Глава 17

Миссис Ланкастер


Тапенс стояла, размышляя, как дверь вдруг, совершенно неожиданно открылась. Тапенс отступила назад и ахнула. Уж кого она не ожидала увидеть, так это человека, представшего ее взору. В дверях, одетая точно так же, как она была одета в «Солнечном кряже», и дружелюбно улыбаясь, стояла миссис Ланкастер собственной персоной.

— Ох, — сказала Тапенс.

— Доброе утро. Вам нужна миссис Перри? — сказала миссис Ланкастер. — Сегодня базарный день, вы знаете. Хорошо, что я смогла вам открыть. Я долго не могла найти ключ. Это, наверное, дубликат, правда? Но входите, будьте добры. Может, выпьете чашечку чаю или чего-нибудь еще?

Будто во сне, Тапенс пересекла порог дома. Миссис Ланкастер, по-прежнему сохраняя любезность, подобающую хозяйке, повела Тапенс в гостиную.

— Садитесь, будьте добры, — сказала она. — Боюсь, я не знаю, где чашки и прочие приборы. Я здесь всего пару дней. Подождите, подождите… Ну конечно, мы же с вами встречались, правда?

— Да, — ответила Тапенс, — когда вы жили в «Солнечном кряже».

— «Солнечный кряж», «Солнечный кряж»… Название вроде бы что-то мне напоминает… Ах, ну конечно, дорогая мисс Паккард. Да, весьма славное местечко.

— Вы так быстро оттуда уехали, — сказала Тапенс.

— Люди все время хотят командовать, — пожаловалась миссис Ланкастер. — Все время тебя подгоняют. Не дадут даже как следует уложить вещи. Я понимаю, они хотят мне добра. Разумеется, я очень люблю дорогую Нелли Блай, но уж слишком она властная женщина. Я иногда думаю, — добавила мисс Ланкастер, наклоняясь к Тапенс, — я иногда думаю, что у нее не все… — Она многозначительно постучала себя пальцем по лбу. — Разумеется, такое бывает. Особенно со старыми девами. С незамужними женщинами, знаете ли. Они делают много полезного, всем помогают, но у них порой бывают весьма странные причуды. Священники очень от этого страдают. Они иногда воображают, эти женщины-то, что викарий делал им предложение, хотя на самом деле он и думать о таком не думал. О да, бедная Нелли. Такая разумная. Она просто незаменима в здешнем приходе. И, по-моему, всегда была превосходным секретарем. И все равно иногда у нее возникают очень странные идеи. Например, взять и увезти меня из «Солнечного кряжа» в какой-то мрачный дом в Камберленде, а потом вдруг привезти сюда…

— Вы здесь живете? — спросила Тапенс.

— Ну, если это можно так назвать. Мне все это пока непонятно. Я здесь всего два дня.

— А до этого вы были в «Роузтреллис Корт», в Камберленде…

— Да, кажется, так называлось это место. Не так красиво, как «Солнечный кряж», ведь правда? По сути, я так и не обустроилась, если вы понимаете, о чем я говорю. Да и заправляли им хуже некуда. Обслуживание было так себе… а кофе — просто отвратителен. И все же я понемногу привыкала к тамошней жизни и даже кое с кем сблизилась. Одна из моих новых знакомых много лет назад довольно хорошо знала мою тетю в Индии. Это просто счастье, когда обнаруживается какая-то связь.

— Да уж, наверное, — согласилась Тапенс.

Миссис Ланкастер бодро продолжала:

— Дайте подумать… По-моему, вы приезжали в «Солнечный кряж»… но не для того, чтобы жить там. По-моему, вы кого-то там навещали.

— Тетушку мужа, — сказала Тапенс. — Мисс Фэншо.

— О да. Да, конечно. Теперь я вспоминаю. А не вашего ребенка нашли за камином?

— Нет, — ответила Тапенс. — Нет, это был не мой ребенок.

— Но именно поэтому вы сюда приехали, правда? У них тут какие-то нелады с дымоходом. Насколько я понимаю, в него попала птица. И вообще, этот дом пора ремонтировать. Мне здесь совершенно не нравится. Да, совершенно, я так и скажу Нелли, когда увижу ее.

— Вы живете с миссис Перри?

— Некоторым образом да, а некоторым — нет. Я думаю, я могу доверить вам одну тайну, а?

— О да, — ответила Тапенс, — мне вы можете доверять.

— На самом деле, я вовсе не здесь. Я хочу сказать, не в этой половине дома. Это половина Перри. — Она подалась вперед. — Есть ведь и другая половина, вы знаете, если подняться наверх. Идемте со мной, я покажу.

Тапенс встала. У нее было такое чувство, будто ей снится ужасный сон.

— Я только запру дверь, так безопаснее, — сказала миссис Ланкастер.

Она повела Тапенс по узкой лестнице на второй этаж. Они прошли через спальню с двуспальной кроватью — очевидно, комнату четы Перри, а из нее через боковую дверь прошли в соседнюю комнату. В ней находились умывальник и высокий шифоньер кленового дерева. Больше ничего. Миссис Ланкастер подошла к шифоньеру, поковырялась в задней его части и вдруг с неожиданной легкостью отодвинула его в сторону. Вероятно, он был на колесиках, и легко откатился вглубь стены. За шифоньером — довольно странно, подумала Тапенс, — оказалась каминная решетка. Над каминной доской висело зеркало с небольшой полочкой, а под полочкой стояли фарфоровые фигурки птиц.

