КЕЙ. Конечно, дорогой. Возьмите, Луиза. (Отдает ей свою накидку и идет к Саймону.)

Кей и Саймон выходят. Луиза, пропустив их, выходит следом, в точности копируя высокомерную гримасу Кей.

СМИТ. (ни к кому не обращаясь). Ни дать ни взять — визит августейшей четы.

КРИСТИНА. Правда же, хороша?

СМИТ. Жаль, ковровую дорожку забыли.

В салон крадучись возвращаются торговцы-арабы.

ПЕРВЫЙ АРАБ. (подбегает к Смиту). Хочешь красивый бусы? Хочешь открытки? Хорошие открытки! Всем джентльменам нравятся.

СМИТ. Ступай, ступай.

ПЕРВЫЙ АРАБ. (переходит к столу, у которого сидит Кристина). Хотите кататься на ослик, леди? Мой ослик самый луцсий ослик. Его зовут «Кока-Кола».

ВТОРОЙ АРАБ. (оттесняя первого). Нет-нет, леди. Мой ослик зовут «Виски-Сода», и он вдвое луцсе. А его ослик — совсем плохой. Все время падай. Возьми мою карточку — мой ослик не падай. Осень хороший ослик, храни, Боже, короля!

Входит стюард и выгоняет обоих торговцев.

ДОКТОР БЕССНЕР. (подходит к стюарду). Каюту свою хотелось бы осмотреть. Доктор Бесснер, номер девятнадцатый.

СТЮАРД. Добро пожаловать на «Лотос». Прошу вас. Идемте за мной. Очень хорошая каюта — всю вторую половину дня солнце.

Выходят.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Кристина, милочка, постарайся держать себя хоть чуточку более comme il faut[24]. Я, конечно, понимаю, что поздно теперь заниматься твоим воспитанием, но все же. Первая заповедь в путешествии — нельзя вступать в беседу с первым встречным. Особенно это касается иностранцев: они такие назойливые. Совершенно не желают понимать, что с ними не хотят иметь ничего общего. С англичанами в этом плане попроще.

С палубы доносятся голоса арабов.

КРИСТИНА. Ох! Сейчас опять начнут совать нам свои ужасные бусы.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Надо бы запретить им подниматься на борт.

СМИТ. (проходит в центр). Похоже, они нашли очередную жертву. Ну что ж, поглядим, кто наш новый попутчик… (Смотрит на дверь справа и громогласно объявляет.) Час от часу не легче. Священник! Этого нам только недоставало. (Брезгливо морщится и выходит на палубу.)

В салон входит каноник Пеннифазер, высокий видный мужчина средних лет в одежде англиканского священника.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Молодой человек исключительно скверно воспитан!

Каноник Пеннифазер оборачивается и бросает несколько резких арабских слов торговцам. Те убегают. Каноник Пеннифазер одаривает присутствующих благосклонной улыбкой, проходит к окну и погружается в созерцание открывающегося пейзажа. Мисс Фоллиот-Фоулкс смотрит на него с нескрываемым одобрением.

(Дождавшись, когда он повернется.) Ужасная жара, не правда ли?

КАНОНИК ПЕННИФАЗЕР. (вежливо). Вы совершенно правы. Сегодня особенно душный день.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. (медоточиво). Ведь мы с вами попутчики, так что, думаю, не будет ничего страшного, если я представлюсь сама. Я — мисс Фоллиот-Фоулкс, а это моя племянница, Кристина Грант.

КАНОНИК. (любезно). Разумеется. Я тоже противник условностей. Каноник Пеннифазер.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Из йоркширских Пеннифазеров, полагаю?

КАНОНИК (улыбаясь). Из шропширской ветви. (Помолчав.) Пейзажи по берегам Нила просто изумительные. Удачная находка такие салоны обозрения.

КРИСТИНА. Мне больше нравится смотреть с палубы.

КАНОНИК. Просто вы еще не знакомы с местным солнцем, моя юная леди.

Появляется первый араб и опрометью бросается к канонику.

ПЕРВЫЙ АРАБ. Бусы, скарабеи, бирюза, янтарь?

КАНОНИК. Ничего не нужно!

ПЕРВЫЙ АРАБ. Открытки!

КАНОНИК. Нет!

ПЕРВЫЙ АРАБ. Хорошие открытки! Древняя коптская церковь, первые христиане. Осень, ну просто осень святые.

КАНОНИК. Поразительная настойчивость! И ведь знают, что кому предложить!

АРАБ. Или вот есе открытки. (Двусмысленно подмигивает.) Ай! Красота!

Слева входит стюард и, походя прогнав араба, подходит к канонику.

СТЮАРД. Каноник Пеннифазер? Добро пожаловать на «Лотос». Я покажу вам вашу каюту. Лучшая на пароходе.

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Всю вторую половину дня солнце! (Встает.) Думаю, Кристина, нам лучше вернуться в каюты. Захвати мое пальто и маленький чемоданчик. (Выходит.)

Выходит в правую дверь. Кристина встает. Стюард выходит в левую дверь, каноник следует за ним.

КАНОНИК (оборачиваясь на пороге; любезно). Au revoir, мисс Грант. Надеюсь, еще увидимся.

КРИСТИНА (подходит к нему немного смущенно). Вы, пожалуйста, не подумайте, что тот молодой человек — ну, который здесь был, когда вы вошли — хотел вас обидеть. Мне показалось, вы слышали, что он сказал. Не обращайте внимания. Просто у него такая манера. А на самом деле он вовсе и не думал грубить.

