МАЙЕРС. Вы уверены, что слышали именно голос обвиняемого?

ДЖАНЕТ. Еще бы, уж я как-нибудь знаю его голос. Он столько раз приходил. Приятный голос, ничего не скажу. Они разговаривали и смеялись. Но это уж было не мое дело, и я поднялась наверх, взяла выкройку, спустилась вниз, вышла и вернулась к подруге.

МАЙЕРС. Мне нужно точно знать время. Вы говорите, что вошли в дом в двадцать пять минут десятого.

ДЖАНЕТ. Ну да. Было только-только двадцать минут десятого, когда я ушла с Гленистер-роуд.

МАЙЕРС. Откуда вы это знаете, мисс Маккензи?

ДЖАНЕТ. Я поглядела на каминные часы у подруги, а потом на свои, и они показывали то же время.

МАЙЕРС. Вы говорите, что дорога занимает три-четыре минуты, так что вы вошли в дом в двадцать пять минут десятого и пробыли там…

ДЖАНЕТ. Пробыла меньше десяти минут. Несколько минут я искала эту выкройку, потому что забыла, куда я ее сунула.

МАЙЕРС. И что вы делали потом?

ДЖАНЕТ. Вернулась к подруге на Гленистер-роуд. Она была очень довольна выкройкой, прямо в восхищении. Я просидела у нее до двадцати минут одиннадцатого, потом простилась и пошла домой. Я заглянула в гостиную узнать, не нужно ли чего хозяйке, покуда она не легла.

МАЙЕРС. И что же вы увидели?

ДЖАНЕТ. Она лежала там, на полу, бедняжка, с проломленной головой. И все ящики из бюро были выдернуты, все разбросано, ваза разбита, и занавески колыхались от ветра.

МАЙЕРС. Что вы стали делать?

ДЖАНЕТ. Позвонила в полицию.

МАЙЕРС. Вы действительно думали, что это был грабеж со взломом?

СЭР УИЛФРИД (вскакивая). Милорд, я протестую!

СУДЬЯ. Я не разрешаю отвечать на этот вопрос, мистер Майерс. Его нельзя было задавать свидетельнице.

МАЙЕРС. Тогда позвольте мне спросить вас вот о чем, мисс Маккензи. Что вы предприняли после того, как позвонили в полицию?

ДЖАНЕТ. Обыскала дом.

МАЙЕРС. С какой целью?

ДЖАНЕТ. Искала незваного гостя.

МАЙЕРС. И нашли кого-нибудь?

ДЖАНЕТ. Нет. И никакого беспорядка нигде не было, кроме как в гостиной.

МАЙЕРС. Что вы знали об обвиняемом Леонарде Воуле?

ДЖАНЕТ. Знала, что ему нужны деньги.

МАЙЕРС. Он просил у мисс Френч деньги?

ДЖАНЕТ. Он слишком умный для этого.

МАЙЕРС. Помогал ли он мисс Френч в делах, — например, с налоговыми декларациями?

ДЖАНЕТ. Ага, хотя в этом не было никакой надобности.

МАЙЕРС. Что значит — никакой надобности?

ДЖАНЕТ. У мисс Френч у самой была голова на плечах.

МАЙЕРС. Знали ли вы, какие планы были у мисс Френч относительно денег на случай ее смерти?

ДЖАНЕТ. Она составляла завещания, когда только ей приходило в голову. Она была богатая женщина, денег много, а близкой родни никакой. Она все говорила: «Надо их отдать туда, где от них будет больше пользы». Однажды она завещала их сиротскому дому, в другой раз — богадельне, потом — больнице для кошек и собак, но это всегда кончалось одним и тем же: переругается со всеми, придет домой, порвет завещание и напишет новое.

МАЙЕРС. Вы не знаете, когда она написала последнее завещание?

