Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Да я и сама не очень-то поняла. Что-то такое у нее с ними связано… Может, какие-то воспоминания, а может, просто прочла что-то страшное.

— Возможно.

— Так как же все-таки с картиной, которую она подарила тете Аде? — спросила Тапенс.

— Право, миссис Бересфорд, мне кажется, тут нет никакой проблемы. Уверена, миссис Ланкастер совершенно о ней забыла. Не думаю, чтобы она ею дорожила. И, раз она подарила ее мисс Фэншо, ей наверняка было бы приятно, если бы теперь картина досталась вам. Честно говоря, мне она и самой нравится. Я, конечно, не очень разбираюсь в живописи…

— Давайте знаете как поступим? Вы дадите мне адрес миссис Джонсон, а я просто напишу ей и спрошу, можно ли забрать картину.

— Единственный адрес, который у меня есть, это отель в Лондоне, куда они отправились, — кажется, «Кливленд». Да, отель «Кливленд» на Джордж-стрит. Они останавливались там дня на четыре, после чего, если не ошибаюсь, отправились погостить у каких-то родственников в Шотландии. Полагаю, в отеле «Кливленд» знают их новый адрес.

 — Большое спасибо. А насчет меховой накидки…

— Подождите минутку. Я схожу за мисс О'Киф.

— Опять ты со своей миссис Бленкинсон[136], — недовольно проговорил Томми, когда мисс Паккард вышла.

Тапенс, казалось, была страшно собой довольна.

— Это моя любимица. Пыталась придумать еще какую-нибудь фамилию и тут же о ней вспомнила. Как же тогда было здорово, правда?

— Так когда это было!.. Война, шпионы, контрразведка…

— Жаль, что все это кончилось. Так забавно было жить в той гостинице и придумывать себе прошлую жизнь… Я ведь уже начала верить, что я и впрямь миссис Бленкинсон.

— Твое счастье, что все тогда благополучно закончилось, — отозвался Томми. — И потом, как я уже говорил, с этой миссис Бленкинсон ты тогда явно переборщила…

— А вот и нет. Я просто вошла в образ. Вошла целиком и полностью. Приятная, не слишком умная женщина, все мысли которой о своих трех сыновьях.

— О чем и речь, — сказал Томми. — Хватило бы и одного. Зачем тебе понадобилось обременять себя сразу тремя?

— А мне они стали совсем как родные, — вздохнула Тапенс. — Дуглас, Эндрю и… о Боже, я забыла, как зовут младшенького! Хотя точно помню, как они выглядели, какие у них были характеры и где они жили. Как же я любила хвастаться письмами, которые от них получала!

— Ну, с этим покончено, — сказал Томми. — В этом заведении ты все равно ничего не найдешь, так оставь миссис Бленкинсон в покое. Вот помру, попадешь ты, Тапенс, в дом престарелых — тогда хоть целыми днями сиди и изображай из себя миссис Бленкинсон.

— Скучно играть только одну роль, — заметила Тапенс.

— А как ты думаешь, почему старикам хочется быть Мариями-Антуанеттами, мадам Кюри и тому подобными личностями? — спросил Томми.

— От скуки, наверное. Действительно ведь скучно. Только представь, что не можешь самостоятельно передвигаться, а пальцы онемели так, что уже и вязальных спиц не держат. А человек — существо деятельное. Вот они и примеряют на себя какую-нибудь известную личность и смотрят, каково это — быть в ее шкуре. Прекрасно их понимаю.

— Еще бы, — сказал Томми. — Боже, помоги приюту, в который попадешь ты. Полагаю, большую часть времени ты будешь Клеопатрой[137].

— Ни за что, — ответила Тапенс. — Я буду кем-нибудь вроде судомойки из замка «Анна Клевская», передающей сочные сплетни.

Дверь открылась, и появилась мисс Паккард в обществе высокой веснушчатой молодой женщины с копной огненно-рыжих волос.

— Мистер и миссис Бересфорд, мисс О'Киф… Вы меня извините? Мне необходимо зайти к пациентке.

Тапенс должным образом отрекламировала меховой палантин тети Ады, и мисс О'Киф пришла в полный восторг.

— Ой, какой милый! Право, он слишком хорош для меня. Неужели вам самой не хочется…

— Да нет, не думаю. И потом, он мне велик. Видите, какая я маленькая? Он как раз для такой девушки, как вы. Тетя Ада тоже была высокая.

— О-о, она была такая величественная старушка. В молодости она, наверное, была очень хорошенькой.

— Возможно, — с сомнением сказал Томми. — Впрочем, представляю, насколько трудно было за ней ухаживать. С ее-то нравом.

— Что да, то да — уж такая она была. Но какой дух! Ничто не могло его сломить. И потом она была далеко не такой, какой представлялась… Вы бы удивились, как быстро она все схватывала.

— И тем не менее, у нее был норов.

— Это да. Но знаете, нытики еще хуже — сплошные жалобы и стоны. А с миссис Фэншо никогда не было скучно. Она так рассказывала о своем прошлом… Например, как однажды, в молодости, въехала на лошади в один загородный дом… Во всяком случае, так она рассказывала… Можете себе представить?

