— Вероятно, он каким-то образом узнал, что какое-то время его жена жила в Саттон Чанселлоре. Такое, знаете, часто бывает. Встречаете друга или знакомого, которого не видели много лет, и он вдруг сообщает вам что-то из прошлого, только ему одному и известное. Но девочки здесь нет, это точно. У нас тут никогда не было женщины с таким именем — во всяком случае, с тех пор, как я здесь поселился. И, насколько я знаю, в соседнем приходе тоже. Впрочем, его жена могла и сменить фамилию. Насколько я понял, сейчас он собирается нанять адвокатов и частных сыщиков. Может, они что и откопают, но все равно понадобится время…

— «Это было ваше бедное дитя?» — пробормотала Та-пенс.

— Простите?

— Да так, ничего, — сказала Тапенс. — Просто мне недавно это сказали: «Это было ваше бедное дитя?» Услышишь такое — хочешь не хочешь, испугаешься. Не думаю, правда, что старая леди, которая мне это сказала, понимала, о чем она говорит.

— Знаю, знаю. Со мной такое тоже частенько бывает: скажу что-нибудь и сам себе удивляюсь. Страшное дело.

— Вы ведь, наверное, знаете всех местных жителей? — спросила Тапенс.

— Не так уж их здесь и много. Знаю, конечно. А что? Вас кто-нибудь интересует?

— Да. Скажите, не жила ли здесь когда-нибудь миссис Ланкастер?

— Ланкастер?! Нет, такой фамилии я что-то не припоминаю.

— И еще меня заинтересовал один дом… я ехала сегодня… почти бесцельно… не задумываясь… просто по проселкам…

— Понимаю. Здесь очень милые места. Можно отыскать исключительно редкие образцы. Я имею в виду растения… В здешних зеленых изгородях. В них никто никогда не рвет цветы. Туристов здесь теперь почти не увидишь. Да, мне попадались весьма редкие экземпляры. Например, пыльный журавельник…

— И увидела один дом — у канала, — прервала его Тапенс, не желая отвлекаться на ботанику. — Около горбатого мостика. Примерно в двух милях отсюда. Интересно, как он называется?

— Дайте подумать. Канал… горбатый мостик. Ну… таких домов несколько. Есть ферма Меррикот.

— Это была не ферма.

— А, ну в таком случае… скорее всего, это был дом Амоса и Элис Перри.

— Совершенно верно, — сказала Тапенс. — Некие мистер и миссис Перри.

— Поразительная женщина, правда? И очень интересная — во всяком случае, я всегда считал ее таковой. Исключительно интересная. Совершенно средневековое лицо — вы не заметили? Она играет роль ведьмы в пьесе, которую мы ставим. Ну знаете, для школьников. Она вылитая ведьма, правда?

— Да, — признала Тапенс. — Только дружелюбная.

— Вот именно, в самую точку. Дружелюбная ведьма.

— А он?…

— Да-да, — подтвердил викарий. — Не совсем compos mentis[152], бедняга, но вроде бы без особого вреда…

— Они были очень любезны, — сказала Тапенс. — Пригласили на чай. А я забыла спросить название дома. Они ведь живут только в одной его половине, правда?

— Да-да. В той части, которая раньше была подсобной. Они, по-моему, называют его «Уотерсайд», хотя старое его название, я полагаю, было «Уотермед»[153].

— А кому принадлежит вторая половина?

— Ну, первоначально — лет тридцать назад, а то и все сорок — весь дом принадлежал семье Бредли. Затем его продали, перепродали и он долгое время стоял пустым. Когда я тут появился, его использовали исключительно как загородный дом. Туда наезжала какая-то актриса — мисс Маргрейв, кажется. Но поскольку в церковь она не ходила, я так с ней и не познакомился. Хотя издали видел. Очаровательное создание, просто очаровательное.

— А кому дом принадлежит сейчас? — настаивала Тапенс.

— Даже не знаю. Очень может быть, по-прежнему ей. Половина, в которой живут Перри, всего лишь сдается внаем.

— Я его узнала, как только увидела, — сказала Тапенс. — У меня, знаете, есть картина, на которой он изображен.

— Что вы говорите! Наверное, одна из картин Боскомба… или Боскобела — никак не могу запомнить. В общем, что-то в таком духе. Он родом из Корнуолла. Кажется, добился признания. Впрочем, думаю, он уже умер. Частенько, бывало, приезжал сюда. А какие милые у него получались пейзажи…

— Эту картину подарили моей старенькой тете, которая с месяц назад умерла. Подарила некая миссис Ланкастер… Вот я и спросила, не знакома ли вам эта фамилия.

Викарий снова покачал головой.

— Ланкастер? Ланкастер. Нет, боюсь, такой фамилии я не помню. A-а! Вот идет человек, который вам нужен. Наша дорогая мисс Блай. Она очень активная, наша мисс Блай, очень. Сомневаюсь, что в приходе может случиться что-то, о чем бы она не знала. Она заправляет здесь женским обществом, а потом еще бойскаутами[154], впрочем, и всем остальным тоже. Вы спросите у нее. Она очень активная, очень.

Викарий тяжело вздохнул. Активность мисс Блай, похоже, порядком его утомляла.

— В деревне ее зовут Нелли Блай. Ребята ей так вслед и распевают: Нелли Блай, Нелли Блай… Только это не настоящее ее имя. На самом деле ее зовут Гертрудой или Джералдиной.

