Тут я подскочила к ней и в запальчивости стала трясти за плечи.

— Ваша пленка! Та, что вам вернули через вентиляционное отверстие? Разве это было не двадцать второго?

— Та, которую я потеряла?

— Откуда вы знаете, что она была та самая? Зачем кому-то возвращать вам ее таким путем — посреди ночи? Сумасбродная идея. Нет, там было сообщение, пленку вынули из желтой жестяной коробочки, а вместо нее положили что-то другое. Она все еще у вас?

— Я могла использовать ее. Нет, вот она. Я помню, что бросила ее на полку возле койки.

Она вручила мне пленку.

Это был обычный круглый жестяной цилиндрик, в какой упаковывают пленку для тропиков. Я взяла его дрожащей рукой, и в тот же момент мое сердце сильно забилось. Он был заметно тяжелее, чем полагалось.

Трясущимися пальцами отклеила полоску липкой ленты, плотно закрывавшей цилиндрик, сняла крышку, и на постель выкатилась струйка тусклых прозрачных стекляшек.

— Стекляшки, — сказала я разочарованно.

— Стекляшки?! — вскрикнула Сьюзен.

Интонация ее голоса насторожила меня.

— Стекляшки? Нет, Энн, не стекляшки! Алмазы!

Глава 15

Алмазы!

Я глазела на них как зачарованная. Я взяла один алмаз, который, если бы не его вес, вполне можно было бы принять за осколок разбитой бутылки.

— Вы уверены, Сьюзен?

— О да, моя дорогая. Я слишком часто видела неотшлифованные алмазы, чтобы ошибиться. Эти тоже очень красивые, Энн, а некоторые из них, полагаю, просто уникальны. С ними наверняка связана целая история.

— История, которую мы услышали сегодня вечером, — вскрикнула я.

— Вы имеете в виду?..

— Историю полковника Рейса. Это не может быть совпадением. Он рассказал ее преднамеренно.

— Чтобы посмотреть, какое она произведет впечатление?

Я кивнула.

— На сэра Юстеса?

— Да.

Однако сказав «да», я засомневалась. Действительно ли сэр Юстес подвергался испытанию, или же история была рассказана ради меня? Я вспомнила, как предыдущей ночью меня явно «проверяли». Так или иначе полковник Рейс подозрителен. Но какое все это имеет к нему отношение? Каким образом он может быть связан с нашим делом?

— Кто такой полковник Рейс? — спросила я.

— Пожалуй, это вопрос, — сказала Сьюзен. — Он хорошо известен как охотник на крупного зверя и, как вы слышали от него сегодня вечером, является дальним родственником сэра Лоренса Ирдсли. До этой поездки я его никогда не встречала. Он часто ездит в Африку. Все считают, что он работает на Секретную службу. Не знаю, правда ли это. Он, безусловно, таинственная личность.

— Полагаю, ему досталась уйма денег как наследнику сэра Лоренса Ирдсли?

— Моя дорогая Энн, он, должно быть, купается в них. А знаете, он был бы для вас великолепной партией.

— Где уж мне с вами тягаться, — сказала я, смеясь. — Ох, уж эти замужние женщины!

— У нас действительно есть преимущество, — промурлыкала Сьюзен. — И все знают, что я абсолютно предана Кларенсу, моему мужу. Это так спокойно и приятно — ухаживать за преданной женой.

— Кларенс, должно быть, доволен такой женой.

— Что вы, жить со мной очень утомительно! Но он всегда может сбежать в свое Министерство иностранных дел, где он вставляет в глаз монокль и засыпает в большом кресле. Мы могли бы телеграфировать ему, чтобы он сообщил нам все, что знает о Рейсе. Я обожаю посылать телеграммы. А Кларенса они так раздражают. Он всегда говорит, что можно обойтись письмом. Едва ли он нам что-нибудь расскажет. Он ужасно сдержан. Именно поэтому с ним так трудно находиться вместе долгое время. Однако вернемся к нашему сватовству. Я убеждена, что полковник Рейс совершенно пленен вами, Энн. Пара взглядов ваших озорных глаз — и дело сделано. Все обручаются на борту. От нечего делать.

— Я не хочу выходить замуж.

— Вот как? — воскликнула Сьюзен. — А почему бы нет? Мне нравится быть замужем — даже за Кларенсом!

Я не отреагировала на ее ветреное замечание.

— Я хочу знать, — решительно заявила я, — какое отношение ко всему этому имеет полковник Рейс. Что-то тут не так.

— Вы не думаете, что его рассказ был простым совпадением?

— Нет, не думаю, — уверенно сказала я. — Он пристально наблюдал за всеми нами. Помните, часть алмазов была найдена, но не все. Может быть, это недостающие алмазы, а может быть…

— Что?

Я не стала продолжать.

— Хотела бы я знать, что сталось с другим молодым человеком. Не Ирдсли, а… как его звали… Лукасом!

— Так или иначе кое-что нам известно. Все эти люди охотятся за алмазами. Должно быть, именно из-за них «человек в коричневом костюме» убил Надину.

— Он не убивал ее, — резко сказала я.

— Разумеется, ее убил он. Кто же еще мог это сделать?

— Не знаю. Но я уверена, что он ее не убивал.

— Он вошел в тот дом через три минуты после нее и вышел бледный как полотно.

— Потому что нашел ее мертвой.