— Ну, с нее станется, — сказал Томми.

— Тут, право, уж и не знаешь, кому верить. Чего только наши милые старушки не навыдумывают! Особенно им нравится обнаруживать преступников. И тут уж от них не отделаешься — надо тотчас же известить полицию, иначе всем нам будет грозить смертельная опасность.

— Помнится, в наш последний визит кого-то отравили, — заметила Тапенс.

— А, это, наверное, миссис Локкет. С ней это случается чуть ли не каждый день. Только ей полиция не нужна — она сразу требует доктора. С ума, представьте себе, сходит по докторам.

— А еще какая-то маленькая женщина кричала, чтобы ей подали какао…

— Наверняка миссис Муди. Теперь уж ее с нами нет, бедняжки.

— Неужели уехала?

— Нет. Тромбоз… Причем совершенно неожиданно. Кстати, она просто обожала вашу тетю, не знаю уж почему. Я имею в виду, что у мисс Фэншо никогда не хватало терпения выслушивать ее трескотню…

— Я слышала, миссис Ланкастер уехала.

— Да, ее забрала родня. А она уж так не хотела уезжать, бедняжка!

— А она рассказывала вам историю с камином в гостиной?

— Ой, у нее столько было историй, все и не упомнишь. И все-то происходило с ней лично.

— Что-то с ребенком… не то похищенным, не то убитым…

— Ой, ну надо же! И чего только не выдумают. Насмотрятся телевизора и такое начинают рассказывать…

— А вам не тяжело с ними? Утомительно ведь, наверное.

— Да нет… я люблю старушек… Потому сюда и устроилась.

— И давно вы здесь?

— Полтора года… — Девушка помолчала. — Но в следующем месяце ухожу.

— Да что вы! А почему?

В манерах мисс О'Киф тут же появилась какая-то скованность.

— Ну, понимаете… Каждому человеку время от времени хочется перемен…

— Но вы будете заниматься такой же работой?

— О да, конечно. — Девушка подхватила меховую накидку. — Еще раз вам спасибо и… в общем, я рада, что у меня останется память о мисс Фэншо… Величественная была старушка…

Вещи тети Ады благополучно прибыли. Письменный стол был великолепен, а столик для рукоделия вытеснил этажерку для безделушек, которой пришлось теперь довольствоваться местом в уголке холла. Картину же с изображением бледно-розового дома у мостика через канал Тапенс повесила над камином в спальне, где она могла созерцать ее каждое утро во время чаепития.

Ее по-прежнему мучила совесть, и она написала письмо, в котором объясняла, как к ней попала картина и обещала вернуть ее по первому же требованию. Письмо она отправила в отель «Кливленд» на Джордж-стрит в Лондоне на имя миссис Джонсон для передачи миссис Ланкастер.

Ответа она не дождалась, а через неделю вернулось и само письмо с небрежной пометкой: «Адресат по указанному адресу не проживает».

— О Господи, — пробормотала Тапенс.

— Ничего удивительного, — заметил Томми. — Они же давно выехали.

— И не оставили адреса, по которому можно переслать корреспонденцию?

— А ты написала на конверте: «В случае отсутствия адресата просьба переслать по новому адресу»?

— Разумеется, написала. Знаешь что? Позвоню-ка я туда и спрошу… Возможно, адрес есть в регистрационной книге.

— На твоем месте я бы оставил все как есть, — сказал Томми. — К чему эта суета? Старушка, наверное, давно уже забыла о картине.

— Попытка не пытка.

Тапенс уселась у телефона, и вскоре ее соединили с отелем «Кливленд».

Через несколько минут она вернулась в кабинет Томми.

— Странное дело… Их там вообще не было. Ни миссис Джонсон, ни миссис Ланкастер… им даже номеров не заказывали… и прежде, похоже, они там никогда не останавливались.

— Вероятно, мисс Паккард перепутала название отеля, только и всего. Записала в спешке… или вообще потеряла. Ну и перепутала. Такое бывает, сама знаешь.

— Только не у мисс Паккард. Ты же ее видел.

— Возможно, они не забронировали места, а отель оказался переполнен, и им пришлось искать другую гостиницу. Сама знаешь, как в Лондоне с гостиницами… Угомонись, а?

Тапенс удалилась, но вскоре вернулась.

— Знаешь, что я сделаю? Я позвоню мисс Паккард и попрошу у нее адрес адвокатов.

— Каких еще адвокатов?

— Ну, помнишь, она упоминала какую-то контору, которая вела переговоры, пока Джонсоны находились за границей?

Томми, готовивший речь, которую ему предстояло произнести на одной конференции, что-то пробормотал себе под нос.

— Ты слышал, что я сказала?

— Да, отличная идея… просто замечательная.

— Чем ты занимаешься?

— Пишу доклад, который буду читать на МСАБ; поэтому, ради Бога, оставь меня в покое.

— Прости.

Тапенс удалилась. Томми снова погрузился в работу. Вскоре лицо его просветлело, строчки стали ложиться на бумагу все быстрее и быстрее… Дверь снова открылась.