– Я искала спицу, – зачем-то объяснила она, наконец нащупав ее в щели и взмахнув находкой. – Завалилась.

Тут она заметила чемодан.

– Вы собираетесь нас покинуть, доктор Карелли?

Карелли положил чемодан и шляпу на стул.

– Не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством, – ответил он.

Мисс Эмори явно обрадовалась.

– Что ж, если вы так считаете, – начала было она, но тут же, вспомнив обо всех печальных и сложных обстоятельствах, прибавила: – Впрочем, пожалуй, едва ли это теперь можно сделать, избежав утомительных формальностей...

Мисс Эмори нерешительно замолчала.

– Формальности я уже уладил, – бодро произнес Карелли.

– В таком случае, если вы считаете, что вам пора...

– Пора, пора.

– Тогда я вызову машину, – твердо заявила мисс Эмори и направилась было к кнопке звонка.

– Нет, нет, – не менее твердо остановил ее доктор. – Это я тоже уже уладил.

– Но ведь вам пришлось самому снести чемодан, – ужаснулась мисс. – Что за слуги у нас! У них, видите ли, после смерти Клода руки опустились! – Мисс Эмори села и достала вязанье. – Руки опустились, мысли разбежались. Никто не умеет держаться. Странно, не так ли, доктор?

Карелли явно занервничал.

– Очень странно, – рассеянно отозвался он, поглядывая в сторону телефона.

Мисс Эмори, продолжая болтать, взялась за вязание.

– Надеюсь, вы успеете к поезду на двенадцать пятнадцать. Можете даже особенно не торопиться. Излишняя спешка только мешает. Я всегда говорила, кто суетится...

– Вы правы, – не дослушал Карелли, – времени у меня, думаю, вполне достаточно. Но... нельзя ли воспользоваться телефоном?

Кэролайн вскинула голову.

– О да, конечно, – сказала она и снова склонилась над вязаньем. Ей и в голову не пришло, что Карелли желает поговорить без свидетелей.

– Благодарю вас, – процедил Карелли, направляясь к столу, где принялся листать справочник, будто отыскивая номер. Потом бросил нетерпеливый взгляд в сторону Кэролайн. – Мне показалось, вас позвала племянница, – сказал он.

Но мисс Эмори лишь перенесла на племянницу разговор, а занятия своего не прекратила.

– Ах, Барбара! – воскликнула она. – Такая славная девочка. Ей, знаете ли, приходится вести здесь довольно печальную жизнь. Впрочем, осмелюсь предположить, теперь ее жизнь наверняка изменится. – Кэролайн мечтательно подняла глаза. – Конечно, я делала все, что в моих силах. Но девушкам нужно развлекаться хоть иногда. И никакой «Пчелиный воск» этого не заменит.

На лице доктора Карелли к раздражению добавилось замешательство.

– Пчелиный воск? – переспросил он.

– Да!.. Или «Мед»? Ах, это какие-то витамины. По крайней мере, на банке написано «витамины»: A, B, C и D. Короче говоря, все, кроме одного, который принимают для профилактики бери-бери. Но, по-моему, если живешь в Англии, это уже лишнее. Такого здесь, слава богу, нет. Кажется, бери-бери – болезнь, которой болеют шлифовальщики риса, и это где-то в колониях. Очень интересно. Я и мистера Рейнора заставила их пить каждое утро, я имею в виду «Пчелиный воск» – каждое утро после завтрака. Он такой бледный, бедняжка. Я хотела, чтобы и Люсия пила, но она отказалась. – Мисс Эмори неодобрительно покачала головой. – Подумать только, когда я была молоденькой девушкой, мне строго-настрого запрещали есть карамельки из-за этого «Воска», то есть «Меда». Времена меняются. Да, времена меняются.

Доктор Карелли прикладывал все усилия, чтобы не выйти из себя.

– Да, да, мисс Эмори, – сказал он как можно вежливее.

Он нервно походил по комнате и наконец решился действовать напрямую.

– По-моему, вас зовет племянница.

– Зовет племянница?

– Да. Вы разве не слышите?

Мисс Эмори честно прислушалась.

– Н-нет, нет, – призналась она. – Как странно. – Она свернула вязанье. – У вас, должно быть, очень тонкий слух. Не то чтобы я плохо слышала. Мне, знаете ли, говорили, что...

Она уронила клубок. Карелли нагнулся и поднял.

– Благодарю вас, – сказала она. – У всех Эмори, знаете ли, очень хороший слух. – Она поднялась с дивана. – Мой отец сохранил и слух, и зрение до глубокой старости. В восемьдесят лет он читал без очков.

Она снова уронила клубок, и снова Карелли нагнулся и протянул его ей.

– Ах, большое спасибо. Он был удивительный человек, доктор. Я имею в виду отца. Совершенно удивительный. Спал на перине под балдахином, спальня у него никогда не проветривалась. Ночной воздух, говорил он, вреден для здоровья. К несчастью, потом у него случился приступ подагры, а в то время при нем была одна молоденькая сиделка, так вот она настояла, чтобы открыли форточку, и вот от этого мой бедный отец и умер.

Она в третий раз уронила клубок. На этот раз Карелли вложил ей клубок в руку и решительно повел к двери. Мисс Эмори продолжала болтать и на ходу:

– Не люблю я больничных сиделок, доктор. Обо всех сплетничают, все время пьют чай и только и делают, что раздражают слуг.

– Очень справедливое наблюдение, очень справедливое, – поспешно согласился с ней доктор и распахнул дверь.

– Благодарю вас, – произнесла мисс Эмори, подталкиваемая в спину твердой рукой.

