СМИТ. Какого черта…

Кристина заглядывает в дверь, видит Смита и исчезает.

Эй! Кристина! (Выбегает.)

Каноник Пеннифазер садится в кресло, где накануне вечером сидел Саймон. Он держит в руках шарф и внимательно его рассматривает. Задумывается, качает головой и смотрит на окно. Медленно вынимает пистолет и взвешивает его на ладони. Откидывается назад, закрывает глаза и кивает головой. Вытаскивает маленький пузырек, смотрит на него, отвинчивает пробку и нюхает. Выливает немного содержимого на платок, на ткани расплывается алое пятно. Каноник снова качает головой и ставит пузырек на стол. Встает, идет направо и внимательно осматривает палубную обшивку. Потом становится на то место, где накануне вечером стояла Джеки, и пристально смотрит на кресло, где сидел Саймон. Принимается что-то искать. Неожиданно вскрикивает, обнаружив пулю в досках пола. Выковыривает ее перочинным ножом и держит в руке. Входит Джеки, она очень расстроена.

ДЖЕКИ. Саймон совсем разболелся Что это у вас в руке?

КАНОНИК. Пуля. (Показывает пулю.)

Джеки испугана. Она переводит взгляд с пули на лицо собеседника.

ДЖЕКИ. Где вы ее нашли?

КАНОНИК. Вон там, она застряла в доске.

ДЖЕКИ. Это… это какая-то улика, да?

КАНОНИК. Да. Теперь я знаю, как убили Кей.

ДЖЕКИ. Ничего не понимаю.

КАНОНИК. В этот шарф заворачивали пистолет, прежде чем выстрелить. Это очевидно — смотрите, он опален, и вот отверстие от пули. (Показывает.)

Джеки кивает.

До сих пор считалось, что это сделал убийца Кей, желая заглушить выстрел. Но доктор Бесснер еще вчера определенно заявил, что висок Кей был опален выстрелом, а это значит, что ствол пистолета был приставлен к ее голове вплотную. Иными словами, выстрел, убивший Кей, был сделан не через этот бархатный шарф. Понимаете?

ДЖЕКИ. Понимаю.

КАНОНИК. Далее, нам известно, что было сделано два выстрела: одним из них убили Кей. Второй — это когда вы стреляли в Саймона. Шарфа у вас в руках тогда не было.

ДЖЕКИ. Конечно, не было.

КАНОНИК. Следовательно, как вы понимаете, должен был быть и третий выстрел…

Продолжительная пауза.

ДЖЕКИ (медленно идет через комнату) Я понимаю, что вы хотите сказать, но ведь…

КАНОНИК (идет за ней следом). Когда мы осматривали пистолет, в нем не хватало двух патронов, из чего мы сделали вывод, что стреляли дважды. Однако, вполне вероятно, что стреляли три раза, а один патрон вставили обратно потом. А если так, возникает вопрос: когда был сделан третий выстрел и куда он был направлен?

ДЖЕКИ (оборачиваясь). Не имею ни малейшего представления.

КАНОНИК. Вы не помните, вчера вечером это окно было открыто или закрыто? (Указывает на окно слева.)

ДЖЕКИ. Не помню.

КАНОНИК. А я помню. Когда я уходил спать, оно было закрыто. Когда я пришел сюда позднее, оно было открыто. Так кто же его открыл?

ДЖЕКИ. Да какая, в конце концов, разница?

КАНОНИК. Огромная. Видите ли, когда я логическим путем вычислил третий выстрел, я стал искать третью пулю — и я ее нашел.

ДЖЕКИ (садится за стол). Никак не пойму, куда вы клоните.

КАНОНИК. А теперь вспомните о француженке, о Луизе. Вчера, когда мы были здесь вчетвером — Саймон, Бесснер, Смит и ваш покорный слуга, — Луиза прямо и недвусмысленно дала нам понять, что ей что-то известно. Она весьма прозрачно намекнула, что видела убийцу. Зачем она это сделала?

ДЖЕКИ. Шантаж?

КАНОНИК. Безусловно. Но почему она выбрала именно это место и время? Зачем ей было заявлять об этом во всеуслышание перед четырьмя свидетелями? Не разумнее ли было поговорить наедине с заинтересованным лицом и сказать ему — или ей: «Я все знаю. Сколько вы заплатите за молчание?» Почему она этого не сделала?

ДЖЕКИ. Представить себе не могу. Но вы правы, так было бы гораздо логичнее.

КАНОНИК. Почему же она так не сделала? Ответ один, да какой-то причине это было невозможно. Чувствуете, как близко мы подошли к разгадке?

ДЖЕКИ. Наверное, я очень недогадлива. Я ровным счетом ничего не понимаю.

КАНОНИК. Луиза грозила разоблачением убийце в присутствии четверых людей. Стало быть, угроза адресовалась одному из них.

ДЖЕКИ. А, начинаю понимать.

КАНОНИК. Но со мной, с доктором Бесснером и со Смитом Луиза вполне могла поговорить с глазу на глаз. Единственный, с кем она не могла остаться наедине, — это раненый Саймон Моустин, возле которого постоянно кто-нибудь находился.

ДЖЕКИ (встает). Саймон? Саймон? Да вы с ума сошли!

КАНОНИК. Вот именно: Саймон. Красавчик с честным лицом, пустое место, ничтожество. Я слышал о нем и раньше. Как только я получил в Иерусалиме письмо Кей с известием, что она вышла за него замуж, я бросился сюда, чтобы увидеть все собственными глазами и защитить, если сумею, дочь моего старого друга, которую он оставил на мое попечение. Я не сумел защитить ее — и это навсегда останется на моей душе тяжким грузом.

