КАНОНИК. Э-э, вот как раз этого делать и не стоит, молодой человек. Кей и так чересчур избалована. Вы не должны ей потакать.

Входит Кей. Она в новом нарядном платье и, судя по всему, в прекрасном расположении духа.

КЕЙ, А вот и я. Что мы пьем? (Проходит к столу.) Ты успел убедить дядю Эмброуза, что мы идеальная пара?

САЙМОН. Да. А он посоветовал мне не давать тебе спуску и время от времени поколачивать для острастки.

КЕЙ (канонику). Как это мило с вашей стороны, дядюшка. (Смотрит в окно.) Нас ждет бездна удовольствий!

КАНОНИК. Закаты здесь изумительные.

КЕЙ. И на пароходе почти пусто. Как и положено в конце сезона. Мы здесь практически одни. Можем творить все, что в голову взбредет.

КАНОНИК. Тебе к этому не привыкать, Кей.

Входит стюард.

САЙМОН (к Кей). Что будешь пить?

КЕЙ. Херес.

САЙМОН (стюарду). Херес и два джина с тоником.

КАНОНИК. Я, пожалуй…

САЙМОН. Да полно, сэр!

КАНОНИК. Ну, так и быть. Но это последний.

САЙМОН (стюарду). Херес и два джина с тоником.

Стюард уходит.

КАНОНИК. Кстати, Кей, лишняя тысяча фунтов мне бы не помешала.

САЙМОН. Тысяча фунтов?

КАНОНИК (весело). Не так уж и много за отпущение грехов.

КЕЙ. Не удивляйся так, милый. У дяди Эмброуза это вошло в привычку. Что-то вроде морального рэкета. (Подходит к креслу позади стола.)

САЙМОН. Не понял.

КАНОНИК. У Кей слишком много денег, и это ей вредно. А у других людей — слишком мало, и это им тоже вредно. Вот я и стараюсь по мере сил восстановить равновесие. Нет, Кей, я предпочитаю чеки. (Наблюдает, как Кей усаживается за стол.) Я никогда не прошу милостыню — я ее требую! Кстати сказать, это гораздо действеннее. (Подает Кей авторучку.) Когда богачи подписывают чек, у них даже пищеварение улучшается. (К Кей.) Не забудь указать отделение банка. (Саймону.) Им, видите ли, кажется, что они только что купили себе первые места в партере, имя которому Царствие Небесное.

КЕЙ. Честное слово, дядюшка, вы самый циничный священник из всех, кого я знаю. Вы даже «спасибо» никогда не скажете.

КАНОНИК. А за что интересно? Я всего лишь помогаю тебе хорошо распорядиться своими средствами.

Появляется стюард с напитками на подносе и направляется к канонику.

СТЮАРД. Через пару минут отчаливаем. (К Кей, широким жестом указав на окно.) Не правда ли изумительный вид? (Подходит к Саймону, затем удаляется.)

КЕЙ (облегченно вздохнув, поднимает свой бокал). За наше путешествие!

Все пьют.

КАНОНИК. Ты забыла подписать чек, Кей.

КЕЙ (смущенно роется в сумочке). Тысяча фунтов — все-таки большие деньги, дядюшка.

Саймон садится за стол.

КАНОНИК. На все не хватит, но кое-что сделать можно.

КЕЙ (Саймону). У дяди Эмброуза есть фантастический план перестройки Англии. Какие-то независимые общества и предприятия. Насколько я понимаю, что-то вроде Христианского Советского Союза. (Заполняет чек.)

КАНОНИК. Ты ничего в этом не смыслишь, дорогая, потому что тебе это неинтересно. Но в моих планах ты занимать подобающее место — по разделу «источник финансирования».

КЕЙ. Даже не представляю, как при такой наглости вы вообще ухитряетесь получать хоть что-то.

КАНОНИК. Это, дитя мое, свидетельствует лишь о том, что ты ничего не смыслишь в психологии. (Разглядывает чек.) Пятьсот фунтов!

КЕЙ. Половина от того, что вы запросили. По-моему, очень неплохой куш.

КАНОНИК (берет чек и поднимает бокал). Ну, так тому и быть! С миру по нитке — голому рубашка. За Иерусалим!

КЕЙ (удивлена). При чем тут Иерусалим? (Прячет чековую книжку и отдает ему ручку.)

КАНОНИК (цитирует стихи У. Блейка; впервые сквозь его светский лоск проглядывает восторг фанатика). «Воздвигну Иерусалим я в милой Англии моей!»

САЙМОН. Ну и ну!

КЕЙ (встает и подходит к Саймону.) Ничего страшного, дорогой. Просто дядюшка Эмброуз оседлал любимого конька.

Справа входит Жаклин де Северк. Она спокойна и сдержанна. Ведет себя как ни в чем не бывало, прекрасно понимая при этом, что ее появление — настоящий шок для молодоженов.

ДЖЕКИ (с наигранным, несколько преувеличенным удивлением.) Кей, Саймон. Вот так сюрприз! Я думала, вы отправились вниз по реке, в Каир! Вот уж не ожидала встретить вас здесь!

КЕЙ (никак не может прийти в себя). Я… Откуда ты?.. (Отступает к столу слева.)

САЙМОН (вскакивает с искаженным яростью лицом). Ну вот что, Джеки… (Замолкает.)

ДЖЕКИ (ласково.) Да, Саймон? Это, вероятно, на тебя жара так действует. Ужасно сегодня душно, не правда ли?

