БЛОР. Дэвис, это фамилия такая, Дэвис. (Пожимают руки.)

ЛОМБАРД. Виски с содовой, сэр?

МАККЕНЗИ. Э-э… спасибо. Служите?

ЛОМБАРД. Служил в королевских стрелках в Африке. Только в мирное время там такая скука. Я и подал в отставку.

МАККЕНЗИ. Жаль. (Глядит, как Ломбард разбавляет виски.) Довольно.

Входит мисс Эмили.

ЭМИЛИ (резко, Вере). Где миссис О'Ним? (Ставит свой дипломат на диван.)

ВЕРА. Мисс Брент? Я секретарь миссис О'Ним. Миссис О'Ним задерживается в Лондоне.

Ломбард подходит к Вере.

ВЕРА и ЛОМБАРД (хором). И ее не будет до завтра!

ЭМИЛИ. Довольно странно. Она что, опоздала на поезд?

ВЕРА. Видимо, так. Не хотите ли чего-нибудь? Позвольте представить: Марстон, капитан Ломбард, генерал Маккензи, мистер Марстон. Я думаю, вы уже виделись в лодке. И мистер…

БЛОР. Дэвис, это фамилия такая, Дэвис. Позвольте ваш чемоданчик?

ЛОМБАРД. Можно предложить вам выпить — сухой мартини, херес, виски с содовой?

ЭМИЛИ (ледяным тоном). Я в рот не беру спиртного.

ЛОМБАРД. Ну-у?

ЭМИЛИ. Надеюсь, вы понимаете, молодой человек, что оставили нас стоять на причале?

ВЕРА. Боюсь, мисс Брент, это моя вина. Я хотела…

ЭМИЛИ. Мне кажется чрезвычайно странным, что миссис О'Ним не принимает гостей сама.

ВЕРА. Возможно, она из тех людей, которые не могут не опоздать на поезд.

БЛОР (хохочет). Держу пари, она такая и есть!

ЭМИЛИ. Вовсе нет. Миссис О'Ним совершенно не такая.

ЛОМБАРД. Может, это ее муж виноват.

ЭМИЛИ (сухо). У нее нет мужа!

Вера в недоумении. Входит Роджерс.

Я хотела бы пройти в свою комнату.

ВЕРА. Конечно. Я вас провожу.

РОДЖЕРС. Миссис Роджерс ждет наверху, мисс. Она вам покажет комнату.

Вера, Эмили и Роджерс уходят. Входит Уоргрейв.

ЛОМБАРД. Боюсь, хозяин с хозяйкой еще не приехали, сэр. Меня зовут Ломбард.

УОРГРЕЙВ. Я Уоргрейв. Рад познакомиться.

ЛОМБАРД. Я также. Выпьете, сэр?

УОРГРЕЙВ. Да, пожалуйста. Виски.

БЛОР (Уоргрейву). Здравствуйте. Дэвис, это фамилия такая, Дэвис. Я говорю, замечательное здесь местечко. Одно в мире!

УОРГРЕЙВ. Верно сказано — одно в мире.

БЛОР. Вот ваш виски, сэр.

Уоргрейв кладет плащ на диван, берет стакан, усаживается в глубине комнаты и оттуда зорко наблюдает за остальными.

МАРСТОН (Ломбарду). А старый барсучина Беркли еще не подвалил?

ЛОМБАРД. Как вы сказали?

МАРСТОН. Барсук Беркли. Он втравил меня в это шоу. Когда он приедет?

ЛОМБАРД. Он вряд ли приедет. В списке нет никого с фамилией Беркли.

МАРСТОН. Ах он старый жулик! Надул-таки меня. Что ж, островок потрясный. И девочка потрясная, секретарша эта. С такой кисло не покажется. Послушайте, старина, не пора ли переодеваться? Когда тут обед?

ЛОМБАРД. Пойдем разузнаем.

МАРСТОН. Потрясно!

ЛОМБАРД. Думаю, часиков в шесть или семь, если О'Нимы не приедут раньше.

МАРСТОН. Ловко устроились, а? Я говорю, клевое местечко, а?

