КОУП. Да, в самом деле. Мне очень приятно, что вы ее так цените.

МИССИС БОЙНТОН. Мы — очень дружная семья.

КОУП. Знаю… знаю…

МИССИС БОЙНТОН (резко). Что у вас на уме?

КОУП. У меня? Ничего.

МИССИС БОЙНТОН. Будьте добры сказать.

КОУП. Видите ли, быть может, это будет слишком дерзко с моей стороны…

МИССИС БОЙНТОН. Я люблю откровенность.

КОУП. Ну что ж, тогда откровенно. Я никак не пойму… только поймите меня правильно… я только хотел сказать, что… нельзя излишне ограждать людей от внешнего мира.

МИССИС БОЙНТОН. Вы хотите сказать… (Улыбается.) Что я слишком люблю своих детей?

КОУП. Давайте скажем, что вы слишком за них беспокоитесь. Они… понимаете, они должны когда-нибудь сами встать на ноги.

МИССИС БОЙНТОН. Вероятно, вы правы. Знаете, отчасти поэтому я и привезла их сюда, за границу. Я не хочу, чтобы они стали провинциалами. Говорят, путешествия расширяют кругозор.

КОУП. Да, верно.

МИССИС БОЙНТОН. Было скучно. (Вспоминая.) День за днем… перестаешь ощущать вкус жизни. Да, скучно. (Ухмыляется.) Но здесь не скучно.

КОУП. Да. Иерусалим — потрясающе интересное место.

МИССИС БОЙНТОН. И я подумала о том, что вы говорили раньше, — о Петре.

КОУП. Правда?

МИССИС БОЙНТОН. Я думаю, дети должны увидеть Петру.

КОУП (встает). Великолепно. Вы должны поступить так, как я предлагал. Разделиться. Конечно, кто-то должен остаться с вами.

МИССИС БОЙНТОН. Нет, я тоже поеду в Петру.

КОУП. О, помилуйте, миссис Бойнтон, мне кажется, вы недооцениваете всех трудностей. Петра в стороне от всех проезжих дорог. Два дня машиной, а дальше — верхом на лошади или муле.

МИССИС БОЙНТОН. Я, конечно, насквозь больная старуха — но я не позволяю хворям (делает паузу) мешать мне получать удовольствие. Все можно устроить… с помощью денег. Преодолеть последний отрезок пути в портшезе или на каких-нибудь носилках.

КОУП. Вполне по-библейски!

МИССИС БОЙНТОН. Да, по-библейски.

КОУП. Но все же, ваше решение не кажется мне разумным. Вы нездоровы. Сердце…

МИССИС БОЙНТОН. Я не желаю думать о своем сердце — я хочу устроить приятное путешествие для других. Нельзя же думать только о себе. Следует заботиться и о близких. Так решено?

КОУП. Что ж, я поистине снимаю перед вами шляпу, миссис Бойнтон. Вы самая большая альтруистка из всех женщин. Всегда думаете о молодых.

МИССИС БОЙНТОН. Они не получат удовольствия, если я останусь. Едете с нами?

КОУП. Ну разумеется, буду счастлив.

МИССИС БОЙНТОН. Уверена, Надин будет безумно рада. Вам ведь нравится Надин?

КОУП (смущенно). Видите ли… я…

МИССИС БОЙНТОН. Так вы все устроите, правда?

КОУП. Разумеется. Пойду сейчас же и выясню, что и как. (Уходит.)

Миссис Бойнтон, оставшись одна, начинает беззвучно смеяться, отчего все тело ее трясется, словно желе. На лице ее появляется недоброе, торжествующее выражение и…

Занавес.

Действие второе

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Петра, полдень, неделю спустя. У подножия вокруг возвышающихся амфитеатром фантастических красных скал — несколько палаток, одна из которых служит столовой. Наверху, в скалах — тропинка, ведущая в пещеру. Возле палатки-столовой — походная мебель: складной стол, стулья, ящик из-под чая, шезлонг. У входа в пещеру — два складных табурета. Рэймонд сидит в шезлонге, глубоко задумавшись. Миссис Бойнтон неподвижно, как Будда, сидит на табурете у входа в пещеру, прислонив к ребе трость, и читает. Леди Уэстхолм, мисс Прайс и Жерар выходят из большой палатки-столовой. Леди Уэстхолм берет со стола «бедекер»[39].

ДРАГОМАН. Ланч быть вкусный? Вы отдохнуть после большой поход утром?

МИСС ПРАЙС. Да, спасибо, было потрясающе интересно.

ДРАГОМАН. Я рассказать вам все про набатейская[40] архитектура. Я рассказать вам древняя история. Очень интересный место Петра. Я показать вам место там наверху. Место жертвоприношение.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Совсем не обязательно слушать все это снова. Вы несколько раз ошиблись. Я сверялась с «бедекером».

ДРАГОМАН. Нет, нет, госпожа. Вы нельзя верить все, что читать. Вы верить Иса. Иса учиться Христианская миссия, учиться говорить правда. Все, что я вам говорить, — правда, как Священное Писание.

Сара выходит из палатки-столовой, видит Рэймонда, резко поворачивается и снова входит внутрь.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Вы получили образование в миссии?

ДРАГОМАН. Да, леди, в американская миссия.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Ах в американской!

ДРАГОМАН. Я учить поэзия — такой красивый. (Быстро, с непередаваемой интонацией). «Приветствуй я тебя, веселый птица!»

ЖЕРАР. Простите?

