Агата Кристи - День поминовения

Айрис вздрогнула. Ей стало страшно, очень страшно.

Надо вернуться в мыслях к тому вечеру – и вспомнить.

Розмари – это ведь воспоминание.

Значит, придется вспоминать.

У Рут Лессинг, чей день был полон бесконечных забот, выдалась свободная минутка – и она предалась воспоминаниям о жене своего босса, Розмари Бартон.

Розмари она сильно недолюбливала. Сама не подозревала, до чего сильно, пока впервые не встретилась ноябрьским утром с Виктором Дрейком.

С того разговора с Виктором все и началось, оттуда и потянулась цепочка событий. Раньше она, может быть, что-то и подозревала, о чем-то думала, но как-то мимоходом, по касательной – у нее не было фактов.

Джорджу Бартону она была предана всей душой. Так было всегда. Когда Рут пришла к нему впервые – спокойная, уверенная в себе двадцатитрехлетняя женщина, – она сразу поняла, что его нужно взять под крыло. Что Рут и сделала. Экономила ему время, деньги, ограждала его от хлопот. Подбирала ему друзей, находила подходящие развлечения. Ограждала от сомнительных и авантюрных сделок, порой подталкивала к рискованным действиям, но в пределах разумного. За все годы их сотрудничества у Джорджа ни разу не возник повод усомниться в ее преданности, предупредительности, полной самостоятельности. Ему явно нравился и ее внешний вид: блестящие, аккуратно причесанные темные волосы, костюмы на заказ, накрахмаленные блузки, серьги-жемчужинки в изящной формы ушах, в меру напудренное лицо, сдержанно-розоватая помада.

Рут, как ему казалось, была безупречна. Ему нравилось, что она отстраненна и деловита, никаких показных чувств, никакой фамильярности. В итоге Джордж часто делился с ней своими личными делами; она внимательно слушала и всегда находила нужные слова, давая какой-то совет.

А вот к его вступлению в брак Рут никакого отношения не имела. Его выбор она не одобряла. Но пришлось смириться, и она оказала бесценную помощь в организации свадьбы, освободив госпожу Марль от множества обязательств. На какое-то время после свадьбы отношения Рут со своим боссом стали менее доверительными. Только служебные дела – ничего больше. И Джордж многое оставлял на ее усмотрение.

Вскоре о ее способностях прознала Розмари: мол, секретарша Джорджа мисс Лессинг может решить любую проблему. При этом мисс Лессинг всегда светится улыбкой, вежлива и обходительна.

Джордж, Розмари и Айрис звали ее Рут и часто приглашали ее пообедать в Элвастон-сквер. Ей было уже двадцать девять, но выглядела она точно так же, как в двадцать три.

Ее диалоги с боссом никогда не затрагивали интимные сферы, но она прекрасно улавливала малейшую перемену в его настроении. Он был полон восхищения на первом этапе семейной жизни, потом состояние восторга переплавилось в нечто иное, трудно поддающееся описанию. Он стал невнимателен к мелочам, но Рут проявляла предусмотрительность, и дела шли своим чередом.

Рассеянности Джорджа она словно и не замечала. И он за это был ей благодарен.

И вот ноябрьским утром он заговорил с ней о Викторе Дрейке.

– Рут, хочу дать вам не очень приятное задание.

Она вопросительно взглянула на него. Естественно, она все сделает. А как иначе?

– В каждой семье есть своя черная овца, – сказал Джордж.

Она понимающе кивнула.

– Речь идет о двоюродном брате жены – вот уж, действительно, червивое яблоко. Он практически разорил свою матушку – добрая душа, но любовь к сыну затмила ей разум. Ради него она продала почти все свои акции, которых и так кот наплакал. Он начал карьеру с того, что подделал чек в Оксфорде. Дело удалось замять, с тех пор его носит по белу свету – и все без толку.

Рут внимала без особого интереса. Этот тип мужчины был ей знаком. Такие выращивают апельсины, открывают птицефермы, едут в поисках счастья в Австралию, работают на холодильных установках для мороженого мяса в Новой Зеландии.

И ничего у них не клеится, нигде они не задерживаются надолго и всегда профукивают кем-то вложенные в них деньги. В общем, эта публика Рут мало интересовала. Она отдавала предпочтение людям успешным.

– Он сейчас в Лондоне и, как выяснилось, серьезно докучает моей жене. Последний раз она его видела, когда ходила в школу, но этот располагающий к себе негодяй пытается вытянуть из нее деньги, а с этим я мириться не собираюсь. На сегодня в полдень я назначил ему встречу в его гостинице. На эту встречу прошу поехать вас. Сам я даже общаться с ним не хочу. Мы с ним никогда не встречались, о чем я совершенно не жалею; от встреч с ним хочу избавить и Розмари. Думаю, вопрос можно решить исключительно по-деловому, если действовать через третье лицо.

– Да, так оно всегда надежнее. И в чем, собственно, вопрос?

– Сто фунтов наличными и билет в Буэнос-Айрес. Деньги он получит на борту судна.