Марстон и Ломбард уходят. Блор выходит на балкон и оттуда наблюдает, как генерал Маккензи беседует с Уоргрейвом. Уоргрейв продолжает сидеть неподвижно, как статуя Будды, а Маккензи растерянно теребит свои усы.

УОРГРЕЙВ. Не хотите ли присесть?

МАККЕНЗИ. М-м, по правде сказать, вы сидите на моем месте.

УОРГРЕЙВ. Извините. Не знал, что вы тут живете.

МАККЕНЗИ. Не совсем так. По правде сказать, я здесь никогда не бывал. Но, видите ли, последние десять лет я живу в Бентон-клубе. И у меня там как раз такое место. А к другому никак не привыкну.

УОРГРЕЙВ. Привычка дело святое! (Пересаживается.)

МАККЕНЗИ. Да. Благодарю вас. (Садится.) Что ж, хоть и не в клубе, но тоже неплохо. (Доверительно.) По правде сказать, я даже удивился, получив приглашение. Больше четырех лет не получал ничего подобного. Очень мило с их стороны.

Входит Роджерс, забирает с дивана плащ Уоргрейва.

РОДЖЕРС. Вы позволите взять ваши ключи; сэр?

УОРГРЕЙВ (отдает ключи). Скажите, не ожидаете ли вы леди Констанс Калмингтон?

РОДЖЕРС. Леди Констанс Калмингтон? Не думаю, сэр. Разве что она приедет с мистером и миссис О'Ним.

УОРГРЕЙВ. О!

РОДЖЕРС. Позвольте, сэр. (Берет пальто Маккензи.) Не могу ли я взять и ваши ключи, сэр?

МАККЕНЗИ. Нет, спасибо, свой багаж я распакую сам.

РОДЖЕРС. Обед в восемь, сэр. Показать вам вашу комнату?

МАККЕНЗИ. Будьте добры.

Роджер открывает Маккензи дверь в холл. Тот выходит, Уоргрейв неторопливо следует за ними, с неудовольствием оглядывая комнату. Под крики чаек с балкона входит доктор Армстронг, за ним Нарракот несет чемодан. Вид у Армстронга усталый.

НАРРАКОТ. Вот мы и пришли, сэр. Я позову Роджерса. (Выходит.)

Армстронг оглядывается, одобрительно кивает. Возвращается Нарракот, Армстронг дает ему чаевые, и тот уходит. С балкона входит Блор.

БЛОР. Здравствуйте. Дэвис, это фамилия такая, Дэвис.

АРМСТРОНГ. А я Армстронг.

БЛОР. Доктор Армстронг, как я понимаю.

АРМСТРОНГ. Да.

БЛОР. Так и думал. Никогда не забываю лица.

АРМСТРОНГ. Только не говорите, что я мог забыть своего пациента!

БЛОР. Нет-нет, ничего подобного, просто однажды я видел вас в суде, вы выступали как эксперт.

АРМСТРОНГ. Правда? Вы интересуетесь судопроизводством?

БЛОР. Да; видите ли, я из Южной Африки. Там каждый колонист интересуется судебными процессами.

С каждой фразой Блор подступает вплотную к Армстронгу, и тот пятится.

АРМСТРОНГ. О да, понимаю.

БЛОР. Хотите выпить?

АРМСТРОНГ. Нет, спасибо. Я не пью.

БЛОР. А себе я налью, ладно? У меня вон уже пусто.

АРМСТРОНГ. Ну разумеется.

БЛОР. Я осмотрел остров. Прекрасное место, правда?

АРМСТРОНГ. Замечательное! Пока я ехал сюда по материку, то еще думал: какая тихая пристань!

БЛОР. Кое для кого слишком уж тихая, скажу вам.

АРМСТРОНГ. Так спокойно! Для нервов это замечательно. Я, знаете ли, невропатолог.

БЛОР. Да, знаю. Вы приехали поездом?

АРМСТРОНГ. Нет, на машине. По дороге заглянул к пациенту. Состояние заметно улучшилось, отличная реакция.