ДРАГОМАН (повторяет). «Приветствуй я тебя, веселый птица». (Сияет.)

МИСС ПРАЙС (после паузы). Думаю, это «Жаворонок» Шелли.

ДРАГОМАН (сияя). Правильно, леди. Перс Бит Шелли. А еще я знать Уильям Вордсворт. «Печальный реять я туманом»[41].

ЖЕРАР. Assez, assez[42].

ДРАГОМАН. Я получать большой культура и высший образование.

ЖЕРАР. Цивилизация за многое в ответе.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Мало выучить что-то наизусть, Мухаммед, надо понимать, что ты учишь.

ДРАГОМАН. Вы не надо называть меня Мохаммед, леди. Этот имя — мусульманский. Раз вам не нравится Иса, вы называть меня Авраам. Мой белье чистый, очень белоснежный. (Распахивает тунику.) Я надевать чистый одежда каждый день.

ЖЕРАР (леди Уэстхолм). Что вряд ли делал Авраам[43].

ДРАГОМАН (подходит к мисс Прайс и выставляет вперед грудь). Весь чистый, как белье у Авраам.

МИСС ПРАЙС (смущаясь). Да, да, очень красиво, не сомневаюсь.

ДРАГОМАН. Что вы хотеть делать после ланч? Еще поход или отдыхать? Большинство мои дамы и господа любить отдыхать в день, когда они делать большой поход в место жертвоприношение.

МИСС ПРАЙС. Конечно, это было довольно утомительно. Такой крутой подъем. Но, возможно… (Смотрит с сомнением на леди Уэстхолм.)

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Я не знаю, что такое усталость. Но еще один поход сегодня — это вряд ли. А прогулка немного позже — не исключено.

ДРАГОМАН. Очень хорошо. Когда вы хотеть видеть Авраам, вы звать Авраам. Я приходить. (Уходит.)

МИСС ПРАЙС. Он в самом деле очень услужлив.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Слишком много болтает.

МИСС ПРАЙС. Знаете, я, пожалуй, немного прилягу. Солнце ужасно печет.

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Я тоже пойду в палатку, но ложиться не буду. Напишу письма.

МИСС ПРАЙС (на ходу). Столько у вас энергии, милая леди Уэстхолм!

ЛЕДИ УЭСТХОЛМ. Все дело в тренировке.

Леди Уэстхолм и мисс Прайс уходят.

ЖЕРАР (Раймонду). Вы чем-то всерьез озабочены.

РЭЙМОНД (напряженным голосом). Я думал о нашей дороге сюда, она напоминала сошествие в ад. Когда мы пробирались по этим узким ущельям, я твердил себе: «Вниз, в долину смерти… (замолкает) в долину смерти…»

ЖЕРАР. Вот как? Однако, приехав, вы ведь нашли здесь вовсе не смерть.

РЭЙМОНД (обычным голосом). Нет, на редкость приятный лагерь, палатки, пещеры — кому что по вкусу, и ленч — настоящее объедение.

ЖЕРАР. И приветливые лица встречающих.

РЭЙМОНД. Да… припоминаю, — я видел вас в «Царе Соломоне», и Коуп говорил нам о вас.

ЖЕРАР. Вообще-то я имел в виду мисс Кинг. Вы ведь с ней знакомы, не так ли?

РЭЙМОНД (огорченно). Да… да, вроде того. Жаль, она не пошла утром с нами в поход. Она… она так внезапно передумала.

ЖЕРАР. Молодые дамы очень быстро меняют свои решения. Она упустила столько интересного и красивого!

Сара выходит из палатки-столовой. Она держит в руке маленький металлический бокс-стерилизатор со шприцем. Рэймонд встает и отходит в сторону.

САРА. Доктор Жерар, один из бедуинов…

Рэймонд приближается к ним.

САРА (не глядя на Рэймонда, отрывисто). Один из гидов заболел, приступ малярии. Вы не взяли с собой хинин? Так глупо, — я оставила свой в Иерусалиме. У меня есть шприц… вот… если вы решите ввести внутривенно.

ЖЕРАР. Я захватил с собой небольшую аптечку. Сейчас принесу.

Жерар быстро уходит. Сара подходит к столу и ставит бокс на него.

У Рэймонда от волнения жалкий вид.

РАЙМОНД. Сара.

Сара не обращает на него внимания.

Ты меня презираешь, верно? Неудивительно. Я сам себя презираю.

САРА. Я не понимаю, о чем ты.

РЭЙМОНД. Это как сон — приехать сюда и увидеть тебя. Сперва мне показалось, что ты — видение, потому что я все время о тебе думал. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала об этом. Это не я… тот человек… кто… что так отвратительно вел себя тогда в «Царе Соломоне». Я и сейчас не могу с собой справиться. (Нервно сжимает и разжимает пальцы.) Это все нервы. Мне с ними не сладить. Если мама велит мне что-то сделать, я это делаю. Я понимаю, что никогда не сумею тебе объяснить. Для этого мне нужна смелость… смелость. А у меня ее нет.

Входит Жерар с аптечкой, на мгновение останавливается и наблюдает за Сарой и Рэймондом. Рэймонд отшатывается от Сары и быстро уходит.

ЖЕРАР. Кажется, я помешал. (Ставит на стол аптечку и открывает ее.)

САРА (стараясь казаться равнодушной). Нет, нет, пустяки.

ЖЕРАР. Разве вы не сердитесь на этого молодого человека?