Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Вам удобно, миссис Бересфорд?

— Да, спасибо, — ответила Тапенс. — Очень удобно.

— Я узнал… — Его голос обладал загадочным очарованием, хотя и звучал будто в отдалении, почти не резонируя, именно так, наверное, звучат голоса призраков, — что с вами произошел несчастный случай. Примите мои сожаления. В наши дни несчастные случаи не редкость…

Его глаза пытливо всматривались в ее лицо, и Тапенс подумала: «Он изучает меня, как я изучала его». Она тайком взглянула на Томми, но Томми беседовал с Эммой Боскоуэн.

— А с чего это вдруг вы решили приехать в Саттон Чанселлор, миссис Бересфорд?

— О, мы просто подыскиваем себе домик в сельской местности, — ответила Тапенс. — Муж поехал на конгресс, а я решила поискать, где нам, возможно, стоило бы поселиться, — посмотреть, прицениться, так сказать…

— Я слышал, вы осматривали Дом у канала?

— Да, его тоже. Я как-то видела его из окна вагона. Очень привлекательное сооружение — особенно снаружи.

— Да, пожалуй, хотя и снаружи он требует ремонта — штукатурка отваливается, крыша протекает… С другой стороны он гораздо менее привлекателен, а?

— Да. А вот разделили его на две половины очень странно.

— Ну, знаете ли, — возразил Филипп Старк, — все делят по-разному, разве не так?

— А вы сами в нем никогда не жили? — спросила Тапенс.

— Нет, никогда. Мой дом сгорел уже много лет назад, уцелела только небольшая часть. Вы его, наверное, видели. Он за этим домом — на холме. Хотя, если посмотреть — разве это холм? Отец построил дом где-то в восемьсот девяностом. Надменный такой особняк с готическими[190] прибамбасами, подражание Балморалу[191]. Сегодня такие снова в моде, а лет сорок назад архитекторов коробило само слово «готический». В доме было все, чему полагалось быть в доме так называемого джентльмена, — в его голосе звучала легкая ирония. — Бильярдная, ванная, дамская гостиная, огромная столовая, танцевальный зал, около четырнадцати спален, а присматривали за всем этим четырнадцать слуг — да, вроде бы четырнадцать…

— Вы говорите так, словно ваш дом никогда вам не нравился.

— Никогда. Отец во мне разочаровался. Он был очень удачливым бизнесменом, промышленником и надеялся, что я пойду по его стопам. А я этого не сделал. Нет, он неплохо ко мне относился. Давал сколько надо денег — пособие, так это тогда называлось, и позволил идти своей дорогой.

— Я слышала, вы были ботаником.

— Ну, для меня это была одна из форм отдыха. Я, бывало, ездил за дикорастущими цветами, чаще всего на Балканы. Вы когда-нибудь собирали цветы на Балканах? Вот где раздолье!

— Не сомневаюсь. Затем вы возвращались сюда?

— Здесь я давно не живу. С тех пор, как умерла моя жена.

— О-о, — в легком замешательстве протянула Тапенс. — Ах, мне… простите…

— Это случилось давно. Еще до войны. В тридцать восьмом. Она была очень красивая женщина.

— У вас, в здешнем вашем доме, остались ее фотографии?

— Нет, дом пустой. Всю мебель, картины и прочее отправили на хранение. Остались лишь спальни, кабинет и гостиная — для моего агента и для меня: когда я сюда приезжаю по делам поместья.

— Вы никогда не хотели его продать?

— Нет. Было время, когда я хотел заняться земледелием. Не знаю. Мне как-то все равно. Это мой отец полагал, что закладывает нечто вроде феодального владения. Я должен был стать его преемником, мои дети — моими преемниками и так далее, и так далее, и так далее. — Он помолчал немного и сказал: — Но детей у нас с Джулией не было.

— О-о, — тихо протянула Тапенс. — Понятно.

— Так что переезжать сюда ни к чему. Да я почти и не приезжаю. Все, что нужно, для меня здесь делает Нелли Блай. — Он улыбнулся ей через комнату. — Она была отменным секретарем. Она и сейчас здесь ведет мои дела.

— Вы почти не приезжаете и, однако, не хотите продать дом? — сказала Тапенс.

— Для этого есть весьма веская причина, — ответил Филипп Старк. Легкая улыбка осветила его угрюмые черты. — Возможно, я все же унаследовал чутье отца. Земля, как вы знаете, постоянно растет в цене, так что, продавать ее не имеет смысла. Как знать, может, когда-нибудь на моей земле появится еще один городок.

— Тогда вы станете богатым?

— Тогда я стану богаче, чем сейчас, — сказал сэр Филипп. — А я и так достаточно богат.

— А чем вы в основном занимаетесь?

— Путешествую. А в Лондоне у меня картинная галерея. Мой сегодняшний бизнес — искусство. Мне это нравится и надеюсь, будет нравиться до самой смерти. Да, смерти… пока не придет сердечная с косой и не скажет: «Пора».

— Ну что вы, — сказала Тапенс. — У меня прямо мороз по коже.

— Да нет, вам, миссис Бересфорд, предстоит долгая жизнь, и очень счастливая.