Рут улыбнулась.

– Понятно. Хотите знать с гарантией, что он благополучно уплыл.

– Вижу, вы все понимаете.

– Случай-то рядовой, – сказала она равнодушно.

– Да, типаж вполне известный, – Джордж помедлил. – Вам эта просьба не стоит поперек горла?

– Нет, конечно, – Рут даже удивилась. – Не сомневайтесь, уж как-нибудь справлюсь.

– Вы справитесь с чем угодно.

– А что с билетом? Как, кстати, его зовут?

– Виктор Дрейк. Вот билет. Я вчера позвонил в судоходную компанию. «Сан-Кристобаль» отплывает из Тилбери завтра.

Рут взяла билет, проверила дату и убрала в сумочку.

– Все ясно. Будет сделано. Завтра в полдень? Адрес?

– Отель «Руперт», возле Рассел-сквер.

Она записала в книжечку.

– Рут, дорогая, не представляю, что бы я без вас делал… – Джордж нежно положил руку ей на плечо, подобный жест он позволил себе впервые. – Вы ведь моя правая рука, мое второе «я».

Она вспыхнула от удовольствия.

– Я никогда об этом не говорил, словно все, что вы для меня делаете, само собой разумеется… но это не так. Я полагаюсь на вас буквально во всем. Во всем, – повторил он. – Для меня вы – самый добрый, дорогой и полезный человек в мире!

Чтобы скрыть удовольствие и смущение от услышанного, Рут рассмеялась:

– Так вы меня испортите.

– Я вполне серьезно. Вы – мотор моей компании. Без вас все бы остановилось.

Рут отправилась в путь, окрыленная его теплыми словами. С этим чувством она и вошла в гостиницу «Руперт».

Предстоящая миссия ее ничуть не смущала. Рут знала: эта задача ей вполне по плечу. Разные бедолаги со своими невзгодами не вызывали у нее жалости. И переживать по поводу Виктора Дрейка она не будет, выполнит поручение босса – и все.

Он оказался именно таким, каким она его себе и представляла, но чисто внешне – весьма привлекательным. Суть его она определила безошибочно: прохиндей и проныра. Расчетливый и хладнокровный, с виду благодушный, но коварный изнутри. Однако Рут не учла одну важную деталь – этот человек был опытным психологом и читал чужие души, как по писаному, умел легко сыграть на чувствах. Не исключено, что она переоценила и свои возможности – мол, как-нибудь устоим перед его обаянием. А тип был обаятельный.

Виктор встретил ее с восторженным удивлением.

– Вы эмиссар Джорджа? Какая прелесть! Вот это сюрприз!

Сухим и ровным голосом Рут изложила условия Джорджа. Виктор принял их самым добродушным образом.

– Сто фунтов? Совсем неплохо. Старина Джордж! Я бы согласился и на шестьдесят – но вы ему об этом не говорите! Условия: «не беспокоить красотку кузину Розмари, никакого пагубного влияния на невинную кузину Айрис, не ставить в нелепое положение весьма достойного Джорджа». Принимается по всем пунктам! Кто помашет мне ручкой, когда «Сан-Кристобаль» пустится в плавание? Вы, дорогая мисс Лессинг? Чудесно.

Виктор сморщил нос, сочувственно подмигнул ей темными глазами. Лицо загорелое, узкое, что-то от тореадора – романтический образ! Женщинам он нравился и прекрасно это знал!

– Вы на службе у Бартона давно, мисс Лессинг?

– Шесть лет.

– И, конечно, без вас он – никуда! Я все про это знаю. Да и про вас, мисс Лессинг, тоже.

– Интересно, откуда? – резко спросила Рут.

Виктор ухмыльнулся.

– От Розмари.

– Розмари? Но…

– Именно. Беспокоить ее я больше не буду, как договорились. Она и так ко мне с добрым сердцем и сочувствием. Выделила мне сотню, честно говоря.

– То есть вы…

Рут осеклась, а Виктор засмеялся, причем заразительно. Рут не удержалась и засмеялась тоже.

– Как нехорошо, господин Дрейк.

– Я дармоед, каких еще поискать. Навыки вымогательства доведены до совершенства. Матушка, к примеру, всегда протянет руку помощи, стоит мне прислать телеграмму и сказать, что я на грани самоубийства.

– И вам не стыдно?

– Вообще я отношусь к себе с крайним неодобрением. Совершенно недостойный тип, мисс Лессинг. Просто хочу вам показать, до какой степени недостойный.

– Зачем? – полюбопытствовала она.

– Сам не знаю. Вы не похожи на остальных. Моя обычная техника с вами не пройдет. У вас такие умные глаза, вас не проведешь. «Не столько грешник он, сколь жертва он греха»[3] – с вами этот вариант не пройдет. Вы не из жалостливых.

В лице ее появилась жесткость.

– Жалость я презираю.

– Вопреки вашему имени? Вы ведь Рут? А Руфь – это верная подруга… Забавно. А вы, значит, безжалостная.