МИССИС БОЙНТОН (поворачивая к ней неподвижное лицо). Я не понимаю, о чем ты.

НАДИН. Почему вам нравится причинять людям боль. По-моему, это бессмысленно.

МИССИС БОЙНТОН (хрипло). Разве?

НАДИН. Значит, это правда — вам нравится.

МИССИС БОЙНТОН (с насмешкой). Глупая!

НАДИН (поворачиваясь к ней). Это вы — глупая. Неужели вам никогда не приходило в голову, что вы играете, в опасную игру?

МИССИС БОЙНТОН. Опасную?

НАДИН. Да. Вы можете довести людей до отчаянных поступков.

МИССИС БОЙНТОН. Я не боюсь.

НАДИН. Вы можете… умереть.

МИССИС БОЙНТОН. В ближайшее время, Надин, милая, умирать я не намерена. Возможно, у меня слабое здоровье, но наслаждаться жизнью я умею… (мрачно усмехается) еще как.

НАДИН. По-моему, вы сошли с ума.

МИССИС БОЙНТОН. Но с юридической точки зрения, моя милая, это недоказуемо.

Входит Джиневра и стоит, прислушиваясь.

А подвергнуть меня освидетельствованию тебе не удастся. (Смотрит на Надин и смеется.) Потому что есть еще кое-кто, кого следует освидетельствовать в первую очередь.

НАДИН (задыхаясь). Вы имеете в виду… Джинни?

МИССИС БОЙНТОН (равнодушно). Бедное дитя.

Джиневра убегает.

НАДИН. Случай Джинни очень заинтересовал доктора Жерара.

МИССИС БОЙНТОН (с трудом сдерживая ярость). Это его совершенно не касается.

НАДИН. Он заверил меня, что если Джинни подлечить, она станет вполне нормальной. Я думаю, стоит с ним посоветоваться.

МИССИС БОЙНТОН. Джинни — несовершеннолетняя, так что твои соображения относительно нее не имеют ровно никакого значения. Решаю я.

НАДИН. Да, мы все в вашей власти, но если Джинни станет хуже…

МИССИС БОЙНТОН. Если Джинни станет буйной… (ровным тоном) то, разумеется, ее придется усмирить.

НАДИН. Освидетельствовать. Запереть. (Вздрагивает) Вот чего вы хотите. Я начинаю вас понимать… наконец.

МИССИС БОЙНТОН. Бедная моя любящая невестка. И ты не знаешь, как быть.

НАДИН (тихо). Возможно, знаю.

МИССИС БОЙНТОН. Ты все еще привязана к Ленноксу, несмотря на то, что ему это безразлично? Джефферсон Коуп готов ждать хоть всю жизнь.

НАДИН. Пока я нужна Ленноксу, я останусь с ним.

МИССИС БОЙНТОН. Разве ты так уж нужна ему?

Надин морщится.

Надо смотреть правде в глаза.

НАДИН. А что вы будете делать, если Рэймонд сбежит? (Поворачивается к ней.)

МИССИС БОЙНТОН. Я справлюсь с Рэймондом.

НАДИН. Но, может быть, не справитесь с Сарой Кинг. Вдруг она окажется сильнее?

МИССИС БОЙНТОН. Она дура.

НАДИН. Вот уж нет.

МИССИС БОЙНТОН. Не так давно ты просила Леннокса уехать с тобой, верно? Из твоей затеи ничего не вышло, правда?

Надин отворачивается.

Милый Леннокс. Он всегда был таким послушным, преданным сыном. (Смеется.)

Входит Коуп.

КОУП. Похоже, у вас хорошее настроение, миссис Бойнтон. Я рад. Я побаивался, что путешествие утомит вас.

МИССИС БОЙНТОН. Мне очень нравится здесь. Просто очень.

КОУП. Дивное место, конечно. (Надин.) Мы пойдем гулять? (Смотрит на миссис Бойнтон.) Но, возможно…

МИССИС БОЙНТОН. Боитесь меня оставить? Не стоит. Надин не ходила утром в поход. Ей обязательно надо прогуляться.

КОУП. Вы всегда так заботливы, миссис Бойнтон. (Надин.) Так мы идем? (Направляется к склону.)

МИССИС БОЙНТОН (Надин). Только дай мне сперва лекарство, дорогая.

НАДИН. Сейчас принесу.

Надин уходит в палатку.

МИССИС БОЙНТОН. Устало сердце. Устало. Приходится все время его подстегивать. Ссориться вредно. Надо думать о себе, не о других.

Надин выходит из палатки, держа стакан с лекарством.

НАДИН (подходя к миссис Бойнтон). Пожалуйста.

Миссис Бойнтон берет стакан и выпивает лекарство.

МИССИС БОЙНТОН. Кажется, немного крепче, чем обычно? (Ставит стакан на стол.)

НАДИН. По-моему, нет.

Коуп поднимается вверх по склону. Надин делает несколько шагов, затем останавливается.

До свиданья, мама.

Надин идет по склону. Миссис Бойнтон, оставшись одна, усмехается. Изучает содержимое аптечки Жерара, достает оттуда несколько пузырьков и смотрит на них. Появляется Леннокс, он бредет, словно сомнамбула, держа в руке книгу.

Леннокс!

Леннокс не слышит.

(Громче.) Леннокс, подойди ко мне.

Леннокс подходит к миссис Бойнтон.

Чем ты занимался, сын?

Недоуменно смотрит на нее, словно до него не сразу доходит, о чем его спрашивают.

