Агата Кристи - Черный кофе

– Но ведь фотографии у вас нет, – наконец полувопросительно проговорила она.

– Нет, – признался Пуаро. – Фотографии у меня нет. Мне было известно лишь, под каким именем Сельма Готц жила в Генуе. Остальное – и знакомый, и фотография – всего-навсего моя невинная выдумка.

Люсия вскочила, и в глазах ее полыхнул гнев.

– Вы подстроили мне ловушку! – крикнула она.

Пуаро только пожал плечами.

– Да, мадам, – согласился он. – Но боюсь, вы сами не оставили мне иного выбора.

Люсия заходила по комнате.

– Какое это имеет отношение к смерти сэра Клода? – негромко произнесла она, словно обращаясь к себе самой.

Пуаро сделал вид, будто не расслышал, и равнодушно стряхнул с пиджака пылинку. Вместо ответа он спросил сам:

– А правда ли, мадам, что недавно у вас пропало дорогое бриллиантовое ожерелье?

Люсия замерла.

– Я спрашиваю, – процедила она, стиснув зубы, – какое это имеет отношение к смерти сэра Клода?

Пуаро охотно объяснил:

– Украденное ожерелье, украденная формула. И то, и другое, мадам, дорого стоит.

Люсия задохнулась от негодования.

– К чему вы клоните?

– Я клоню, мадам, к тому, что хотел бы услышать от вас правду. Сколько от вас потребовал доктор Карелли... в прошлый раз?

Люсия отвернулась.

– Я... Я больше не желаю отвечать на ваши вопросы, – сказала она почти шепотом.

– Вы боитесь?

Пуаро поднялся и подошел к ней, но Люсия вновь отвернулась, отрицательно качнув головой.

– Нет, – сказала она. – Я ничего не боюсь. Я просто не понимаю, о чем вы. С какой стати я должна была что-то платить доктору Карелли?

– Чтобы купить его молчание, – отвечал Пуаро. – Эмори семья известная, и вряд ли вы им признались в том, кто ваша мать.

Люсия молча смотрела на Пуаро. Потом села и в отчаянии закрыла лицо руками

– Ричард знает? – наконец еле слышно выдохнула она.

– Пока нет, мадам, – медленно отозвался Пуаро.

– Не говорите! Пожалуйста, не говорите ему, месье Пуаро! – взмолилась молодая женщина. – Он так гордится своей семьей, так гордится семейной честью! Я не должна была выходить за него замуж! Но я была так несчастна. Я ненавидела свою жизнь, которую вынуждена была вести из-за матери. Все было унизительно! Но что я могла поделать? А когда она умерла, я наконец оказалась свободна. Свободна от лжи, от всех этих интриг. Я встретилась с Ричардом. Никогда со мной такого не случалось. Ричард вошел в мою жизнь, я полюбила его, и он захотел на мне жениться. Как я могла сказать ему, чья я дочь? Почему я должна была это говорить?

– А потом, – тихо подхватил Пуаро, – вы случайно где-то столкнулись с Карелли и он принялся вас шантажировать?

– Да, но у меня нет своих сбережений. Я продала ожерелье, чтобы дать ему денег. Я думала, на этом закончится. Но вчера он снова приехал. Он все знал про исследования и знал, что сэр Клод их закончил.

– И он велел вам выкрасть расчеты?

Люсия кивнула:

– Да.

– Вы сделали это? – Пуаро подошел ближе.

– Вы не поверите... теперь вы мне не поверите, – сокрушенно покачала головой Люсия.

Пуаро посмотрел на нее с жалостью.

– Не волнуйтесь, дитя мое. Я вам верю. Не бойтесь старого Пуаро, договорились? Наберитесь мужества и расскажите все до конца. Это вы взяли бумагу?

– Нет. Не я. Не я! – горячо воскликнула она. – Но я хотела. Я сняла отпечаток с ключа от сейфа, и Карелли сделал дубликат.

Пуаро достал из кармана ключ.

– Этот?

– Да, все оказалось очень просто. Карелли принес дубликат. Я вошла в кабинет, но никак не могла решиться открыть сейф. Тут появился сэр Клод. Вот и все, это правда, клянусь!

– Я вам верю, мадам, – сказал Пуаро.

Он сунул ключ обратно в карман, сел в кресло, сложил кончики пальцев и на минуту задумался.

– Но все же вы не отказались от предложения сэра Клода выключить свет.

– Я не могла допустить, чтобы меня обыскали, – пояснила Люсия. – В сумочке лежали ключ и записка от Карелли.

– Что же вы с ними сделали?

– Когда погас свет, я забросила ключ как можно дальше. В ту сторону, – и она показала в сторону стула, на котором в тот вечер сидел Эдвард Рейнор.

– А с запиской?

– С запиской я не знала, что делать, а потом сунула в книгу. – Люсия поднялась, подошла к столу, взяла в руки книгу и пролистала страницы. – Да, вот она. Хотите прочесть?

Она протянула ему небольшой листок бумаги.

– Нет, мадам, она ваша.

Люсия разорвала послание Карелли на мелкие клочья и ссыпала в сумку. Глядя на нее, Пуаро вдруг спросил:

– Еще один вопрос, мадам. Вы случайно вчера в темноте ни за что не зацепились платьем?

– Платьем? Нет, – удивилась Люсия.

– Но может быть, вы услышали похожий звук?

Люсия задумалась.

– Знаете, теперь, когда вы сказали, – проговорила она после некоторого молчания, – мне кажется, да. Но это была не я. Или мисс Эмори, или Барбара.