БЛОР. Одолели миль двести, не меньше? Сколько же времени вы ехали?

АРМСТРОНГ. Я не спешил. Я никогда не спешу. Это вредно для нервов. Какой-то молодой нахал чуть не столкнул меня в кювет под Аймсбери. Газанул на такой скорости миль наверное, восемьдесят в час. Нельзя же так! Знать бы его номер.

БЛОР. Да, почаще бы люди записывали номера этих свиней с большой дороги.

АРМСТРОНГ. Да. Вы извините меня, мне нужно переговорить с мистером Нимом. (Выбегает из комнаты.)

БЛОР (вдогонку). Но мистера О'Ним а нет… (Нажимает кнопку звонка.)

Входит Роджерс.

РОДЖЕРС. Вы звонили, сэр?

БЛОР. Да, возьмите мою шляпу. Когда ужин?

РОДЖЕРС. Обед в восемь, сэр. Через четверть часа. (Пауза.) Думаю, смокинг будет наиболее уместен.

БЛОР (панибратски). Хорошо ты, братец, устроился!

РОДЖЕРС. Да, благодарю вас, сэр.

БЛОР. Давно здесь?

РОДЖЕРС. Меньше недели, сэр.

БЛОР. Всего-то? Стало быть, никого из собравшихся не знаешь?

РОДЖЕРС. Нет, сэр.

БЛОР. Старинные друзья дома?

РОДЖЕРС. Я в самом деле не могу сказать, сэр.

БЛОР. А, ну… Слушай-ка, Роджерс…

РОДЖЕРС. Да, сэр?

БЛОР. Роджерс, ты не принесешь мне в комнату на ночь пива и бутербродов? У меня от этого морского воздуха аппетит разыгрался.

РОДЖЕРС. Я посмотрю, что можно сделать, сэр.

БЛОР. Роджерс, учти — не пожалеешь. Где моя комната?

РОДЖЕРС. Я покажу, сэр.

БЛОР. Хорошо. Сразу почищусь, помоюсь. (Выходят.)

Входит миссис Роджерс, собирает стаканы. Роджерс вносит поднос с восемью чистыми стаканами.

МИССИС РОДЖЕРС. А, вот ты где, Роджерс. Иди вымой эти стаканы, а то вечно оставляешь мне всю грязную работу. На мне обед из четырех блюд, и никакой помощи. Мог бы хоть с посудой помочь. Кстати, с кем это ты сейчас разговаривал?

РОДЖЕРС. Дэвис, южноафриканский джентльмен. По-моему, шантрапа — ни породы, ни денег.

МИССИС РОДЖЕРС. Мне он не нравится. Мне никто из них не понравился. Право слово, сброд такой же, что был у нас в меблированных комнатах.

РОДЖЕРС. Дэвис этот миллионера из себя корчит. Видела бы ты его белье! Дешевка и есть!

МИССИС РОДЖЕРС. О чем и говорю. Да вообще безобразие — гости съехались сегодня, а горничных, видите ли, не будет до завтра. За кого они нас принимают?

РОДЖЕРС. Ладно уж. По крайней мере, прилично платят.

МИССИС РОДЖЕРС. Еще бы! А то пошла бы я опять работать за гроши, как же!

РОДЖЕРС. Но ведь платят нам неплохо, чего же ворчать-то?

МИССИС РОДЖЕРС. Вот что я скажу, Роджерс. Я не останусь на таком месте, где мной помыкают. Мое дело готовить! Я хорошая кухарка…

РОДЖЕРС. Первый сорт, старушка!

МИССИС РОДЖЕРС. Мое место у плиты, я не горничная! Ишь, поназвали гостей! Вот возьму надену пальто и шляпу и уйду отсюда прямиком в Плимут.

РОДЖЕРС. Не уйдешь, старушка.

МИССИС РОДЖЕРС. Кто сказал, что не уйду? Почему это я не уйду, хотелось бы знать?

РОДЖЕРС. Потому что ты на острове, старушка. Забыла?

МИССИС РОДЖЕРС. Да, и сама не знаю, с чего это я согласилась поехать на остров.