ИНСПЕКТОР. Вот это и есть ваше хитроумное устройство?

ЛАНСЕН. Здравствуйте, инспектор.

ГИНЗБЕРГ. Да, оно успешно прошло испытание, инспектор.

ЛАНСЕН. Работает безупречно. Малейшее прикосновение обеспечивает контакт. Я гарантирую — сбоев не будет.

ГИНЗБЕРГ. Хорошо, Лансен, мы позовем вас, когда вы понадобитесь.

Лансен выходит.

(Медсестре.) Сестра Картрайт подготовила пациентку?

МЕДСЕСТРА. Да, доктор. Подготовила.

ГИНЗБЕРГ. Видите ли, инспектор, сестра Бонд изъявила желание остаться и помочь мне в эксперименте.

ИНСПЕКТОР. И прекрасно. Такая любезность с вашей стороны!

МЕДСЕСТРА. Отнюдь нет, инспектор. Просто я пытаюсь сделать все, что в моих силах. Я никогда не оставляла своего поста, даже в перерыв, если состояние миссис Уингфилд казалось мне чересчур подавленным.

ГИНЗБЕРГ. Никто и не обвиняет вас, сестра. Так, значит, все пришли?

инспектор. Да, они внизу.

ГИНЗБЕРГ. Все четверо?

ИНСПЕКТОР. Все четверо. Брайен Уингфилд, Эммелина Росс, Уильям Росс и Бренда Джексон. Уйти они не могут. Я выставил охрану.

ГИНЗБЕРГ. Вы должны понимать, инспектор, что самочувствие моей пациентки для меня превыше всего. При первых же признаках коллапса или, наоборот, излишнего возбуждения, едва я замечу, что эксперимент оказывает на нее неблагоприятное воздействие — я его прекращу. Вам все понятно, сестра?

МЕДСЕСТРА. Да, доктор.

ИНСПЕКТОР. Разумеется, на другое я и не рассчитывал. А вы не боитесь, что риск все же слишком велик?

ГИНЗБЕРГ. Если бы я думал, что риск слишком велик, я бы не разрешил эксперимент. Но нынешнее состояние миссис Уингфилд обусловлено психологическими причинами, это результат глубокого шока. Температура, сердце, пульс — все сейчас в норме. (Медсестре.) Сестра, вы уже знакомы с родственниками. Спуститесь в приемную и пригласите их сюда. Если начнут задавать вопросы, прошу вас конкретных ответов не давать.

МЕДСЕСТРА. Да, доктор. (Выходит.)

ИНСПЕКТОР. Итак, приступаем.

ГИНЗБЕРГ. Да.

ИНСПЕКТОР. Будем надеяться на лучшее. Кому-нибудь из родственников разрешали с ней видеться?

ГИНЗБЕРГ. Мужу, естественно. А также позволяем зайти на несколько минут брату и сестре. При этом всегда присутствовала сестра Картрайт, которой поручено за ней ухаживать. Мисс Джексон не навещала миссис Уингфилд и не просила об этом.

ИНСПЕКТОР. Ну что ж. Не могли бы вы с ними предварительно побеседовать? Так сказать, обрисовать картину?

ГИНЗБЕРГ. Разумеется, если вы желаете… Значит, миссис Уингфилд упала с балкона третьего этажа.

ИНСПЕКТОР. Да, да.

ГИНЗБЕРГ. Поразительно, однако, что она не разбилась насмерть. Контузия головного мозга, вывих плеча и перелом левой ноги.

Медсестра открывает дверь. Входят Брайен Уингфилд, Уильям Росс, Эммелина Росс. Все трое взволнованы.

Медсестра выходит.

Здравствуйте, мисс Росс, присаживайтесь. Мистер Росс! Добрый день, мистер Уингфилд.

УИНГФИЛД. Вы посылали за нами — это не по поводу моей жены? Плохие новости?