КЕЙ. Да. Кругом сплошное стекло, в этом все дело. (Садится за стол слева).

Саймон подходит к Джеки, позабыв про каноника, который наблюдает за происходящим с нескрываемым интересом.

САЙМОН. Значит, ты опять за свое, да?

ДЖЕКИ. Не понимаю, о чем ты. Всегда хотела увидеть нильские пороги. Это так увлекательно.

САЙМОН. Брось, Джеки!

— ДЖЕКИ. Но ведь вы с Кей собирались в Каир, Саймон? В отеле все так и говорили.

САЙМОН. Иногда приходится менять планы.

ДЖЕКИ. Конечно. Вот и я передумала.

САЙМОН. Пора с этим кончать, Джеки! Это… В конце концов, это просто глупо!

ДЖЕКИ. Да что с тобой, Саймон? (Осматривается, проходя по салону.) Пароходик такой славный. Лично я надеюсь получить громадное удовольствие от этого путешествия. (К Кей.) Особенно теперь, когда встретила здесь близких друзей. Пойду взгляну на свою каюту.

Входит стюард.

СТЮАРД. Мисс де Северк? Добро пожаловать на «Лотос». Прошу за мной.

Джеки выходит следом за стюардом.

КЕЙ (вставая). Саймон, еще не поздно. Мы успеем сойти.

САЙМОН. Бесполезно. Она увяжется за нами. Пойми же, если мы будем от нее бегать, это только сыграет ей на руку. Мы должны принять игру и обыграть Джеки по ее же правилам. Иначе победит она.

КЕЙ. Да, Саймон, наверное, ты прав. (Задумывается, потом смотрит на каноника и, подойдя к Саймону, подталкивает его к двери. Тоном приказа.) Выйди-ка, милый, прогуляйся. Мне надо поговорить с дядей Эмброузом.

САЙМОН. Он знает. Я уже все ему рассказал.

КЕЙ (почти выталкивая его в дверь). Тем лучше. Сбережем время. Ну иди же, дорогой, иди. При тебе мне будет неловко.

Саймон с явной неохотой выходит.

(Берет стул и ставит его возле каноника. Вид у нее решительный.) Дядя Эмброуз, вы должны мне помочь.

КАНОНИК. Каким образом?

КЕЙ. Саймон рассказал вам про это… про это чудовищное преследование. Джеки сама себя выставляет на посмешище. Но все равно, с этим пора покончить. Вы должны положить этому конец.

КАНОНИК (поднимает брови.) Я? И каким же, скажи на милость, образом?

КЕЙ. Поговорите с ней. Объясните, что она ведет себя как последняя дурочка. Пригрозите ей, наконец. Скажите, что мы этого так не оставим.

КАНОНИК. Она имеет полное право путешествовать на этом пароходе, Кей.

КЕЙ. Ладно. Тогда попытайтесь уговорить ее. Напомните про гордость, про чувство собственного достоинства…

Растолкуйте ей, в конце концов, что неприлично бегать за мужчиной, который не хочет тебя видеть.

КАНОНИК. Ты действительно полагаешь, что она меня послушается?

КЕЙ. Обычно люди вас слушают. Есть в вас что-то такое…

КАНОНИК. Значит, я должен воззвать к ее благородству?

КЕЙ. Да. Заставьте ее прекратить это дурацкое преследование.

КАНОНИК. Почему ты придаешь этому такое значение, Кей?

КЕЙ (вскакивает). А как же иначе? Я вне себя! Я этого больше просто не выдержу!

КАНОНИК. Придется.

КЕЙ. Что-что?

КАНОНИК. Выхода нет. Ты можешь либо выдержать это с честью, либо потерять лицо. Единственное, чего ты не можешь, это сбежать от того, что существует на самом деле и чего ты не в силах изменить.

КЕЙ. Как только мы доберемся до Вади-Хальфа, я закажу чартерный авиарейс, и мы улетим к черту на рога.

КАНОНИК. То есть опять же сбежите!

Кей молчит, не зная, что сказать.

Поди сюда и присядь, Кей.

Кей садится.

От чего ты, собственно, бежишь?

КЕЙ. Как будто вы не знаете!

КАНОНИК. Разумеется, знаю. Но я хочу, чтобы ты посмотрела в глаза реальности.

КЕЙ. Не понимаю, о чем вы.

КАНОНИК. Не понимаешь? Тогда я повторю свой вопрос: почему ты придаешь этому такое значение?

КЕЙ. Потому что это невыносимо!

КАНОНИК. Согласен. Но взгляни на это с другой точки зрения. Ты ведь могла бы просто обидеться, могла бы, в конце концов, по-человечески пожалеть подругу, которую когда-то любила и которая с горя позабыла обо всех приличиях. Но нет, ты предпочитаешь бежать. (Он умолкает, затем обходя вокруг стола, и останавливается рядом с Кей) Кей — ты бежишь от самой себя. Жизнь избаловала тебя. Ты всегда была счастлива, всегда могла позволить себе быть щедрой, великодушной и доброй, и все это давало тебе повод считать себя хорошим человеком. Естественно, тебе не хочется признаваться в том, что ты провинилась.

КЕЙ (сердито). Что значит — провинилась?

КАНОНИК (цитирует). И послал Господь Нафана к Давиду, и пришел тот к нему и сказал ему: «в одном городе были два человека; один богатый, а другой бедный. У богатого было очень много мелкого и крупного скота; а у бедного ничего, кроме одной овечки. (Умолкает.) И богатый взял овечку у бедняка».