Карелли захлопнул дверь и бросился к телефону.

– Говорят из Маркет-Клив, три-один-четыре. Соедините меня с Лондоном... Сохо, восемь-восемь-пять-три... нет, пять-три, да... Что?.. Перезвоните?.. Хорошо.

Он положил трубку, постоял, нетерпеливо покусывая ногти. Потом прошел в кабинет. В эту минуту в библиотеке появился Рейнор. Оглядевшись, он как бы бесцельно подошел к камину, постоял, потрогал вазу с бумажками. В этот момент, хлопнув дверью, вернулся Карелли, и Рейнор оглянулся.

– Не знал, что вы там, – удивился секретарь.

– Я жду звонка – объяснил Карелли.

– Ах, вот оно что!

Помолчав, Карелли спросил:

– Вы не знаете, когда приехали полицейские?

– По-моему, минут двадцать назад. Вы уже видели их?

– Только издалека.

– Приехал инспектор из Скотленд-Ярда, – сказал Рейнор. – Он, кажется, был где-то здесь неподалеку по другому делу, потому его и попросили заглянуть сюда, помочь местной полиции.

– Повезло, – заключил Карелли.

– Конечно.

В этот момент зазвонил телефон. Рейнор машинально шагнул к аппарату, но Карелли ринулся наперерез.

– Прошу прощения, думаю, это звонят мне. – Он поднял на Рейнора вопросительный взгляд. – Не могли бы вы...

– Разумеется, дорогой доктор, – мгновенно сообразил секретарь. – Конечно, я выйду.

Рейнор вышел, а Карелли схватился за трубку.

– Алло, – ровным голосом произнес он. – Мигель?.. Да?.. Нет, черт побери, нет. Это было невозможно... Ты не понимаешь, старика вчера отравили... Выезжаю немедленно... Здесь Джепп... Джепп, помнишь инспектора из Скотленд-Ярда?.. Нет, меня не видел... Тоже надеюсь... В том же месте, сегодня в девять тридцать... Отлично.

Карелли положил трубку и собрался удалиться. Он уже взялся за чемоданчик, надел шляпу и шагнул к распахнутому окну. Но едва занес ногу над подоконником, как столкнулся с Эркюлем Пуаро.

– Прошу прощения, – сказал итальянец.

– Ничего страшного, – вежливо ответил Пуаро, загораживая собой проход.

– Вы не позволите пройти?

– Нет. Извините, но это невозможно, – невозмутимо проговорил Пуаро. – Совершенно невозможно.

– Я требую.

– Ничего не могу поделать, – дружелюбно улыбнулся Пуаро.

Неожиданно Карелли вдруг рванулся вперед. Маленький детектив резко отступил в сторону, сделал какое-то едва заметное точное движение и, одновременно перехватив чемодан, бросил Карелли прямо в объятия инспектора Джеппа, который уже возник у него за спиной.

– Привет, а это еще кто? – изумился Джепп. – Ба-а, да провалиться мне – Тонио!

Пуаро добродушно рассмеялся и отошел в сторону.

– Я так и подумал, дорогой Джепп, что имя этого джентльмена вам должно быть известно.

– Мне-то известно не только его имя. Мне известно о нем все, – удовлетворенно кивнул головой Джепп. – Тонио вообще личность знаменитая. Так ведь, Тонио? Спорим, от месье Пуаро ты такого не ожидал. Как вы называете эти приемчики, Пуаро? Джиу-джитсу? Бедняга Тонио.

Пуаро открыл на столе чемоданчик. Карелли рявкнул:

– У вас против меня ничего нет, Джепп! Вы не имеет права меня задерживать.

– Что ты говоришь, – проворчал Джепп. – Спорим, это ты стащил формулу и прикончил старого джентльмена. – Он повернулся к Пуаро. – Такие бумажки его специальность, и я нисколько не удивлюсь, если сейчас при нем окажется краденый листок, иначе с чего бы ему бежать.

– Согласен, – сказал Пуаро.

Джепп обыскал карманы Карелли, а Пуаро тем временем внимательно изучал содержимое чемодана.

– Ну? – наконец, не выдержав, спросил Джепп.

– Ничего, – спокойно ответил маленький детектив, закрывая крышку. – Абсолютно ничего. Я разочарован.

– Думали, самые умные, так? – хмыкнул Карелли. – А вот нет. Но могу вам сказать...

Тихо и твердо Пуаро его перебил:

– Разумеется, но вряд ли это пойдет вам на пользу.

Карелли оторопел.

– Вы о чем? – воскликнул он.

– Месье Пуаро прав, – сказал Джепп. – Вам лучше пока придержать язык.

Он подошел к двери и крикнул в коридор:

– Джонсон!

Молодой констебль сунул голову в дверь.

– Соберите-ка здесь всю семейку. Мне нужны все.

– Есть, сэр, – ответил Джонсон и исчез из виду.

– Я протестую! Я...

Карелли задохнулся от негодования. Вдруг он подхватил чемоданчик и бросился к окну. Рванувшийся наперерез Джепп сгреб итальянца в охапку и швырнул на диван, выхватив чемодан.

– Спокойно, тебе никто ничего не сделал, – рявкнул он насмерть перепугавшемуся Карелли.

Пуаро подошел к окну.

– Прошу вас, не уходите, месье Пуаро, – окликнул его в спину Джепп, ставя чемодан на кофейный столик. – Сейчас здесь будет интересно.

– Нет-нет, дорогой мой, я никуда и не собираюсь, – уверил его Пуаро. – Я просто постою у окна. И совершенно с вами согласен, этот общий сбор действительно может оказаться в высшей степени интересным.