ГИНЗБЕРГ. Нет, мистер Уингфилд. Никаких плохих новостей.

УИНГФИЛД. Слава Богу. Когда нас позвали, я испугался, вдруг ей стало хуже.

ГИНЗБЕРГ. Никаких перемен нет — ни к худшему, ни, увы, к лучшему.

ЭММЕЛИНА. Моя сестра все еще без сознания?

ГИНЗБЕРГ. В параличе, не может ни двигаться, ни говорить.

ЭММЕЛИНА. Какой ужас! Просто ужас!

ИНСПЕКТОР. Мисс Джексон с вами?

УИНГФИЛД. Она идет следом за нами.

Входит Бренда Джексон.

Доктор Гинзберг — мой секретарь мисс Джексон.

ГИНЗБЕРГ. Добрый день.

РОСС. Бедная Дженни! Какой ужас, когда с человеком такое случается! Иногда мне кажется, лучше бы она совсем разбилась.

УИНГФИЛД. Нет! Только не это!

РОСС. Я понимаю твои чувства, Брайен. Но… я все-таки… Она теперь все равно что живой мертвец, правда, доктор?

ГИНЗБЕРГ. Для вашей сестры еще остается надежда, мистер Росс.

БРЕНДА. Но она ведь не останется в таком состоянии навсегда? Ей же станет лучше, правда?

ГИНЗБЕРГ. В случаях подобного рода дать прогноз очень трудно. Все травмы заживут, это так. Кости срастутся, вывих уже вправлен, раны на голове почти зажили.

УИНГФИЛД. Тогда почему же она не выздоравливает? Почему не становится такой, как была?

ГИНЗБЕРГ. Вы касаетесь области, которая пока еще недостаточно изучена. Видите ли, паралич миссис Уингфилд явился следствием травмы.

ЭММЕЛИНА. Из-за этого несчастного случая?

ГИНЗБЕРГ. Несчастный случай — это кажущаяся причина.

РОСС. Как это, кажущаяся?

ГИНЗБЕРГ. Полагаю, миссис Уингфилд, падая с балкона, испытала некий необычайный страх. Она получила не столько физическую, сколько психическую травму, что и привело к состоянию полного паралича.

УИНГФИЛД. Уж не хотите ли вы сказать, что… может, вы, как и инспектор, думаете, будто моя жена пыталась покончить с собой? Я в это ни капельки не верю.

ИНСПЕКТОР. Я не утверждал, что считаю это попыткой самоубийства.

УИНГФИЛД. Вы наверняка так думали, иначе ни вы, ни ваши люди не кружили бы здесь, как стервятники.

ИНСПЕКТОР. В подобных случаях нужна полная ясность.

РОСС. Господи, все ведь очень просто! Она много месяцев болела. Почувствовала слабость, потому что в первый раз встала с постели — практически в первый раз. Вышла на балкон, оперлась на перила, но вдруг голова закружилась, и она упала на землю. Там перила очень низкие.

ЭММЕЛИНА. Не распаляйся, Уильям, не кричи.

РОСС (Эммелине). Ты права, зайчик, но разговаривать спокойно на эту тему я просто не в состоянии. (Гинзбергу.) Думаете, приятно, когда полиция вмешивается в ваши семейные дела?

УИНГФИЛД. Знаешь, Билл, уж если кому вопить, так это мне, а я ведь сдерживаюсь.

БРЕНДА. Зачем нас сюда позвали?

ИНСПЕКТОР. Минуточку, мисс Джексон. Мисс Росс, я попрошу вас рассказать поподробнее о своей сестре. Была ли она склонна по всякому поводу унывать, впадать в депрессию?

ЭММЕЛИНА. Она всегда была очень нервной, возбудимой.

РОСС. Я бы не сказал.

ЭММЕЛИНА. Мужчинам этого не понять. Я знаю, что говорю. Думаю, инспектор, что болезнь могла угнетать сестру, а чувство подавленности вместе со всем остальным, что ее тревожило и мучило…

Бренда идет к двери.