К удивлению Тапенс, миссис Ланкастер резко дернула птичку посередине. Очевидно, ее фигурка была вмонтирована в каминную доску. Тапенс быстро притронулась к птицам — все они стояли довольно прочно. В результате манипуляций миссис Ланкастер что-то щелкнуло, и камин отошел от стены.

— Не правда ли, здорово? — сказала миссис Ланкастер. — Ее сделали очень давно, когда перестраивали дом. «Нора священника»[194] — так называли когда-то эту комнатку, но я не думаю, что это и в самом деле была нора священника. Нет, к священникам она не имеет никакого отношения. Я и тогда так не считала. Пойдемте дальше. Вот где я теперь живу.

Она нажала еще раз. Стена перед ней отодвинулась, и они оказались в большой привлекательной комнате, окна которой выходили на канал и на холм напротив.

— Славная комнатка, правда? — сказала миссис Ланкастер. — Какой вид. Она мне всегда нравилась. Я ведь жила здесь в то время, когда была девочкой.

— А, понятно.

— Несчастливый дом, — сказала миссис Ланкастер. — Да, люди всегда говорили, что это несчастливый дом. Я думаю, вы знаете, — добавила она. — Я, пожалуй, закрою. Береженого Бог бережет, так ведь?

Она протянула руку, и дверь, через которую они прошли, встала на место. Послышался резкий щелчок — механизм сработал.

— Я полагаю, — сказала Тапенс, — комнату отгородили, когда решили использовать дом в качестве тайника.

— Тут многое изменили, — сказала миссис Ланкастер. — Садитесь, пожалуйста. Вам какой стул — высокий или низкий? Сама я предпочитаю высокий. Ревматизм замучил, знаете ли. Вы, наверное, подумали, что там и вправду может оказаться тельце ребенка, — добавила миссис Ланкастер. — Нелепая идея, право. Вы так не думаете?

— Да, наверное.

— Полицейские и воры, — снисходительно сказала миссис Ланкастер. — В молодости мы бываем такими глупыми, вы же знаете. И все такое. Банды… ограбления… они так влекут человека в молодости. Думаешь, что грабить банки — самая удивительная вещь на свете. Я и сама так думала. Поверьте мне… — она наклонилась и похлопала Тапенс по колену… — поверьте мне, это не так. Честное слово. Я так когда-то думала, но хочется чего-то большего, вы знаете. Никакого особого удовольствия в том, что грабишь и тебе это сходит с рук, нет. Разумеется, нужно еще все хорошо организовать.

— Вы хотите сказать, что миссис Джонсон, или мисс Блай, как там вы ее называете…

— Ну, разумеется, для меня она всегда была мисс Блай. Но по какой-то причине — она говорит, чтобы все было проще, — время от времени она величает себя миссис Джонсон. Но она никогда не была замужем, вы знаете. О нет. Она закоренелая старая дева.

Снизу до них донесся стук.

— Боже мой, — сказала миссис Ланкастер. — Это, должно быть, вернулись Перри. Я и думать не думала, что они так скоро вернутся.

Стук повторился.

— Может, нам следует впустить их? — предложила Та-пенс.

— Нет, дорогая, этого мы не сделаем, — сказала миссис Ланкастер. — Не выношу, когда мне мешают. У нас ведь такой приятный разговор, не правда ли? Я думаю, мы просто останемся здесь… О Боже, теперь они кричат под окнами. Посмотрите, кто это.

Тапенс подошла к окну.

— Это миссис Перри, — сказала она.

Снизу мистер Перри кричал:

— Джулия! Джулия!

— Какая наглость, — сказала миссис Ланкастер. — Я не позволяю людям вроде Амоса Перри называть меня по имени. Это уж, право, слишком. Не беспокойтесь, дорогая, — добавила она. — Здесь мы в полной безопасности. И мы можем вести нашу беседу. Я вам все о себе расскажу… У меня и впрямь была очень интересная жизнь. Такая насыщенная… Иногда я думаю, мне следовало бы описать ее. Я запуталась, видите ли. Я была дикая, и я спуталась, ну, право, с обычной шайкой преступников. Другого слова нет. Некоторые из них были весьма сомнительные личности. Но имейте в виду: среди них были и очень милые люди. Весьма приличные.

— Вроде мисс Блай?

— Нет-нет, мисс Блай никогда не была с нами. Только не Нелли Блай. О нет, она очень набожная, очень церковная. И все такое. Но есть и другие церкви с иными представлениями. Возможно, вы это знаете, а?

— Я полагаю, есть много различных сект, — предположила Тапенс.

— Да, должно быть, для обычных людей это секты. Но есть другие, необыкновенные люди, у которых особый путь. Вы понимаете, что я имею в виду, дорогая?

— Не очень, — сказала Тапенс. — А вы не думаете, что нам следует впустить Перри в их дом? Очень уж они нервничают.

— Нет, не будем впускать Перри, пока я не… ну, пока я вам все не расскажу. Вы не должны бояться, моя дорогая. Это совершенно… совершенно естественно, абсолютно безболезненно. Боли вообще никакой. Как будто засыпаешь. Ничего больше.