Мисс Блай, оказавшаяся женщиной в твидовом костюме, которую Тапенс уже видела в церкви, приближалась к ним бодрой рысью, держа в руке небольшую лейку. При этом она с крайней подозрительностью разглядывала Тапенс и все увеличивала скорость.

— Все сделано, — весело закричала она еще издалека. — Сегодня я немножко зашилась. Самую малость. Вы же знаете, викарий, обычно я прибираю в церкви утром. Но это экстренное заседание… Вы не поверите, сколько на это ушло времени! И спорят, и спорят… Право, мне иногда кажется, что люди спорят исключительно от скуки. Миссис Парингтон уж точно. Настаивала, представьте, чтобы все еще раз подробнейшим образом обсудили. Особенно по вопросу о фирмах, которые уже сообщили нам цены. А расходы-то до того ничтожные, что и говорить-то о них смешно. Хорошо хоть Бэркенхедсы, как всегда, меня поддержали. Право, викарий, вам не следует сидеть на могильном камне.

— Думаете, это непочтительно? — предположил викарий.

— Разумеется, нет, викарий. Я имела в виду, что вы можете простудиться. При вашем-то ревматизме… — Ее взгляд вопрошающе перекинулся на Тапенс.

— Позвольте представить, мисс Блай, — сказал викарий. — Это… это…

— Миссис Бересфорд, — подсказала Тапенс.

— Ах, да, — припомнила мисс Блай. — Я вас видела в церкви. Вы только что ее осматривали. Я бы, конечно, к вам подошла, но уж слишком спешила закончить работу.

— Мне следовало бы вам помочь, — любезнейшим тоном сказала Тапенс. — Правда, от меня было бы мало проку. Вряд ли я сумела бы расставить цветы так же, как это удается вам.

— Приятно, что вы это заметили, тем более что это истинная правда. Я занимаюсь этим… даже уже и не знаю, сколько я этим занимаюсь… По праздникам мы позволяем расставлять горшочки с цветами школьникам, хотя, конечно же, они ничего в этом не смыслят, бедняжки. Я, например, считаю, что ребенку можно и указать что делать, но мисс Пик категорически против. Такая привереда… Это, видите ли, отбивает у них желание проявлять инициативу. А вы зачем приехали? — неожиданно спросила она у Тапенс.

— Да вот, направляюсь в Маркет Бейсинг, — ответила та. — Не порекомендуете ли там какую-нибудь тихую гостиницу, где можно было бы остановиться?

— Жаль вас разочаровывать, но это очень небольшой городок. Там только и есть что базар… Для приезжих там абсолютно никаких удобств. Есть, правда «Голубой дракон»… Считается, что двухзвездочный отель. Чушь! По-моему, «Ягненок» вам понравится больше. Там, знаете ли, поспокойнее. Вы надолго туда?

— Да нет, — ответила Тапенс. — День-два… Пока осмотрюсь.

— Боюсь, смотреть там особенно нечего. Ни памятников старины, ни… да вообще ничего! Обычный сельский район, — сказал викарий. — Зато тихий. И есть, как я уже говорил, очень интересные цветы.

— Да-да, говорили, — вспомнила Тапенс. — Возможно, я соберу букет в перерывах между поисками дома.

— О Боже, как интересно! — оживилась мисс Блай. — Вы думаете поселиться в нашей округе?

— Ну, насчет округи мы с мужем пока еще ничего не решили, — ответила Тапенс. — Мы особенно не спешим. Ему только через полтора года на пенсию. Но я считаю, что осмотреться всегда полезно… Лично я предпочитаю съездить в округ, получить список домов на продажу и не спеша все их осмотреть. По-моему, приезжать из Лондона на один день, чтобы осмотреть какой-нибудь один дом — пустая трата времени.

— О да, вы же здесь с машиной, так?

— Да, — ответила Тапенс. — Завтра утром хочу съездить в Маркет Бейсинг к агенту по продаже недвижимости. Насколько я понимаю, здесь, в деревне, остановиться негде?

— Почему же? Есть миссис Копли, — сказала мисс Блай. — Летом она всегда сдает комнату. Большая, знаете, чистюля. У нее безупречный порядок. Разумеется, под комнатой имеется в виду только ночлег и завтрак. Ну, возможно еще, легкий ужин. Правда, по-моему, до августа — самое раннее июля — она никого не берет.

— Я, пожалуй, все же спрошу, — сказала Тапенс.

— Она весьма достойная женщина, — заметил викарий и грустно добавил: — Язык, правда, что помело. Ни на секунду рта не закрывает.

— В деревнях всегда много сплетен, — заметила мисс Блай. — Пожалуй, я провожу миссис Бересфорд к миссис Копли и посмотрю, получится ли что из этого.

— Было бы очень мило с вашей стороны, — поблагодарила ее Тапенс.

— Тогда мы уходим, — живо сказала мисс Блай. — До свидания, викарий. Все ищете? Занятие не из приятных, да и шансов на успех маловато. Я, право, считаю, просьба была исключительно неделикатная.

Тапенс попрощалась с викарием и сказала, что будет рада помочь ему, если сможет.

— Я бы запросто могла часок-другой походить среди надгробий. Для моего возраста у меня очень хорошее зрение. Вы просто ищете фамилию Уотерс?