Джеймс Хэдли Чейз - Гроб из Гонконга

Я уже собирался запирать на ночь свою контору, когда на столе зазвонил телефон. Было десять минут седьмого. Кончался длинный скучный день, не принесший мне ни цента заработка. За целый день у меня не было ни одного клиента. Всю почту я выбросил в корзину, даже не распечатав. И вот, наконец, первый телефонный звонок. Я энергично и напористо сказал:

— Нельсон Райан слушает.

Наступила пауза. В трубке послышался звук поднимающегося самолета. Этот шум на мгновение оглушил меня, потом затих вдали.

— Мистер Райан? — сказал низкий и отрывистый мужской голос.

— Совершенно верно.

— Вы — частный сыщик?

— Тоже верно.

Опять наступила пауза. Я прислушался к тяжелому дыханию говорящего, а он, наверное, к моему. Наконец незнакомец сказал:

— В моем распоряжении всего несколько минут. Я звоню из аэропорта. Мне нужно, чтобы вы выполнили мое поручение.

Я достал блокнот.

— Ваша фамилия и адрес?

— Джон Хардвик. Кеннот-бульвар, 33.

Записав адрес, я спросил:

— Что вы хотите мне поручить?

— Я хочу, чтобы вы проследили за моей женой.

Наступила еще одна пауза, так как взлетал еще один самолет. Свист реактивных двигателей заглушил следующую фразу клиента.

— Я не разобрал, что вы сказали, мистер Хардвик.

Он нетерпеливо ответил:

— Я работаю в корпорации Герона по производству пластмасс.

Корпорация Герона была одной из крупнейших на всем Тихоокеанском побережье. Благосостояние Пасадена-сити на четверть зависело от нее.

— Это обойдется вам в пятьдесят долларов в день, не считая расходов, — сказал я, нагло завышая свой обычный гонорар.

— Идет! Я сейчас пришлю вам триста долларов. Я хочу, чтобы вы следили за моей женой, куда бы она ни пошла. Если она останется дома, то выясните, не приходил ли к ней кто-нибудь. Вы сделаете это?

За триста долларов я готов был и не то еще сделать — поэтому с готовностью ответил:

— Я сделаю это, мистер Хардвик. Но не приедете ли вы повидаться со мной? Я предпочитаю знать в лицо своих клиентов.

— Понимаю вас, но дело в том, что я только сейчас решился на этот шаг. Мне необходимо выехать в Нью-Йорк, но в пятницу мы с вами увидимся. А пока я хочу быть уверенным, что за время моего отсутствия жена будет под наблюдением.

— В этом можете не сомневаться, — сказал я и помолчал, пропуская еще один взлетевший самолет. — Мистер Хардвик, опишите, пожалуйста, внешность вашей жены.

— Вы можете найти ее по адресу Кеннот-бульвар, 33, — сказал он. — Простите, но меня зовут. Увидимся в пятницу.

Короткие гудки известили, что разговор закончен.

Я закурил сигарету и выпустил дым в воздух. Частным сыщиком я работал уже пять лет и за это время встречал много эксцентричных людей. Джон Хардвик, должно быть, из таких сумасбродов, но чутье подсказывало мне, что это не так. Он говорил, как человек, действительно попавший в затруднительное положение. Может быть, он давно подозревал жену в неверности и перед отъездом решил проверить ее. В такой ситуации мужчина способен повиноваться мгновенному импульсу. И все-таки очень не понравилось мне это дело, так как я не люблю анонимных клиентов. Я предпочитаю знать человека в лицо.

Обдумывая полученную от клиента информацию, я услышал в коридоре шаги. В дверь постучали, и вошел курьер. Он положил мне на стол толстый пакет и предложил расписаться в книге. Это был веснушчатый парень, еще получавший от жизни удовольствие. Пока я расписывался, он оглядел мою обшарпанную комнату: скептически осмотрел пятна на потолке, пыльную книжную полку, жалкий письменный стол и настенный календарь с голыми девочками. После его ухода я вскрыл конверт. Из него выпало тридцать десятидолларовых купюр и визитная карточка, на которой было написано: «От Джона Хардвика, Пасадена-сити, Кеннот-бульвар, 33».

Я не мог понять, каким образом удалось так быстро переправить мне деньги. Но потом решил, что Хардвик, видимо, воспользовался агентством срочной доставки, а их контора находилась в соседнем доме. Я придвинул к себе телефонную книгу и стал искать фамилию Хардвика, но ее там не было. Тогда я позвонил в адресный стол, и мне сразу сообщили, что по адресу Кеннот-бульвар, 33 проживает Джек С. Майерс-младший, а не Джон Хардвик.