ИНСПЕКТОР. Куда вы, мисс Джексон?

БРЕНДА. Я ухожу. Я не член семьи, я всего лишь секретарь мистера Уингфилда. Оставаться здесь я не вижу смысла. Меня просили прийти вместе со всеми, но если вы собираетесь снова и снова рассуждать о несчастном случае — правда ли это несчастный случай или попытка самоубийства, — то мне тут делать нечего.

ИНСПЕКТОР. Мисс Джексон, «снова и снова» не будет. Мы собираемся провести эксперимент.

БРЕНДА. Эксперимент? Какой эксперимент?

ИНСПЕКТОР. Доктор Гинзберг объяснит. Садитесь, мисс Джексон.

Бренда возвращается и садится.

Доктор Гинзберг!

ГИНЗБЕРГ. Пожалуй, для начала я сделаю конспективный обзор того, что известно мне самому и о чем мне рассказали. Последние два месяца миссис Уингфилд страдала от некой непонятной болезни, поставившей в тупик ее лечащего врача доктора Хорсфилда, — в чем ссылаюсь на его собственное авторитетное свидетельство. Однако через некоторое время состояние ее стало улучшаться. Впрочем, несмотря на явную положительную динамику, при ней по-прежнему дежурила медсестра. В интересующий нас день, а именно десять дней назад, миссис Уингфилд после обеда встала с постели, и медсестра Бонд усадила ее в легкое кресло возле открытого окна. Погода стояла прекрасная. У миссис Уингфилд была книга и радиоприемник. Убедившись, что у пациентки есть все необходимое, сестра, как обычно после обеда, вышла пройтись. О том, что случилось дальше, мы можем только гадать. Но в половине четвертого все услышали крик. Мисс Росс, сидевшая в комнате внизу, видела, как мимо окна что-то пролетело. Оказалось, это миссис Уингфилд упала с балкона своей комнаты. В момент падения рядом с ней никого не было. А всего в доме в это время находилось четыре человека — те самые четверо, что сейчас здесь собрались.

ИНСПЕКТОР. Может быть, вы, мистер Уингфилд, расскажете, что было потом?

УИНГФИЛД. По-моему, я уже столько раз это повторял! Я вычитывал гранки у себя в кабинете. Услышал снаружи крик, шум. Кинулся к боковой двери, выбежал на террасу и нашел — нашел бедную Дженни. Минутой позже подбежала Эммелина, потом Уильям и мисс Джексон. Мы вызвали врача.

ГИНЗБЕРГ. Я… Я…

ИНСПЕКТОР. Да-да, мистер Уингфилд, продолжать нет необходимости. Мисс Джексон, не продолжите ли теперь вы?

БРЕНДА. Мистер Уингфилд попросил у меня справку в энциклопедии, и я как раз была в библиотеке, когда услышала суматоху и топот бегущих людей. Я отложила книгу и вышла к ним на террасу.

ИНСПЕКТОР. Мистер Росс?

РОСС. Что? A-а. Я все утро играл в гольф, я всегда играю по субботам. Пришел домой, хорошенько пообедал и прилег соснуть. Меня разбудил крик Дженни. Я даже поначалу подумал, что мне это снится. Потом слышу внизу шум, выглядываю в окно — а она лежит на террасе, и вокруг собрались люди. О Господи, неужели нужно все это повторять без конца?

ИНСПЕКТОР. Я только хотел подчеркнуть тот факт, что никто из присутствовавших в доме не может сказать, что же произошло… Никто, кроме самой миссис Уингфилд.

РОСС. Но все очень просто, я уже говорил. Бедная Дженни переоценила свои силы. Вышла на балкон, наклонилась — и пожалуйста. Элементарный несчастный случай, с каждым может произойти.

УИНГФИЛД. Нельзя было оставлять ее одну. Это моя вина.