Беспомощная, как овца, я подчинялась его умелым распоряжениям. Вещи сложили в моем купе — я взяла себе двухместное. Было уже двенадцать минут девятого. Через три минуты поезд отправится.

Однако Пейджет недооценил Сьюзен.

— В поезде будет ужасно жарко, Энн, — вдруг сказала она. — Особенно, когда завтра будете проезжать через плато Карру. Вы, наверное, взяли с собой одеколон или лавандовую воду.

Моя ответная реплика была очевидна.

— Ох, — вскрикнула я. — Я же забыла одеколон на туалетном столике в отеле.

Тут Сьюзен пригодилась ее привычка повелевать. Она властно обратилась к Пейджету:

— Мистер Пейджет. Поторопитесь. У вас еще есть время. Аптека почти напротив вокзала. Энн нужен одеколон.

Он поколебался, но не посмел воспротивиться приказу Сьюзен. Она прирожденная аристократка. Пейджет повиновался. Сьюзен проводила его взглядом, пока он не исчез.

— Энн, быстро выходите с другой стороны — на случай, если он следит за нами с конца платформы.

Оставьте свой багаж. Вы сможете телеграфировать о нем завтра. Только бы поезд отправился вовремя!

Я открыла дверцу у противоположной платформы и спустилась вниз. Никто меня не заметил. Я могла видеть Сьюзен там, где ее оставила. Она смотрела вверх и делала вид, что болтает со мной через окно. Раздался свисток, поезд тронулся. Тогда я услышала, как по платформе сломя голову кто-то несется. Я отступила в спасительную тень книжного киоска и продолжала наблюдать.

Сьюзен перестала махать платочком вслед уходящему поезду и повернулась.

— Слишком поздно, мистер Пейджет, — сказала она бодро. — Она уехала. Это одеколон? Какая жалость, что мы не вспомнили о нем раньше!

Они прошли неподалеку от меня, направляясь к выходу из вокзала. Ги Пейджет был ужасно разгорячен. Он, очевидно, бежал всю дорогу в аптеку и обратно.

— Взять для вас такси, миссис Блейр?

Сьюзен доиграла свою роль до конца.

— Да, пожалуйста. Может быть, я могу подвезти вас обратно? У вас много поручений от сэра Юстеса? Как бы я хотела, чтобы Энн Беддингфелд поехала с нами завтра. Мне не нравится, что такая молодая девушка отправляется в Дурбан совсем одна. Но отговорить ее было невозможно. Что-то там ее привлекает. Я полагаю…

Дальше я их не слышала. Умница Сьюзен. Она спасла меня.

Переждав минуту-другую, я пошла к выходу из вокзала, едва не столкнувшись с каким-то неприятным, ужасно носатым типом.

Глава 21

А дальше все пошло, как я задумала. Я нашла маленькую гостиницу на боковой улочке, сняла там комнату, уплатила задаток, так как у меня не было с собой багажа, и спокойно легла спать.

На следующее утро я рано встала и пошла купить кое-какую одежду. Я не хотела ничего предпринимать до отхода одиннадцатичасового поезда в Родезию с большей частью нашей компании. Пейджет вряд ли решится на какие-нибудь гнусные шаги, пока не избавится от нее. Поэтому я села на поезд и отправилась на загородную прогулку. Было сравнительно прохладно, и я была рада размять ноги после долгого плавания и душной мансарды в Мейсенберге.

Многое зависит от мелочей. Ка повороте дороги у меня развязался шнурок на туфле, и я остановилась, чтобы завязать его.

Когда я наклонилась, какой-то мужчина свернул за угол и чуть не наступил на меня. Он приподнял свою шляпу, пробормотав извинение, и пошел дальше. Потом мне пришло в голову, что я его уже где-то видела, но в тот момент больше о нем не думала. Я посмотрела на свои часы. Приближалось время отхода поезда. Я повернула в сторону Кейптауна.

Трамвай как раз должен был отойти, и мне пришлось побежать, чтобы успеть на него. Я услышала, что сзади кто-то бежит. Я вскочила на заднюю площадку, и человек прыгнул за мной. Тут я узнала его. Это был мужчина, обогнавший меня на повороте, пока я завязывала шнурок. И в ту же минуту я поняла, почему его лицо показалось мне знакомым. Это был тот самый коротышка с большим носом, на которого я налетела накануне вечером при выходе с вокзала!

Поразительное совпадение! Может быть, он преследует меня? Я решила тут же проверить. Позвонив вагоновожатому, я вышла на следующей остановке. Мужчина остался в трамвае. Я отошла в тень магазинного навеса и стала наблюдать. Мужчина сошел на следующей остановке и двинулся обратно в моем направлении.

Ясно. За мной следят. Обрадовалась я слишком рано. Моя победа над Ги Пейджетом принимала несколько иной характер. Я остановила другой трамвай, и, как и ожидала, мой преследователь тоже сел в него. Я задумалась.

Совершенно очевидно, что я впуталась в более серьезную историю, чем представляла себе раньше. Убийство в Марлоу — не отдельное преступление, совершенное одиночкой. Я столкнулась с целой шайкой. Благодаря откровениям полковника Рейса и тому, что мне удалось подслушать в Мейсенберге, я начинала кое-что понимать в ее разнообразной деятельности. Преступления, причем тщательно разработанные, организованы человеком, которого его подчиненные называли «полковник»!

