Эрл Стенли Гарднер - Дело кричащей ласточки

— Да, но как мне теперь объяснять… перевозку трупа? — с недоумением спросил майор Уиннет.

Мейсон бросил на него полный сожаления взгляд:

— Вам ничего, абсолютно ничего и никому не надо объяснять. Для чего, по-вашему, существует адвокат? Садитесь в мою машину. Предоставим сиделке направлять полицию по ложному следу.

Время близилось к полуночи, когда Перри Мейсон и Пол Дрейк вошли в здание городской полиции. При себе они имели подробное описание Марсии Уиннет и пачку ее фотографий.

— Понимаете, майор не хочет никакой огласки, — пояснил Мейсон сержанту Дорсету. — Несколько лет назад у нее уже был приступ амнезии, то есть потери памяти, и майор, естественно, боится, что это- может повториться.

Сержант Дорсет, нахмурившись, глянул в лежавший перед ним журнал регистраций.

— К нам поступили сведения о женщине, которая соответствует вашему описанию. Амнезия. Так здесь и сказано. Но какое отношение можете иметь к этому вы, Мейсон?

— Я веду дела Уиннетов.

— Да уж, ведете, черт побери! — раздраженно воскликнул сержант.

Дорсет еще раз просмотрел журнал:

— Телекс из графства сообщает об убийстве человека по имени Гарри Драммонд. Сиделка миссис Уиннет это видела. Она и сообщила в полицию номер машины убийцы. Жены Драммонда.

— Вот как, — произнес Мейсон тоном, отражавшим лишь вежливый интерес и не более. — А теперь можем ли мы взглянуть на дело с амнезией? Майор очень беспокоится.

— Далее, — невозмутимо продолжал сержант Дорсет, — полиция графства задержала жену Драммонда. Та клялась, что убила, обороняясь, и что сиделка Уиннетов шантажировала ее. Сиделка, в свою очередь, назвала ее лгуньей. Вполне может быть: признавшись в убийстве, миссис Драммонд поставила себя в слишком трудное положение, чтобы обвинять кого-либо в шантаже. Как я понимаю, — заключил сержант — графство настолько удовлетворено раскрытием убийства, что с радостью умывает руки: все остальное их не волнует.

Мейсон в упор посмотрел на Дорсета:

— Слушайте, может, поделитесь со мной, какое отношение все это имеет к жене майора Уиннета?

Дорсет тяжело вздохнул.

— Хотел бы я, черт побери, это знать, — произнес он. Затем добавил со значением: — Но готов поставить сто к одному, теперь мы уже никогда ничего не узнаем.

— Спуститесь на нашу грешную землю, Дорсет, — сказал ему Мейсон. — Это убийство — дело графства. И конторе шерифа вряд ли понравится, если люди из города будут совать туда свой нос.

Дорсет согласно кивнул:

— Да, точно так же и с делом об амнезии. Вы преподнесли это как дело города. Поэтому люди шерифа не будут совать в него свой нос.

Сержант Дорсет бросил на адвоката мрачный, но не лишенный уважения взгляд.

Мейсон пожал плечами:

— Не вижу никакой связи между делом об убийстве и нашим делом. Тем более что у шерифа есть признание. Сейчас ясно одно: у вас находится жена майора Уиннета, страдающая серьезным нервным заболеванием. И если ей станет хуже из-за глупейших домыслов и догадок, вам придется горько пожалеть об этом, Дорсет. Так выдадите ее нам сейчас или мне применить subpoena¹.

— Сейчас, черт побери, сейчас, — торопливо пробормотал Дорсет. Сержант снял трубку телефона: — Пришлите ко мне дело об амнезии номер восемьдесят четыре в ночном рапорте. Немедленно, — приказал он.

¹ Судебное предписание (лат.).

Лестер Лейт, худощавый, элегантный, поплотнее завернулся в домашний халат и вальяжно растянулся в своем необъятном кресле.

— Скаттл, сигареты, — приказал он камердинеру.

Камердинер, подобострастная услужливость которого плохо вязалась с его внушительной фигурой, достал шкатулку с монограммой.

— Да, сэр.

— И, пожалуйста, газетные вырезки о преступлениях. Кажется, у меня появилось желание вспомнить о преступности.

Скаттл, собственно говоря, не был камердинером. Этого секретного агента полиции приставили под видом слуги к Лестеру Лейту следить за каждым его шагом.

— Да, сэр. — Толстые губы камердинера расползлись в улыбке. — Как раз о них я и хотел с вами поговорить. Ваше предсказание оказалось верным.

— Мое предсказание? — переспросил хозяин.

— Да, сэр. Помните Картера Милса, известного ювелира.

Лестер Лейт задумчиво нахмурил лоб:

— Миле… Миле… Имя кажется знакомым… Ах да, тот самый, что взялся сделать рубиновое ожерелье для какого-то раджи и раструбил об этом во всех газетах. Как сейчас помню один заголовок: «Носит миллион долларов на работу».