— Ну в данный момент я счастлива, — сказала Тапенс. — Но, скорее всего, и ко мне придут все эти недомогания, боли, тревоги — постоянные спутники наступившей старости. Глухота, слепота, артрит и что там еще бывает…

— Тогда, вероятно, вы воспримите их как должное. Извините, но мне кажется, что вы и ваш муж очень счастливы.

— О да, — согласилась Тапенс. — Право, — продолжала она, — в жизни нет ничего лучше крепкого, счастливого брака, так ведь?

Мгновение спустя она пожалела, что произнесла эти слова. Бросив взгляд на еще более побледневшее лицо мистера Филиппа Старка (который, вероятно, до сих пор оплакивал утрату горячо любимой жены), она разозлилась на себя еще больше.

Айвор Смит и Томми словно по команде прервали разговор и переглянулись, затем посмотрели на Тапенс. Та-пенс уставилась на каминную решетку, мысли ее, казалось, витали где-то очень далеко.

— Так на чем мы остановились? — сказал Томми.

Тапенс, вздохнув, вернулась с небес на бренную землю и посмотрела на мужчин.

— Ужасно запутанное дело, — сказала она. — А что означала вчерашняя встреча? — Она посмотрела на Айвора Смита. — Я полагаю, для вас обоих она что-то означала. Вы знаете, как обстоят дела?

— Я бы пока не хотел отвечать на этот вопрос, — сказал Айвор. — Цели-то у нас разные, правда?

— В общем-то, да, — согласилась Тапенс.

Мужчины вопрошающе посмотрели на нее.

— Ну что ж, — сказала Тапенс. — Возможно, у меня навязчивая идея, но я хочу найти миссис Ланкастер. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Сначала тебе надо найти миссис Джонсби, — заявил Томми. — Ты ни за что не найдешь миссис Ланкастер, пока не найдешь миссис Джонсон.

— Миссис Джонсон, — повторила Тапенс и повернулась к Айвору Смиту. — Вас, полагаю, эта часть совершенно не волнует?

— Еще как волнует, миссис Бересфорд, еще как!

— А мистер Эклз?

Айвор улыбнулся.

— Полагаю, — сказал он, — его вот-вот настигнет возмездие. И все же, я особенно на это не рассчитываю. Он словно заяц, умеющий запутывать следы. Иной раз так, что кажется, и следов-то никаких нет. — И он задумчиво пробормотал себе под нос: — Великий стратег, мать его так-то…

— Вчера вечером… — начала было Тапенс и неожиданно осеклась. — Могу я задать вопрос?

— Можешь, — разрешил ей Томми. — Но не рассчитывай, что старина Айвор даст тебе исчерпывающие ответы.

— Сэр Филипп Старк, — заговорила Тапенс. — Какова его роль? Он вроде бы не вписывается в вашу схему… если только он не из тех, кто… — Она замолчала, не решаясь произнести то, что ей сказала миссис Копли: относительно убийств детей.

— Сэр Филипп Старк для нас весьма ценный источник информации, — пояснил Айвор Смит. — Он самый крупный землевладелец в этих краях — впрочем, у него есть владения и в других частях Англии.

— В Камберленде?

Айвор Смит резко посмотрел на Тапенс.

— Камберленд? Почему вы заговорили о Камберленде? Что вам известно о Камберленде, миссис Тапенс?

— Ничего, — ответила Тапенс. — Просто почему-то он мне вспомнился. — Она нахмурилась и казалась озадаченной. — И красно-белая роза[192] на стене какого-то дома — старомодная роза.

Она покачала головой.

— Дом на канале принадлежит сэру Филиппу Старку?

— Ему принадлежит земля. Ему принадлежит большая часть земли в этих краях.

— Да, так он вчера сказал.

— Через него мы многое узнали об арендах и владениях на правах аренды, что было весьма остроумно завуалировано посредством юридического крючкотворства…

— А эти агенты по продаже недвижимости, к которым я ходила в Маркет Бейсинге… Они действительно липовые, или мне это только показалось?

— Нет, не показалось. Мы им сегодня нанесем визит и зададим несколько очень неприятных вопросов.

— Хорошо, — сказала Тапенс.

— Мы неплохо продвигаемся. Мы раскрыли крупное ограбление на почте, ограбление на Элбери-кросс и дело с ограблением ирландского экспресса. Мы нашли часть добычи. В этих домах мы обнаружили остроумнейшие тайники. В одном аж в ванне, в другом за счет увеличения стен и уменьшения объема комнат. Да, кое на что посмотрели!

— Ну а люди? — спросила Тапенс. — Я имею в виду тех, кто этим заправлял — кроме мистера Эклза, разумеется? Ведь наверняка были и другие?

— О да. Было двое. Один держал ночной клуб. Кличка «Счастливчик Хэмиш». Скользкий как угорь. И женщина по кличке «убийца Кейт», но теперь ее уже нет. Одна из самых нетривиальных личностей в преступном мире. Красивая, но очень жестокая. В общем, они от нее избавились — вероятно, стала чересчур опасной. У них ведь был чисто деловой концерн — воровали, грабили, но никаких убийств.

— А Дом на канале, он был одним из их опорных пунктов?