ДЖАНЕТ. Она его написала восьмого октября. Я слышала, как она говорила с мистером Стоуксом, адвокатом. Сказала ему, чтобы пришел на другой день — она напишет новое завещание. Он был там при этом, обвиняемый то есть, и вроде бы протестовал, говорил: «Нет, нет». А хозяйка сказала: «Но я так хочу, мой мальчик. Я так хочу. Вспомни тот день, когда меня чуть не раздавил автобус. Это может случиться в любое время».

Леонард пишет записку, которую Мэйхью передает сэру Уилфриду.

МАЙЕРС. Вы не знаете, когда ваша хозяйка сделала предыдущее завещание?

ДЖАНЕТ. Весной это было.

МАЙЕРС. Знали ли вы, мисс Маккензи, что Леонард Воул женат?

ДЖАНЕТ. Нет. И хозяйка не знала.

СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Я возражаю. Что знала и чего не знала мисс Френч — это всего лишь догадки Джанет Маккензи. (Садится.)

МАЙЕРС. Тогда поставим вопрос вот как Создалось ли у вас впечатление, что мисс Френч считала Леонарда Воула холостым? Есть ли какие-нибудь факты, подтверждающие такое мнение?

ДЖАНЕТ. Она заказывала книги из библиотеки. Там была «Жизнь баронессы Бердетт-Кутс»[76] и еще одна, о Дизраэли[77] и его жене. Обе о женщинах, у которых мужья были намного моложе. Я знаю, о чем она думала.

СУДЬЯ. Боюсь, что мы не сможем принять этого во внимание.

ДЖАНЕТ. Почему?

СУДЬЯ. Господа присяжные, женщина может читать жизнеописание Дизраэли и не намереваясь вступить в брак с человеком моложе нее.

МАЙЕРС. М-р Воул когда-нибудь упоминал о своей жене?

ДЖАНЕТ. Никогда.

МАЙЕРС. Благодарю вас. (Садится.)

СЭР УИЛФРИД (поднимается; очень мягко и сердечно). Мы все здесь понимаем, как глубоко вы были преданы своей хозяйке.

ДЖАНЕТ. Ну да… я была…

СЭР УИЛФРИД. Вы имели на нее большое влияние?

ДЖАНЕТ. Да… должно быть…

СЭР УИЛФРИД. В предпоследнем завещании — то есть в том, которое было написано весной, — мисс Френч оставила почти все свое состояние вам. Вы знали об этом?

ДЖАНЕТ. Она мне сказала. «Вся эта благотворительность, говорит, одно жульничество. Там расходы, тут расходы, а на что ты дала деньги, на то их не остается. Я завещаю их тебе, Джанет, а ты можешь делать с ними все, что сочтешь нужным».

СЭР УИЛФРИД. Это было выражением ее огромного доверия. В последнем завещании, насколько мне известно, она просто оставила вам ежегодную ренту. Главным же наследником является обвиняемый Леонард Воул.

ДЖАНЕТ. Если он получит хоть пенни из этих денег, это будет ужасной несправедливостью.

СЭР УИЛФРИД. У мисс Френч, вы говорите, было мало друзей и знакомых. Чем вы это объясняете?

ДЖАНЕТ. Она редко выходила.

СЭР УИЛФРИД. Когда мисс Френч завязала эту дружбу с Леонардом Воулом, вы были очень огорчены и рассержены, не так ли?

ДЖАНЕТ. Мне не нравилось смотреть, как мою дорогую хозяйку одурачивают.

СЭР УИЛФРИД. Но вы признали, что мистер Воул не просил у нее денег. Может быть, вам не нравилось, что кто-то другой лишает вас влияния на мисс Френч?

ДЖАНЕТ. Она очень на него полагалась. Куда больше, чем следовало.

СЭР УИЛФРИД. Куда больше, чем лично вам хотелось?

ДЖАНЕТ. Конечно. Я так и сказала. Но я думала только об ее пользе.

СЭР УИЛФРИД. Итак, обвиняемый имел большое влияние на мисс Френч, а она была очень к нему привязана?