Сложившаяся ситуация требовала разрешения. Кеннот-бульвар находился примерно в трех милях от центра города и представлял собой шоссе, ведущее в горы Пальма Маунтен. Здесь обычно снимают дома люди, приезжающие к нам отдыхать. Это вполне может относиться и к Джону Хардвику с женой. А может, он снял этот дом у Джека Майерса в ожидании, пока выстроят его собственный? Я всего один раз был на Кеннот-бульваре и то уже давно. Этот район застраивался сразу же после войны. Большая часть домов представляла собой бунгало, наполовину кирпичные, наполовину деревянные. Кеннот-бульвар имел свои преимущества: прекрасный вид на горы и море и, если вы в этом нуждались, — полнейшее уединение. Чем больше я раздумывал над этим заданием, тем меньше оно мне нравилось. У меня даже не было описания женщины, которую предстояло выслеживать. Но получив деньги, я чувствовал себя обязанным их отработать. Я запер контору и пошел к лифту. Мой сосед Джек Уэйд все еще трудился в поте лица своего. Слышно было, как за дверью он что-то диктовал своей секретарше.

Выйдя из вестибюля, я пересек улицу, вошел в бар, где обычно обедал, и попросил бармена Сперроу сделать мне сэндвичи с ветчиной и курицей.

Этот высокий, тощий малый с копной седых волос принимал близко к сердцу все мои дела. Он был неплохим парнем, и я время от времени развлекал его неправдоподобными россказнями.

— Вы сегодня на работе, мистер Райан? — спросил он с любопытством.

— А что, заметно? — ответил я вопросом на вопрос. — Сегодняшний вечер я проведу с женой клиента и присмотрю, чтобы она не попала в беду.

Сперроу вытаращил глаза и открыл рот.

— Правда? А какая она, мистер Райан?

— Ты знаешь Лиз Тейлор?

Он кивнул, затаив дыхание.

— А Мэрилин Монро?

Его кадык судорожно заходил.

— Конечно, знаю.

Я печально улыбнулся.

— Так вот, она на них похожа.

Он недоуменно мигнул, потом понял, что я его разыгрываю, и смущенно улыбнулся.

— Вечно лезу не в свое дело? — спросил он.

— Поторапливайся, Сперроу, — в ответ сказал я. — Мне пора работать.

Он положил сэндвичи в бумажный пакет.

— Делайте только то, мистер Райан, за что вам заплатили, — посоветовал он, передавая мне пакет.

Было без двадцати минут семь, когда я сел в машину и не спеша поехал на Кеннот-бульвар. Дорога поднималась в горы, за которые садилось сентябрьское солнце. Бунгало на Кеннот-бульваре были закрыты от нескромных взоров изгородями и цветущими кустарниками. Я медленно проехал мимо дома 33. К нему вела довольно широкая аллея, оканчивающаяся двойными воротами. Недалеко от дома была стоянка автомобилей, откуда открывался чудесный вид на море. Я поставил машину туда и перебрался на заднее сиденье. С этого места хорошо просматривались ворота дома 33. Мне оставалось только ждать. Это я умел делать в совершенстве, иначе нечего было выбирать профессию частного сыщика.

В течение часа проехало несколько машин. За рулем в основном сидели мужчины, возвращавшиеся с работы, и, проезжая мимо, они равнодушно оглядывали меня и мою машину. Я надеялся, что похож на влюбленного, ожидающего девушку, а не на частного сыщика, стерегущего жену клиента. Мимо прошла девушка в узеньких брючках и свитере. Перед ней трусил пудель, с энтузиазмом отмечаясь возле каждого дерева. Девушка бросила на меня взгляд, полный любопытства, я же со знанием дела оценил ее ладную фигурку, сожалея, что она так быстро исчезает во мраке.

В девять часов стало совсем темно. Я достал пакет и съел сэндвичи, которые запил хорошим глотком из бутылки. Наступило долгое и томительное ожидание. Никто не въезжал и не выезжал из интересующих меня ворот, но было уже достаточно темно, и я мог начать действовать. Я вылез из машины и перешел дорогу. Открыв ворота, заглянул в аккуратный дворик. Мне был виден забор, цветник и дорожка, ведущая к дому. Окна не были освещены, и я пришел к выводу, что внутри никого нет. На всякий случай я обошел дом сзади. Окна не светились и там.

Я вернулся к машине несколько растерянным. Оказывается, как только муж уехал на аэродром, жена сбежала из дома. Мне оставалось только сидеть и ждать ее. И я решил ждать, поскольку триста долларов взывали к моей совести.

Около трех часов я неожиданно уснул. Разбудили меня первые лучи солнца, пробившиеся сквозь ветровое стекло машины. Шея затекла, спину ломило и, кроме того, я понимал, что провинился, проспав три часа. Вверх по дороге поднимался грузовик, развозящий молоко. Молочник останавливался перед каждым бунгало и относил к крыльцу бутылки. Он пропустил дом 33 и остановился возле дома 35. Когда он отошел от крыльца, я направился к нему. Он вопросительно посмотрел на меня, сжимая в руке корзину с бутылками.

— Вы пропустили 33-й, — сказал я.

Он удивительно поднял брови.

— Хозяева в отъезде, — сказал он. — А какое вам до этого дело?

Я понял, что с подобным типом нужно быть откровенным — он вполне мог вызвать полицию. Поэтому я без лишних слов протянул удостоверение. Он внимательно прочел его, присвистнул и вернул мне.

— Вы не обслуживаете 33-й? — повторил я.

— Обслуживаю, но они на месяц уехали.

— Кто они?

Некоторое время он раздумывал.