Камердинер согласно кивнул:

— Да, сэр. Именно так. Помните его фотографию с кожаным портфелем в руке? А в статье говорилось, что он таскает с собой из дома на работу и обратно целое состояние из редчайших драгоценных камней. Работает над очередным шедевром для раджи. Огранка, дизайн, ну и все такое прочее, сэр, и…

— Да-да, Скаттл, — прервал его Лестер Лейт, — нет нужды повторять все это. Помнишь, я тогда говорил, он сам напрашивался на беду.

— Да, сэр. Вы сказали, что мистер Миле не осознаёт, насколько опасен наш преступный мир. И предсказывали, что рано или поздно его ограбят, а его клиент с огорчением увидит, что не стоило доверять столь деликатное дело столь легкомысленному человеку.

Лейт кивнул:

— Я так понимаю, Скаттл, что все эти воспоминания — лишь пролог к тому, чтобы сообщить мне об ограблении мистера Милса?

— Да, сэр. Вчера утром, сэр. Он поехал на работу на такси. Как всегда, с портфелем, набитым драгоценными камнями и эскизами. Открыв дверь своего магазина, обнаружил, что его там поджидает человек с пистолетом. Злоумышленник приказал ему войти и запереть дверь. Милсу пришлось подчиниться. Грабитель выхватил у него портфель и побежал к черному ходу…

— Но Миле ведь не такой уж дурак. В его магазине есть сигнализация, обитатели соседних зданий знают, что означает, когда она вдруг сработает.

— Да, сэр. Миле включил сигнализацию, схватил охотничье ружье, которое держал под прилавком именно для таких случаев. Выстрелил. Но прицелился не точно. Часть дроби попала грабителю в ноги… Громкие звуки выстрелов и вой сигнализации вызвали жуткую неразбериху. Видите ли, все это происходило рано утром. Мистер Миле привык приходить в свой магазин первым. Кажется, было без десяти восемь, сэр… В некоторых соседних магазинчиках тоже уже были продавцы, на углу стоял полисмен. Они все, естественно, пришли в движение… Когда грабитель добежал до аллеи, его там уже поджидали два продавца. Тогда он понесся к машине, припаркованной у деревьев, и начал заводить двигатель. Но продавцы закричали полисмену, и тот побежал к аллее… Грабитель увидел его, выскочил из машины, не выпуская портфеля из рук, и нырнул в черный ход кондитерского магазина.

Лестер Лейт поднял руку:

— Минуточку, минуточку, Скаттл. Так, говоришь, грабитель был ранен? Из раны текла кровь?

— Да, сэр.

— И соседние продавцы подняли тревогу?

— Да, сэр. А мистер Миле стрелял в него из дробовика, как в птицу.

— Ты сказал, как в птицу, Скаттл? — переспросил Лестер Лейт.

— Да, сэр, восьмым номером.

Лестер Лейт в задумчивости выпустил колечко дыма в потолок.

— Довольно необычный калибр, — сказал он, — чтобы использовать его против грабителя.

— Да, сэр, весьма необычный, — поддакнул Скаттл. — Но, как мистер Миле объяснил полиции, мелкой дробью меньше шансов промахнуться. А ему, подчеркивал мистер Миле, просто необходимо было оставить отметки на теле грабителя.

Лестер Лейт сделал небрежный жест:

— Совершенно верно, Скаттл. Восьмой номер оставляет своеобразный след. К тому же с небольшого расстояния такой выстрел может стать просто смертельным. Ну, а что произошло дальше?

— Видите ли, сэр, черный ход магазина оказался открытым, потому что владелец выносил через него пустые коробки, ну и разный там мусор. Но сам магазин не работал, и, следовательно, передняя дверь… Хозяин выбежал наружу и запер за собой черный ход. Грабитель оказался в ловушке. Без ключа он не мог открыть переднюю дверь. Смертельная западня, сэр. Полиция, вооруженная гранатометами со слезоточивым газом и автоматами, окружила весь квартал. Они убили грабителя. Буквально изрешетили его пулями, сэр.

Лестер Лейт кивнул:

— Вернули драгоценности владельцу и закрыли дело?

— Нет, сэр. В этом-то все и дело, — продолжал живописать события камердинер. — У грабителя было пятнадцать или двадцать минут, и он спрятал камни так ловко, что полиции не удалось их обнаружить. Они нашли портфель, конечно же карандашные эскизы и где-то с полдюжины камушков. Но остальные, а их было несколько дюжин, сэр, вор запрятал так хитро, что полиции осталось только развести руками… Они установили имя грабителя. Им оказался некий Григсби, известный в преступном мире под кличкой Грег-потрошитель. Человек с большим уголовным прошлым, сэр.

Лестер Лейт выпустил еще одно колечко сигаретного дыма и указательным пальцем ласково обвел его колеблющийся контур.

— Понятно, Скаттл. Значит, грабитель спрятал свою добычу где-то между магазином Милса и кондитерским. Или где-то внутри кондитерского, когда понял, что его вот-вот накроют.

— Да, сэр.

— И полиция, говоришь, никак не может найти камушки, Скаттл?

— Да, сэр. Все обыскали тщательнейшим образом, каждый дюйм кондитерского магазина. Даже машину, на которой Грег-потрошитель пытался скрыться. И не обнаружили никаких камней.