ДЖЕКИ (вне себя). Говорите что хотите. Это неправда! Этого не могло быть! Саймон никуда не выходил отсюда после того, как ушла Кей. Он был здесь до того, как я его ранила, а после он и шагу ступить не мог. Спросите доктора Бесснера.

КАНОНИК (кивая). Все так, но вы кое-что упустили. Вы стреляли вовсе не в Саймона — пуля угодила в пол. А Саймон просто откинулся на спинку кресла и прижал платок, смоченный красной жидкостью (поднимает пузырек из-под лака и показывает ей), к своему колену Так что у Саймона Моустина было достаточно времени — пока вы с Кристиной и Смитом находились на левой палубе — поднять пистолет, который вы так удачно обронили, и пробежать в каюту, где спала жена — и спала крепко, потому что ей подсыпали снотворного. Саймон убил ее, прибежал обратно, открыл это окно, вставил новый патрон, завернул пистолет в шарф, чтобы на брючине не осталось следов пороха, приставил пистолет к своему колену и спустил курок. Потом быстро завернул платок, пистолет в шарф и выбросил за борт. У него еще хватило времени прижать к ране другой платок, и через четыре минуты Смит и Бесснер застали его точно в том же положении, в каком Смит его оставил.

ДЖЕКИ. Вы бредите.

КАНОНИК. Нисколько. У Саймона вышла только одна накладка. Луиза не стала пить свой отвар ромашки, в котором, несомненно, тоже было снотворное. В итоге она не заснула и услышала выстрел за стеной. Она выглянула и увидела Саймона. Она прокралась сюда следом за ним и, скорее всего, видела, как он сам себя подстрелил, и решила его шантажировать. Он ведь при нас обещал ей заплатить, только мы тогда этого не поняли. Он сказал ей: «Все будет в порядке. Я сам о тебе позабочусь». Его забота стоила ей жизни. Впрочем, она сама подписала себе приговор.

ДЖЕКИ. Выдумки! Саймон не стрелял в Луизу!

КАНОНИК. Разумеется, тут ему пришлось целиком положиться на сообразительность и находчивость своей сообщницы. (Резко и с силой.) Это вы застрелили Луизу, Жаклин!

ДЖЕКИ. Ложь!

КАНОНИК. Он вам сказал здесь, при всех, что Луиза знает убийцу. Он сообщил вам, что у Бесснера есть револьвер. Вы пошли, взяли револьвер и застрелили ее.

ДЖЕКИ (подбегает к нему). Это ложь!

Каноник хватает ее за правую руку.

КАНОНИК. Вы ничего не слыхали про восковые слепки?

ДЖЕКИ (смотрит на него недоуменно). Восковые слепки?

КАНОНИК. Если вы недавно стреляли из пистолета, на коже руки остаются невидимые частички пороха. Их можно извлечь при помощи воскового слепка.

Левой рукой Джеки пытается схватить со стола пистолет. Каноник ловит обе ее руки. Пистолет падает. Они стоят лицом к лицу. Он насильно усаживает ее в кресло слева от стола. Потом отпускает ее руки, наклоняется за пистолетом и кладет его в карман.

ДЖЕКИ (в ужасе и отчаянии). Господи, я чуть было в вас не выстрелила… Я всегда думала, что я имею право убить Кей: ведь она украла у меня Саймона. А Луиза была хищницей и шантажисткой. Но вы… вы так добры ко мне. Вы хороший человек, каноник. И теперь я понимаю, что значит «не убий». Однажды совершив убийство, ты обречен убивать снова и снова, раз за разом. Ведь это так?

КАНОНИК. Так.

ДЖЕКИ. Я не хочу убивать вас. Вы были добры ко мне, вы старались помочь. В тот первый вечер я ведь вас почти послушалась. Я едва не сошла на берег и не отказалась от этой затеи.

КАНОНИК. Я бы возблагодарил Бога за это.

ДЖЕКИ. Можно, я расскажу вам, как все было?

КАНОНИК. Да, дитя мое.

ДЖЕКИ. Знаете, я ведь говорила вам правду. Саймон искал работу. Я уговорила Кей дать ему шанс, и она влюбилась в него с первого взгляда. Бедный Саймон! Ему ведь всегда хотелось иметь кучу денег, а приходилось жить в нищете. И вдруг ему прямо на блюдечке поднесли самое настоящее богатство. Я ведь прекрасно видела, что с ним творится. Я даже сказала ему, чтобы он бросил меня и женился на Кей. Он отказался. Он не хотел жениться на деньгах, и он любил меня. Он сказал тогда: «Будь это в книжке, я, конечно бы, на ней женился, но она не прожила бы и года». Вот тогда у него и зародилась эта мысль. Я стала отговаривать его, Но он лишь рассмеялся и сказал: «Положись на меня». Я была в ужасе. Ведь Саймон — такой простодушный, он уверен, что ему обязательно повезет. Я же знала, что он наделает глупостей. И мне пришлось помогать ему. Понимаете? У меня не было выхода!

Каноник Пеннифазер отворачивается.

Это был мой план. Мне казалось, предусмотрено все, нет ни малейшего риска. Мы все продумали до мелочей. И как я буду их преследовать, и как он будет притворяться, что меня ненавидит. Все было разработано до мельчайших деталей — и тут вы меня поймали. Я ничего не знала о восковых слепках.