Я вспомнила обрывок разговора, услышанного на борту судна, о забастовке на Ранде и ее причинах, и чью-то догадку о том, что какая-то тайная организация разжигает беспорядки. Это была работа «полковника», его эмиссары действовали по плану. Он сам, как я слышала, ни в чем таком не принимал участия, а только руководил. Предпочитал быть мозговым центром, опасный труд исполнителей был не для него. Тем не менее, вполне вероятно, что он сам находился рядом, отдавая приказы и оставаясь при этом вне подозрений.

Так вот, оказывается, зачем полковник Рейс находился на «Килморден Касле»! Шел по следу главного преступника. Все соответствует такому предположению. Он большая шишка в Секретной службе, и его задача — арестовать «полковника».

Я кивнула самой себе — происходящее становилось вполне ясным для меня. Какова же моя роль в этом деле? Какое я имею к нему отношение? Охотятся ли они только за алмазами? Я покачала головой. Сколько бы они ни стоили, они едва ли могли служить причиной отчаянных попыток убрать меня с дороги. Нет, я значила больше. Сама не знаю почему, но я представляла для них угрозу, опасность! Я, по их мнению, знала нечто очень важное, и они стремились избавиться от меня любой ценой. И моя осведомленность каким-то образом была связана с алмазами. Только один человек сумел бы все мне объяснить, если бы захотел. «Человек в коричневом костюме» — Гарри Рейберн. Ему было известно остальное. Но он исчез, за ним охотились, он спасался от преследования. По всей вероятности, мы никогда больше не увидимся…

Я поспешила вернуться к реальной действительности. Не стоит давать волю чувствам и вспоминать о Гарри Рейберне. Он проявил ко мне величайшую антипатию — сначала. Или, по крайней мере… Ну вот, я опять мечтаю! А передо мной стояла проблема — что делать сейчас!

Гордившаяся своей ролью наблюдательницы, я превратилась в объект наблюдения. И мне стало страшно! Впервые я почувствовала, что теряю самообладание.

Я была песчинкой, мешавшей плавной работе большого механизма, и представляла себе, как быстро он сумеет разделаться с крошечной песчинкой. Однажды меня спас Гарри Рейберн, другой раз я спаслась сама, но тут вдруг я ощутила, что попала в исключительно неблагоприятные обстоятельства. Кругом были враги, и они приближались. Если я по-прежнему буду действовать в одиночку, я обречена.

С трудом я овладела собой. В конце концов, что они могут мне сделать? Я нахожусь в цивилизованном городе с полицейскими через каждые несколько ярдов. Теперь я буду осторожна. Они больше не заманят меня в ловушку, как в Мейсенберге.

В этот момент трамвай остановился на Аддерли-стрит[68]. Я вышла, и, не зная, что делать, медленно пошла по левой стороне улицы. Я не стала смотреть, идет ли за мной сторож. Знала, что идет. Войдя в кафе Картрайта, я заказала две порции кофейного мороженого с содовой водой, чтобы успокоить нервы. Мужчина, наверно, выпил бы коньяку с содовой, но девушки ищут утешения в мороженом. С наслаждением я потягивала напиток. Прохладная жидкость легкой струйкой текла через мое горло, приятно освежая. Опорожнив первый стакан, я отставила его.

Я сидела на одном из маленьких высоких табуретов перед стойкой. Краем глаза я видела, как вошел мой соглядатай и скромно расположился за небольшим столиком возле двери. Я покончила со второй порцией и заказала крем-соду с кленовым сиропом. Крем-соды я могу выпить сколько угодно.

Вдруг мужчина у двери встал и вышел. Его поведение удивило меня. Если он собирался подождать снаружи, почему он не сделал этого сразу? Соскользнув с табурета, я осторожно подошла к двери и тут же отскочила в тень. Мужчина разговаривал с Ги Пейджетом.

Если у меня и были сомнения, то теперь они окончательно рассеялись. Пейджет вынул часы и посмотрел. Мужчины обменялись несколькими словами, после чего секретарь повернулся и мерно зашагал по улице в направлении вокзала. Очевидно, он отдал приказания. Но какие?

Внезапно у меня сердце ушло в пятки. Мой преследователь вышел на середину улицы и обратился к полицейскому. Он говорил довольно долго, жестами показывая в сторону кафе и явно что-то объясняя. Я тут же поняла его замысел. Меня должны были арестовать под тем или иным предлогом, вероятно, за карманную кражу. Шайке будет совсем нетрудно обтяпать такое простое дельце. И что толку заявлять о своей невиновности? Они предусмотрели каждую мелочь. Много лет назад выдвинули обвинение в краже алмазов «Ди Бирс» против Гарри Рейберна, и он так и не смог его опровергнуть, хотя я не сомневалась в его полной невиновности. Какие у меня шансы избежать западни, расставленной мне «полковником»?

Почти механически взглянув на стенные часы, я вдруг поняла еще кое-что. Я поняла, зачем Ги Пейджет смотрел на свои часы. Было как раз около одиннадцати, вот-вот должен был отойти почтовый поезд в Родезию с моими влиятельными друзьями, которые могли бы прийти мне на помощь. Вот почему до сих пор я была неприкосновенна. С минувшего вечера и до одиннадцати утра я была в безопасности, но теперь вражеские сети были расставлены повсюду.