— Но туда больше никто не входил.

— Значит, убийца уже был в доме или он забрался туда каким-то иным путем. Ему не было нужды проходить мимо сторожки, он мог бы перелезть через стену.

Сьюзен проницательно взглянула на меня.

— «Человек в коричневом костюме», — вслух размышляла она. — Интересно, кто это был? В любом случае он и «доктор» в подземке — одно и то же лицо. У него было достаточно времени, чтобы снять грим, переодеться и проследить женщину до Марлоу. Она и Картон должны были там встретиться, у них у обоих имелся ордер на осмотр одного дома. И если они приняли столь тщательные предосторожности, чтобы их встреча выглядела случайной, они должны были подозревать, что за ними следят. Тем не менее Картон не знал, что его преследователь — «человек в коричневом костюме». Когда он узнал его, потрясение было столь сильным, что он совсем потерял голову и, отступив, упал на рельсы. Все это кажется достаточно ясным, не так ли? Энн!

Я не ответила.

— Да, вот как это было. Он вынул бумажку из кармана погибшего и, торопясь уйти, уронил ее. Затем он проследил женщину до Марлоу. Что он делал после того, как покинул дом, убив ее или, по вашей версии, найдя ее мертвой? Куда он пошел?

Я снова промолчала.

— Теперь я хотела бы знать, — задумчиво произнесла Сьюзен, — возможно ли, что он уговорил сэра Юстеса Педлера взять его с собой в качестве секретаря? Это был отличный шанс выбраться из Англии, избежав погони. Но как он добился своего от сэра Юстеса? Похоже, будто он имеет над ним власть.

— Или над Пейджетом, — предположила я помимо воли.

— Кажется, вам не нравится Пейджет, Энн. Сэр Юстес утверждает, что он самый способный и трудолюбивый молодой человек. И очевидно, такое представление о нем соответствует действительности. Итак, вернемся к моим догадкам. Рейберн — «человек в коричневом костюме». Он прочел бумажку, которую уронил. Поэтому, введенный, как и вы, в заблуждение пятнышком, он пытается проникнуть в семнадцатую каюту в один час двадцать второго, предварительно постаравшись заполучить эту каюту с помощью Пейджета. По пути туда кто-то ударил его ножом…

— Кто? — вставила я.

— Чичестер. Да, все сходится. Телеграфируйте лорду Нэсби, что вы нашли «человека в коричневом костюме», и вы разбогатели, Энн!

— Вы не учли несколько моментов.

— Каких? У Рейберна есть шрам, я знаю, но он вполне может быть фальшивым. Рост и телосложение подходят. Как вы назвали форму его головы, повергнув во прах людей из Скотленд-Ярда?

Я задрожала. Сьюзен — женщина образованная и начитанная, и я молилась, чтобы она не оказалась знакома со специальными антропологическими терминами.

— Долихокефальная, — беспечно сказала я.

Сьюзен засомневалась.

— Это точно?

— Конечно. Длинноголовый. Голова, ширина которой составляет менее семидесяти пяти процентов ее длины, — без запинки объяснила я.

Наступило молчание. Я как раз собиралась перевести дух, когда Сьюзен вдруг спросила:

— А как называется противоположность?

— Что вы имеете в виду?

— Должна же быть противоположность. Как вы называете головы, ширина которых более семидесяти пяти процентов их длины?

— Брахикефальные, — нехотя прошептала я.

— Вот. Мне кажется, что вы тогда сказали именно так.

— Разве? Я оговорилась. Я хотела сказать «долихокефальная», — произнесла я со всей убедительностью, на какую только была способна.

Сьюзен испытующе посмотрела на меня. Затем она рассмеялась.

— Вы лжете очень искусно, цыганка. Однако мы сэкономим время и силы, если вы сейчас расскажете мне все.

— Мне нечего рассказывать, — нехотя промолвила я.

— Будто бы? — мягко заметила Сьюзен.

— Наверное, придется рассказать вам, — проговорила я медленно. — Я ничего не стыжусь. Нельзя стыдиться чего-то, что просто… случается с вами. Вот как все было. Он вел себя отвратительно — грубо и неблагодарно, но мне кажется, я понимаю почему. Это как собака, которую посадили на цепь или с которой плохо обращались, — она укусит любого. Вот такой он был — ожесточенный и огрызающийся. Не знаю почему, но я полюбила его. Страшно полюбила. Я только увидела его — и вся моя жизнь совершенно перевернулась. Я люблю его. Мне его недостает. Да я готова босиком пересечь всю Африку, чтобы найти его, я заставлю его полюбить меня. Ради него я готова умереть. Ради него я готова быть рабой, красть, даже просить милостыню! Ну вот, теперь вы знаете!

Сьюзен посмотрела на меня долгим взглядом.

— Вы совсем не похожи на англичанку, — сказала она наконец. — В вас нет ни капли сентиментальности. Я еще не встречала никого, кто был бы одновременно столь практичным и столь страстным. Я никогда так не полюблю, и слава Богу, и все же… и все же я завидую вам, цыганка. Это великолепно — уметь так чувствовать. Большинство людей не способны на любовь. Однако какое счастье для вашего маленького доктора, что вы не вышли за него. По вашим словам, он совсем не походит на человека, который бы с удовольствием держал у себя дома взрывчатку! Итак, телеграммы лорду Нэсби не будет?