– Что ж, оставим это, – не стал настаивать Пуаро. – А теперь я хотел бы выяснить вот что. Кто налил кофе сэру Клоду?

– Я.

– И это вы поставили его чашку на стол рядом со своей?

– Да.

Пуаро поднялся и, опершись руками о стол, наклонился к Люсии. Потом спросил в упор:

– В которую из них вы насыпали гиоцин?

Люсия вскинула голову.

– Как вы узнали? – растерянно спросила она.

– Узнавать подобные вещи моя работа, мадам. Так в какую же?

– В свою, – еле слышно произнесла она.

– Зачем?

– Затем... Затем, что я хотела умереть. Ричард заподозрил, будто у меня связь... связь с доктором Карелли. Он даже не представляет себе, насколько он близок к истине. Я ненавижу Карелли. Я не сумела раздобыть ему бумаги и думала, теперь он все расскажет. У меня оставался только один выход... я хотела умереть. Погрузиться в сон без сновидений и никогда не проснуться... так он и сказал.

– Кто сказал?

– Карелли.

– Н-да-а, я начинаю понимать... – медленно проговорил Пуаро.

Он показал рукой на чашку, которая стояла на столе.

– В таком случае вот эта чашка ваша, не так ли? Вы из нее не пили?

– Нет.

– Почему же вы передумали?

– Ричард пообещал увезти меня... далеко, за границу, сказал, что достанет денег. Он вернул меня к жизни, дал мне надежду...

– Понятно. Послушайте меня внимательно, мадам, – строго произнес Пуаро. – Сегодня утром доктор Грэм взял чашку, которая вчера стояла перед сэром Клодом, и отвез ее на анализ.

– Да, и?

– В ней ничего не обнаружено, кроме кофе... – Пуаро умолк, не договорив.

Люсия отвела взгляд.

– Да-а... естественно.

– Так это ваша чашка? – еще раз настойчиво повторил Пуаро.

Люсия молча смотрела прямо перед собой. Потом, мельком взглянув на маленького детектива, воскликнула:

– Почему вы так смотрите на меня? Вы хотите меня испугать?

– Повторяю, – произнес Пуаро – утром чашку, которая стояла вчера перед сэром Клодом, увезли на анализ. Предположим, это действительно была та самая. – Он поднялся, отошел и достал из цветочного горшка спрятанную там чашку. – Но тогда это чья? Что, если бы они забрали эту?

Люсия встала, закрыв руками лицо.

– Вы все знаете! – воскликнула она.

Пуаро подошел.

– Мадам, – сказал он, и голос у него стал еще строже. – Если бы они ее увезли, они и тогда не нашли бы ничего, кроме кофе. Но я вчера вечером отлил несколько капель из той чашки, которая действительно стояла перед сэром Клодом. И там-то и был обнаружен гиоцин. Что скажете?

Люсия покачнулась, но все же взяла себя в руки. Ответила она не сразу.

– Вы правы, – наконец произнесла она. – Совершенно правы. Я убила его. – Голос ее зазвенел. – Я убила его! Я подсыпала таблетки ему. – Она подняла чашку, которая стояла на столе. – Здесь ничего нет, это просто кофе!

Она подняла чашку, намереваясь выпить, но метнувшийся к ней Пуаро успел остановить ее руку у самых губ. Они молча смотрели друг на друга, и вдруг Люсия разрыдалась. Пуаро с трудом забрал чашку из ее побелевших пальцев.

– Мадам!

– Зачем вы меня остановили? – прорыдала Люсия.

– Мадам, жизнь так прекрасна, – сказал он. – Зачем спешить с ней расстаться?

– Я... я...

Горько рыдая, Люсия упала на диван.

– Вы сказали правду, – тихо и ласково заговорил Пуаро. – Вы подсыпали яд себе. Тут я вам верю. Но гиоцин оказался не только у вас. Говорите правду. Кто бросил таблетки в кофе сэра Клода?

Люсия в ужасе подняла глаза.

– Нет, нет, вы ошибаетесь. Он этого не делал. Я убила его, я! – крикнула она.

– Кто не делал? Кого вы прикрываете, мадам? Скажите!

– Говорят же вам, он этого не делал!

В дверь постучали.

– Наверное, полиция, – сказал Пуаро. – У нас мало времени. Обещаю, мадам, я спасу вас...

– Но это я убила его, – голос ее сорвался.

– ...и спасу его, – будто не слыша продолжил Пуаро. – Спасу вашего мужа!

– Боже мой, – растерянно прошептала Люсия.

В комнату вошел дворецкий.

– Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда, – произнес он, обращаясь к Пуаро.

Минут пятнадцать спустя инспектор Скотленд-Ярда Джепп и его помощник, молодой констебль по имени Джонсон, закончили предварительный осмотр библиотеки. Джефф, плотный, румяный грубоватый и добродушный человек средних лет, тихо болтал с Пуаро и Гастингсом, который успел вернуться из своей ссылки на лоно природы.

– Вот, – Джепп повернулся к подошедшему констеблю, – это и есть мистер Пуаро. Сколько я тебе про него рассказывал! Мы с ним не раз хорошо поработали. Встретились мы давно, когда мистер Пуаро еще служил в бельгийской полиции. Тогда мы вели дело о подложных документах в Эберкромби, так, Пуаро? Начали в Эберкромби, закончили в Брюсселе. Славные были денечки! А помните Барона? Ну был жулик! Провел всю полицию всей Европы. Но в Антверпене-то мы его накрыли, и тоже благодаря мистеру Пуаро!