КАНОНИК (улыбаясь). Не всем нравится, когда на корабле присутствует духовное лицо. Считается, что это к несчастью. Думаю, впрочем, на колесные пароходы эта примета не распространяется…

МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС (за сценой). Кристина! Кристина!

Каноник выходит. Кристина торопливо выбегает на палубу. После небольшой паузы медленно входит Кей, останавливается в дверях и оборачивается. Затем вздыхает, входит в салон и проходит к окну в центре Проходя мимо стола, бросает сумочку на кресло. На минуту останавливается, глядя в окно, и смотрит на свои часики. Следом входит Саймон. У него в руке бокал. Он проходит к столу, ставит бокал, подходит к Кей и кладет ей руку на плечо. Минуту-другую они стоят молча.

САЙМОН (тихо, с нежностью). Ну как, ты довольна, моя радость?

КЕЙ. Да-да! (Вздыхает.) Конечно, довольна.

САЙМОН. И я тоже. (Помолчав.) Моя прелестная женушка! (Быстро оглядевшись, целует ее.)

КЕЙ. Так, значит, все пассажиры уже на борту?

САЙМОН. Да. Все до одного.

КЕЙ. Что ж, тогда можно отплывать. Пойди скажи капитану — или кто там у них командует, — чтобы тотчас же снимался с якоря.

САЙМОН. Но до отплытия еще полчаса.

КЕЙ. Ерунда. Я хочу плыть сию же минуту.

САЙМОН. Мне кажется, они обязаны соблюдать расписание.

КЕЙ. Вот еще! Все решают деньги. Везде и всегда. (Внимательно на него посмотрев, смеется.) Можешь уж мне поверить. Вопрос только в том, сколько дать.

Входит каноник и останавливается, глядя на них. Они его не видят.

САЙМОН (идет к правой двери.) Да как-то мне это не нравится.

КЕЙ (идет следом). Ну дорогой, не упрямься. (Проходя мимо кресла, берет свою сумочку.) Мне просто не терпится начать путешествие.

Каноник выходит.

САЙМОН. Кстати, Луиза сказала, все в полном порядке.

КЕЙ. Что-то много она стала о себе воображать.

САЙМОН. Знаешь, Кей, честно говоря, я был бы даже рад, если бы ты от нее избавилась. Иногда она как-то нехорошо на тебя смотрит.

КЕЙ (весело). Просто она меня ненавидит, хотя я никак не пойму, за что. Я ее буквально засыпала подарками. Но расстаться с ней я все равно не могу. (Вынимает из сумочки зеркальце и смотрится в него). Кто же тогда будет укладывать мне волосы и делать маникюр?

САЙМОН (с готовностью). Я!

КЕЙ. Представляю, в какое пугало я тогда превращусь.

САЙМОН. Ты всегда будешь самой несравненной красавицей на всем божьем свете! Ты довольна нашим медовым месяцем?

КАНОНИК (слева за сценой). Благодарю вас! Большое спасибо! (Входит.)

КЕЙ (кладет зеркальце обратно в сумочку). Ну, я пошла. (Обернувшись, видит каноника Пеннифазера, и ее брови ползут кверху). Как? Дядюшка Эмброуз?

Идут друг другу навстречу.

КАНОНИК ПЕННИФАЗЕР (на его лице — не меньшее удивление). Кей! Мое милое дитя! Вот уж не думал…

Тихонько входит Смит, садится в кресло и берет журнал.

КЕЙ. Я думала, вы в Палестине.

КАНОНИК. Я и был там — до прошлой недели.

Смит искоса разглядывает каноника.

КЕЙ. А я вам писала в Иерусалим. В отель «Царь Давид». Вы получили мое письмо?

КАНОНИК. Планы изменились.

КЕЙ (смущенно). Значит, вы еще не знаете…

КАНОНИК. Чего?

КЕЙ. Я… я вышла замуж.

Каноник смотрит на нее в ужасе.

КАНОНИК. Замуж?

КЕЙ (смеется, но явно смущена.) Ну да. Вот за него, за Саймона. (Поворачивается к Саймону, и тот выходит вперед.) Саймон Моустин. Саймон, это мой опекун и лучший друг отца. Я его зову дядюшка Эмброуз.

Каноник идет мимо Кей к Саймону. Она отходит к столу.

САЙМОН (улыбаясь до ушей, пожимает руку канонику). Много о вас слышал, сэр.

КАНОНИК. Вот как? Не припоминаю, чтобы мы встречались. Хотя где-то я вас определенно видел.

САЙМОН (рассеянно). Да? Выходит, вы не знали о том, что мы поженились?

КАНОНИК (усаживаясь за стол и поворачиваясь к Кей). И, насколько я понимаю, сделали это довольно скоропалительно, верно, Кей?

КЕЙ (виновато). Ну, честно говоря, времени мы не теряли. Дорогой дядя, только не вздумайте обижаться, что мы не стали дожидаться вашего возвращения. Я ведь не знала, как долго вы собирались странствовать по Святой Земле. И потом, мне уже исполнился двадцать один, так что формально все в полном порядке, и еще я написала вам ужасно трогательное письмо, а вы, оказывается, даже его и не читали!

КАНОНИК. Не теряю надежды рано или поздно прочесть.

КЕЙ. Я была совершенно уверена, что оно застанет вас в Иерусалиме. Но подумать только, какое совпадение! Вы здесь, на нашем пароходике!