МИДЖ (удивленно). Люси?

СЭР ГЕНРИ. Люси стреляет куда лучше меня. И бьет наповал!

МИДЖ. Я бы просто до смерти испугалась, и все!

Мидж и сэр Генри уходят в сад. С террасы появляется Генриетта.

ГЕНРИЕТТА. Привет! Что это? Энкейтлы собираются перестрелять друг друга?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Они пошли пострелять по мишеням. Почему бы тебе к ним не присоединиться?

ГЕНРИЕТТА. Пожалуй. Прошлой весной у меня неплохо получалось. Ты пойдешь, Люси?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Да… Нет, мне надо еще закончить с этими яйцами. (Смотрит по сторонам.)

ГЕНРИЕТТА. С яйцами?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Ну да, голубчик, они вон там, в корзинке.

Генриетта идет к бару, берет корзину с яйцами и подает ее леди Энкейтл.

О, спасибо, дорогая моя! (Ставит корзинку на пол возле кресла и продолжает читать.)

ГЕНРИЕТТА. Где Эдвард?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. По-моему, взял ружье и отправился в лес. Генри хотел пойти вместе с ним, но к нему пришли по какому-то делу.

ГЕНРИЕТТА. Понятно. (Стоит задумавшись.)

Слышны два револьверных выстрела.

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Работала сегодня?

ГЕНРИЕТТА (садясь на диван). Нет. Я совсем выдохлась.

Слышны еще два револьверных выстрела.

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Я думаю, ты очень умна, дорогая… Создаешь все эти странные абстрактные вещи…

ГЕНРИЕТТА. Мне казалось, Люси, что они тебе не нравятся.

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Нет, не нравятся. Я всегда находила их довольно глупыми. Но ты, должно быть, очень умна, если знаешь, что они вовсе не глупые.

Поспешно входит Герда. Она взволнованна.

ГЕРДА. Я слышала выстрелы… Совсем близко, около дома.

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Ничего страшного, дорогая… Генри… стреляют по мишеням… У них что-то вроде тира… там, где раньше играли в боулинг.

ГЕНРИЕТТА. Пойдемте, Герда, мы с вами тоже попробуем.

ГЕРДА. Это трудно?

ГЕНРИЕТТА. Нет. Разумеется, нет! Просто закрываешь глаза, нажимаешь на курок, и пуля куда-нибудь да попадает.

Снова слышны два выстрела. Генриетта и Герда выходят в сад. Снова выстрел. Снова слышны два выстрела. С террасы входит Джон. Он курит сигарету.

ДЖОН. Война началась?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Да, голубчик… Нет, голубчик, — это Генри. Упражняется в стрельбе!

ДЖОН. Он очень увлекается стрельбой. Я помню.

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Почему вы с ними не пошли?

ДЖОН. Мне нужно написать письма. Вы не возражаете, если я напишу их здесь?

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Разумеется нет. Марки в маленьком ящичке. Если вы оставите письма на столике в холле, Гаджен проследит, чтобы их отослали.

ДЖОН. Это самый образцовый дом во всей Англии!

ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Благодарю, друг мой. Интересно… (Оглядывается.) Куда я положила свои яйца?.. Ах, вот где они… возле стула. (Берет корзинку с яйцами и идет к двери.)

ДЖОН. Я что-то не совсем понял, что вы имеете в виду.

Леди Энкейтл выходит. Джон идет к письменному столу, вынимает из кармана записку, читает ее, затем, скомкав, бросает в корзинку Для бумаг. Садится к столу и, тяжело вздохнув, начинает писать. С террасы входит Вероника. В руках у нее большая броская сумка из красной замши.

ВЕРОНИКА (стоя в дверях; властно). Джон!

ДЖОН (повернувшись, удивленно). Вероника? (Встает.)

ВЕРОНИКА (проходит на середину комнаты). Я послала записку, чтобы ты пришел немедленно. Тебе что, не передали?

ДЖОН (улыбаясь). Передали.

ВЕРОНИКА. Так почему же ты не пришел? Я ждала.

ДЖОН. Мне было бы крайне неловко прийти к тебе сегодня утром.

ВЕРОНИКА (подходя к Джону). Может, угостишь сигаретой?

ДЖОН. Да, конечно. (Протягивает ей портсигар.)

Вероника, опередив Джона, достает из сумки зажигалку и сама зажигает свою сигарету.

ВЕРОНИКА. Я послала за тобой, потому что нам нужно поговорить. Необходимо принять меры. Я имею в виду наше будущее.

ДЖОН. У нас есть будущее?

ВЕРОНИКА. Разумеется! Мы потеряли десять лет. Нет никакой надобности и дальше терять время. (Садится на диван, кладет сумку рядом.)

ДЖОН. Извини, Вероника, боюсь, ты все неправильно поняла. Мне было… очень приятно встретиться с тобой, но, знаешь ли, мы с тобой совершенно чужие люди. Между нами пропасть!

ВЕРОНИКА. Чепуха, Джон! Я люблю тебя, и ты любишь меня. Мы всегда любили друг друга. Просто ты был очень упрям. Но теперь это уже не имеет значения. Теперь все уладилось, и спорить нам будет не о чем. Возвращаться в Штаты я пока не собираюсь. После того как закончу сниматься в фильме, буду играть в лондонском театре. Я получила роль в новой пьесе, ее написал для меня Элдертон. Успех будет потрясающий!

ДЖОН (вежливо). Не сомневаюсь!

ВЕРОНИКА (снисходительно). А ты можешь продолжать свою врачебную практику. Говорят, ты довольно известен.