ДЖАНЕТ. Да, вышло так.

СЭР УИЛФРИД. Следовательно, бы если обвиняемый когда-нибудь попросил у нее денег, она почти наверняка дала бы их ему?

ДЖАНЕТ. Этого я не говорила.

СЭР УИЛФРИД. Но он никогда не получал от нее денег?

ДЖАНЕТ. Только не думайте, что он не пытался.

СЭР УИЛФРИД. Вернемся к вечеру четырнадцатого октября. Вы сказали, что слышали разговор обвиняемого с мисс Френч. О чем они говорит?

ДЖАНЕТ. Я не разобрала, что именно они говорили.

СЭР УИЛФРИД. То есть вы слышали только голоса — приглушенные голоса.

ДЖАНЕТ. Они смеялись.

СУДЬЯ. Вы слышали мужской и женский голос, и они смеялись. Это так?

ДЖАНЕТ. Ага.

СЭР УИЛФРИД. Другими словами, вы слышали только это. Мужской голос, женский голос и смех. Вы не расслышали слов. Что заставляет вас утверждать, что мужской голос был голосом Леонарда Воула?

ДЖАНЕТ. Уж я как-нибудь знаю его голос.

СЭР УИЛФРИД. Дверь была закрыта?

ДЖАНЕТ. Да.

СЭР УИЛФРИД. Вы слышали приглушенные голоса через закрытую дверь, и вы клянетесь, что один из голосов был голос Леонарда Воула. По-моему, с вашей стороны это предвзятое суждение.

ДЖАНЕТ. Это был Леонард Воул.

СЭР УИЛФРИД. Насколько я понял, вы проходили мимо двери дважды: когда шли в свою комнату и когда возвращались обратно?

ДЖАНЕТ. Верно.

СЭР УИЛФРИД. Вы, несомненно, спешили взять выкройку и вернуться к своей подруге?

ДЖАНЕТ. Я не особенно спешила. У меня был целый вечер.

СЭР УИЛФРИД. Я хочу сказать, что оба раза вы проходили мимо двери быстро.

ДЖАНЕТ. Но мне хватило времени, чтобы услыхать то, что я услыхала.

СЭР УИЛФРИД. Подождите, мисс Маккензи, я уверен, вы не хотите сказать присяжным, что вы подслушивали.

ДЖАНЕТ. Я этим не занимаюсь. Делать мне, что ли, нечего?

СЭР УИЛФРИД. Разумеется. Вы, конечно, платите взносы в фонд национальной системы медицинского страхования?

ДЖАНЕТ. Да. Каждую неделю приходится платить четыре шиллинга шесть пенсов, пропасть денег для трудящейся женщины.

СЭР УИЛФРИД. Да, да, многие с вами согласятся. Кажется, мисс Маккензи, вы недавно подавали заявку на слуховой аппарат?

ДЖАНЕТ. Шесть месяцев, как подала, и до сих пор ничего не получила.

СЭР УИЛФРИД. Значит, вы слышите не очень хорошо. (Понижает голос.) Если я вам скажу, мисс Маккензи, что вы едва ли могли узнать голос через закрытую дверь, что вы мне на это ответите?

Пауза.

Вы можете повторить то, что я сказал?

ДЖАНЕТ. Я не слышу, когда человек бормочет себе под нос.

СЭР УИЛФРИД. То есть вы не слышали, что я сказал, хотя я нахожусь всего в нескольких футах от вас в открытом зале суда. Все же вы утверждаете, что через закрытую дверь, за которой обычным разговорным тоном беседовали два человека, вы точно узнали голос Леонарда Воула, дважды пробежав мимо этой двери.

ДЖАНЕТ. Это был он, я вам говорю. Это был он.

СЭР УИЛФРИД. То есть вам хотелось бы, чтобы это был он Вы судите предвзято.

ДЖАНЕТ. Кто еще это мог быть?