ЛЕННОКС. Читал.

МИССИС БОЙНТОН. А что ты читал?

ЛЕННОКС. Не помню. Надин была здесь?

МИССИС БОЙНТОН. Да, она пошла прогуляться с мистером Коупом.

ЛЕННОКС. О!

Миссис Бойнтон разглядывает Леннокса.

МИССИС БОЙНТОН. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что твоя жена влюблена в Джефферсона Коупа?

ЛЕННОКС (быстро). Надин… влюблена в Коупа?

МИССИС БОЙНТОН. Он-то уж точно в нее влюблен. Мне кажется, ты должен быть готов, сын, к тому, что Надин уйдет от тебя.

ЛЕННОКС. Надин… уйдет от меня?

МИССИС БОЙНТОН. Коуп очень славный человек, они старые друзья, а Надин скучает. Боюсь, ты оказался для нее не самым удачным спутником жизни.

ЛЕННОКС. Надин! Но я не могу жить без Надин.

МИССИС БОЙНТОН. Боюсь, тебе придется жить без нее, хочешь ты или нет.

ЛЕННОКС. Она сказала, что может уйти?.. (Умолкает.) Просила меня… О чем она меня просила?

МИССИС БОЙНТОН. Откуда мне знать?

ЛЕННОКС. Но я же не могу этого сделать, правда? В смысле — куда мне уходить? Как жить?

МИССИС БОЙНТОН. Боюсь, ты не сумеешь прожить самостоятельно, бедный мой мальчик.

Леннокс отходит от стола. Вид у него очень странный.

ЛЕННОКС. Это ведь ты меня держишь. Неужели ты не можешь меня отпустить? Пожалуйста, отпусти меня.

МИССИС БОЙНТОН. Ты не можешь уйти. (Смотрит на него в упор.) Ты не можешь уйти, Леннокс. Ты нездоров. Я боюсь, ты будешь очень несчастлив.

ЛЕННОКС (бормочет). Несчастлив. (Садится у стола и наступает на пузырек, который уронил Рэймонд.)

МИССИС БОЙНТОН. Подними.

Леннокс поднимает.

Без Надин будет очень спокойно — спокойно и одиноко.

ЛЕННОКС. Но все-таки можно что-то сделать — если бы только вспомнить! (Встает и разглядывает пузырек.) Что-то совсем простое. (Неожиданно смотрит на миссис Бойнтон.) Ты мне враг?

МИССИС БОЙНТОН. Что ты такое говоришь, милый? Отдай мне этот пузырек, это мой.

Леннокс отдает пузырек миссис Бойнтон, затем уходит в столовую. Миссис Бойнтон смотрит на пузырек, затем ставит его на стол. Появляется Хигс. Следом — мисс Прайс, зацепляется за что-то шарфом и останавливается.

МИСС ПРАЙС. О, Боже!

ХИГС. Идете? Или вы застряли? (Возвращается к мисс Прайс и отцепляет ее.)

МИСС ПРАЙС. Большое вам спасибо. Я теперь свободна. Входит леди Уэстхолм.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. А где же Мухаммед? (Направляется к палатке-столовой.) Его всегда нет, если он нужен. (Входит в столовую.)

ХИГС. Как зовут этого парня, Мухаммед или Авраам? МИСС ПРАЙС. Леди Уэстхолм говорит, что она всегда называет своих переводчиков Мухаммедами.

ХИГС. Как? Даже если их зовут по-другому?

МИСС ПРАЙС. Именно.

ХИГС. Ну и ну! Странно, что они терпят, я бы не стал.

МИСС ПРАЙС. Значит, вы очень независимый человек, мистер Хигс.

ХИГС. Я просто знаю свои права и защищаю их.

МИСС ПРАЙС. Я вижу.

ХИГС. А они здесь — ни рыба ни мясо.

МИСС ПРАЙС. Драгоман очень славный человек… и такой чистоплотный. (Доверительно.) Каждый день меняет рубашку.

ХИГС. При таком климате — приходится. Я и сам был утром мокрый как мышь.

МИСС ПРАЙС (с укором). Мистер Хигс!

ХИГС. Я не очень много общался с иностранцами. Попал как-то с одним в каюту и в одно прекрасное утро застукал его за тем, что он чистит зубы моей щеткой.

МИСС ПРАЙС. Возмутительно.

ХИГС. И знаете, что он мне сказал? Он сказал: «Я подумал — щетки пароходные, у всех одинаковые». (Хохочет.)

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ (кричит). Мухаммед!

ХИГС (кричит). Он, наверное, на втором этаже, леди Брестбон.

Леди Уэстхолм появляется у входа в столовую.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ (свирепо). Что вы тут такое говорите, мистер Хигс?

ХИГС. Я сказал, что он может быть на втором этаже, леди Фишбон.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Прошу вас запомнить, уважаемый, что моя фамилия — Уэстхолм.

ХИГС. А драгоман — не Мухаммед.

Леди Уэстхолм удаляется в палатку, слышно, как она снова недовольно кричит.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ (кричит). Мухаммед!

ХИГС (усмехаясь). Подходящий голос для избирательной кампании. Громкоговоритель не нужен.

МИСС ПРАЙС. Вы знаете, по-моему, все слуги спят.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ (кричит). Мухаммед!

ХИГС (усмехается). Бесполезно.

МИСС ПРАЙС (снова переходя на доверительный тон). Хочется надеяться, что тут безопасно. Слуги такие неотесанные и темпераментные. Что, если они решат убить нас ночью!