во всяком случае, не очень стара, а ей остается только сидеть дома, сплетничать, разбираться с прислугой и хлопотать о своем здоровье. Если бы она родилась лет на двадцать позже, то могла бы всю жизнь быть счастливой, свободной и независимой».

Из жалости к несознательной тете Джо вежливо откликалась, притворяясь заинтересованной.

«Неужели мама всегда была такой? – думал, в свою очередь, Вернон. – В Эбботс-Пуиссантс иногда мне так не казалось. А может, я был слишком мал, чтобы это замечать? С моей стороны свинство критиковать ее – ведь мама всегда была так добра ко мне. Только я бы хотел, чтобы она не обращалась со мной так, словно мне все еще шесть лет. Хотя она, по-видимому, ничего не может с собой поделать…»

Внезапно Вернон, вздрогнув, очнулся от размышлений:

– Я подумываю о том, мама, чтобы изучать музыку в Кембридже.

Наконец-то он сказал это!

Майра, прервав рассказ о кухарке Армстронгов, рассеянно промолвила:

– Но, дорогой, ты всегда был таким немузыкальным. И говорил, что ненавидишь музыку.

– Знаю, – неохотно согласился Вернон, – с возрастом люди иногда меняются.

– Ну, я очень рада, дорогой. В молодости я играла виртуозные пьесы, но, когда выходишь замуж, приходится от многого отказываться.

– Это просто стыд! – горячо воскликнула Джо. – Я не собираюсь выходить замуж, а если бы я это и сделала, то ни за что бы не отказалась от своей карьеры. Это напомнило мне, тетя Майра, что если я хочу стать хорошим скульптором, то должна буду поехать учиться в Лондон.

– Я уверена, что мистер Брэдфорд…

– Да ну его! Простите, тетя Майра, но вы не – понимаете. Я должна учиться по-настоящему и жить одна. Я могла бы делить квартиру с другой девушкой…

– Не говори глупости, дорогая. – Майра рассмеялась. – Мне нужна моя маленькая Джо. Ты ведь знаешь, что я всегда смотрела на тебя как на свою дочь.

– Я серьезно, тетя Майра. От этого зависит вся моя жизнь.

Столь патетическое заявление только сильнее рассмешило ее тетю.

– Девушки часто так считают. Давай не будем портить этот счастливый вечер ссорами.

– Но вы подумаете об этом?

– Посмотрим, что скажет дядя Сидни.

– Его это не касается. Он не мой дядя. Если понадобится, я могу воспользоваться собственными деньгами…

– Это не совсем твои собственные деньги, Джо. Твой отец посылает их мне в качестве твоего содержания – хотя я бы охотно заботилась о тебе без всяких денег – и уверен, что у меня ты под надежным присмотром и всем обеспечена.

– Тогда мне, наверно, лучше написать отцу.

Джо заявила это весьма бодрым тоном, хотя сердце у нее упало. За последние десять лет она только дважды виделась с отцом, и былой антагонизм между ними нисколько не уменьшился. Теперешняя ситуация, несомненно, была по вкусу майору Уэйту. За несколько сотен фунтов в год он избавился от всех проблем, связанных с дочерью. Так что у Джо не было собственных денег. Она очень сомневалась, что, если уйдет от тети Майры и будет жить одна, отец выделит ей какое-нибудь содержание.

– Не будь такой нетерпеливой, Джо, – шепнул ей Вернон. – Подожди, пока мне исполнится двадцать один год.

Это ее слегка подбодрило. На Вернона всегда можно положиться.

Майра спросила Вернона о Левинах. По-прежнему ли миссис Левин страдает от астмы? Правда ли, что теперь они почти все время проводят в Лондоне?

– Едва ли. Конечно, зимой они редко бывают в Дирфилдсе, но провели там всю осень. Приятно будет снова жить с ними по соседству, когда мы вернемся в Эбботс-Пуиссантс, не так ли?

Его мать вздрогнула.

– Да-да, очень приятно, – неуверенно отозвалась она и быстро добавила: – Твой дядя Сидни придет сегодня к чаю. Он приведет с собой Энид. Кстати, я больше не устраиваю поздних обедов. Меня больше привлекает поесть и выпить чаю в шесть.

Подобного рода трапезы не вызывали у Вернона никакого энтузиазма. Ему не нравилось сочетание яичницы, чая и пирога с изюмом. Почему мама не может обедать как другие люди? Правда, дядя Сидни и тетя Кэрри всегда довольствуются плотным ужином с чаем. Черт бы побрал дядю Сидни! Это он во всем виноват!