ДЖОН (раздраженно). Я весьма известный консультант по некоторым болезням… если тебе это интересно… хотя думаю, вряд ли…

ВЕРОНИКА. Я хочу сказать, мы оба сможем продолжать каждый свою работу. Лучше и быть не может!

ДЖОН (хладнокровно разглядывая Веронику). Ты и в самом деле весьма своеобразная женщина! Неужели ты не понимаешь, что я женатый человек?! У меня есть дети!

ВЕРОНИКА. Ну и что? В данный момент я и сама замужем. Но все это легко уладить. Хороший адвокат может все устроить. (Мягко.) Я всегда хотела выйти за тебя замуж, дорогой. Сама даже не пойму, отчего меня охватила эта безумная страсть (обвивает руками шею Джона) — но это так!

ДЖОН (сбрасывая ее руки; резко). Извини, Вероника! Об этом не может быть и речи.

ВЕРОНИКА. Но ведь я же тебе сказала: хороший адвокат легко может все устроить…

ДЖОН. Не будет адвоката… И нечего устраивать… Между нами все кончено.

ВЕРОНИКА (подходит к Джону; глядя ему в лицо). Даже после вчерашней ночи?

ДЖОН. Ты не ребенок, Вероника. У тебя было два мужа и, нисколько не сомневаюсь, немало любовников. Что, в сущности, значит одна ночь? Да ничего! И ты это знаешь.

ВЕРОНИКА. Если бы ты видел, какое лицо было у тебя вчера вечером… когда я вошла в эту дверь… Мы будто вернулись в Южную Францию… И не было этих десяти лет.

ДЖОН. В Южную Францию… (Мягко.) Постарайся понять, Вероника. Вчера ты явилась прямо из прошлого. Я думал о тебе, задавался вопросом, действительно ли я поступил тогда разумно и был ли в самом деле столь рассудительным и умным молодым человеком, каким сам себе казался… или просто струсил. И вдруг… появляешься ты… Как ожившая мечта. Но это и была мечта. А сегодня я вернулся в действительность, и я стал на десять лет старше. Стал человеком, которого ты не знаешь и который, если бы ты даже его узнала, вряд ли тебе понравился.

ВЕРОНИКА. Ты хочешь сказать, что предпочитаешь мне свою жену?

ДЖОН. Да… Да! Я вдруг понял, что люблю ее куда больше, чем мне казалось. Когда я вернулся в этот дом вчера поздно вечером… Вернее, сегодня утром… я вдруг понял, как глупо рисковал потерять все, что мне нужно в жизни. К счастью, Герда спала. Она не имеет ни малейшего представления о том, когда я вернулся. Она верит, что я ушел от тебя довольно рано.

ВЕРОНИКА. Должно быть, твоя жена очень доверчивая женщина.

ДЖОН. Она меня любит… поэтому доверяет мне.

ВЕРОНИКА. Она просто дура! Все равно я не верю ни единому твоему слову. Ты любишь меня.

ДЖОН. Сожалею, Вероника.

ВЕРОНИКА (недоверчиво). Ты что, меня не любишь?

ДЖОН. Я с тобой совершенно откровенен. Ты очень красивая женщина. Ты обольстительная женщина, Вероника (встает и начинает расхаживать по сцене), но я не люблю тебя.

ВЕРОНИКА (в бешенстве). Ты — мой, Джон! Всегда был моим! С тех пор как я вернулась в Англию, я думала о тебе, строила планы, как лучше снова с тобой встретиться… Как ты думаешь, зачем я сняла этот идиотский коттедж? Я просто узнала, что ты часто приезжаешь сюда на выходные к Энкейтлам.

ДЖОН. Значит, вчерашнее действо спланировано заранее? Я ведь заметил — твоя зажигалка работает!

ВЕРОНИКА (поднимается с дивана и подходит к Джону). Ты — мой!

ДЖОН (холодно). Я ничей. Разве жизнь до сих пор не научила тебя, что нельзя владеть душой и телом другого человека? Я любил тебя когда-то, хотел, чтобы ты вышла за меня замуж и разделила мою судьбу. Ты отказалась.

ВЕРОНИКА. Моя жизнь, как и моя карьера, — куда важнее твоей. Стать врачом — это каждый может!

ДЖОН. Ты и в самом деле так знаменита, как тебе кажется?

ВЕРОНИКА. Если я еще и не на самой вершине, я там буду!

ДЖОН. Сомневаюсь. Тебе чего-то не хватает, Вероника… Чего? Теплоты… душевной щедрости… Ты ничего не даешь. Ты только берешь… берешь… все время только берешь.

ВЕРОНИКА (низким, искаженным яростью голосом). Ты отверг меня десять лет назад. Ты отвергаешь меня сейчас. Клянусь, я заставлю тебя пожалеть об этом!

ДЖОН. Прости, Вероника, если я тебя обидел. Ты очень красива, дорогая, и я очень любил тебя. Нельзя ли нам на этом остановиться?

ВЕРОНИКА. Нет! (Идет к двери в сад, поворачивается и останавливается.) Берегись, Джон Кристоу! Я ненавижу тебя… как никого на свете!

ДЖОН. О-о!

ВЕРОНИКА. И не думай, что я тебе поверила, будто дело в твоей жене. Это все — та, другая женщина.

ДЖОН. Какая женщина?

ВЕРОНИКА. Та, что вошла вчера вон в ту дверь и остановилась, глядя на тебя. Или ты будешь моим, Джон, или не достанешься никому. Запомни это.