Впрочем, Вернон не мог ответить на вопрос, в чем именно виноват дядя Сидни. В любом случае, когда он с матерью вернется в Эбботс-Пуиссантс, все пойдет по-другому.

Дядя Сидни прибыл очень скоро – как всегда, грубовато-добродушный и скорее растолстевший, чем постаревший. С ним пришла Энид, его третья дочь. Две старших уже были замужем, а две младших – в школе.

Дядя Сидни сыпал шутками. Майра с восхищением смотрела на своего брата. Право же, Сид вносит оживление в любую компанию!

Вернон вежливо посмеивался над шутками дяди, хотя они казались ему плоскими и неостроумными.

– Интересно, где ты покупаешь курево в Кембридже? – подмигнув, осведомился дядя Сидни. – Наверняка у хорошенькой девушки! Ха-ха! Смотри, Майра, парень краснеет!

«Старый дурак!» – с отвращением подумал Вернон.

– А где вы покупаете курево, дядя Сидни? – спросила Джо, отважно принимая вызов.

– Ха-ха! – захохотал дядя Сидни. – Хороший вопросик! Ты толковая девушка, Джо. Я могу ответить, если ты обещаешь сохранить это в тайне от твоей тети Кэрри.

Энид мало говорила, но много хихикала.

– Тебе следовало написать твоему кузену, – упрекнул ее дядя Сидни. – Он любит получать письма – не так ли, Вернон?

– Так, – коротко отозвался Вернон.

– Вот видите, – обрадовался дядя Сидни. – Что я вам говорил, мисс? Малышка хотела написать тебе, но она слишком робкая. Энид всегда тобой восхищалась, Вернон. Чур, я не должен выносить сор из избы, а, Энид?

Когда с ужином было покончено, дядя Сидни – начал распространяться о процветании фирмы «Бент».

– Мы переживаем настоящий бум, мой мальчик!

Он пустился в подробные объяснения – прибыли удвоились, что позволяет расширить сферу деятельности и т. д. и т. п.

Вернон предпочитал такой стиль беседы. Не будучи заинтересованным в теме, он мог думать о своем. Односложные одобрения – вот все, что от него требовалось.

Дядя Бент продолжал развивать увлекательную тему могущества и славы фирмы, во веки веков, аминь.

Мысли Вернона были заняты книгой о музыкальных инструментах, которую он купил сегодня утром и читал в поезде. Сколько же еще ему предстоит узнать! Он чувствовал, что у него есть идеи относительно гобоев, да и альтов тоже.

Болтовня дяди Сидни создавала приятный аккомпанемент, подобно звучащему вдалеке контрабасу.

Вскоре дядя Сидни заявил, что им пора идти. Последовала серия шуток на тему, должен ли Вернон целовать Энид на прощанье.

Как все-таки глупы люди! Слава богу, он скоро сможет подняться в свою комнату.

Когда дверь за гостями закрылась, Майра удовлетворенно вздохнула:

– Как бы я хотела, чтобы здесь был твой отец! Он бы наслаждался этим прекрасным вечером.

– Хорошо, что его здесь не было, – сухо отозвался Вернон. – Не припоминаю, чтобы они с дядей Сидни ладили друг с другом.

– Ты тогда был совсем маленьким. Они были наилучшими друзьями, а отец всегда радовался, когда я была довольна. Господи, как же мы с ним были счастливы!

Она поднесла платок к глазам. Вернон уставился на нее. «Удивительная преданность, – подумал он. – Хотя, пожалуй, она действительно сейчас в это верит».

– Ты никогда не любил отца по-настоящему, Вернон, – мечтательным тоном продолжала Майра. – Должно быть, иногда это его огорчало. Зато ко мне ты был привязан до нелепости.

– Отец вел себя с тобой как скотина! – неожиданно горячо заявил Вернон, испытывая нелепое чувство, будто таким необычным образом защищает отца.

– Как ты смеешь так говорить, Вернон? Твой – отец был лучшим человеком в мире!

Майра с вызовом смотрела на него. «Она чувствует себя героиней, защищая покойного мужа, – подумал Вернон. – Как же я все это ненавижу!»

Что-то пробормотав, он поцеловал мать и поднялся к себе.

Позже Джо постучала к нему в дверь и вошла. Вернон расположился в кресле. Рядом на полу лежала книга о музыкальных инструментах.

– Привет, Джо. Боже, что за жуткий вечер!