В комнату вошла миссис Лоутон — еще более запыхавшаяся, чем прежде.

— Теперь, надеюсь, больше ничего не убежит, — неуверенно сказала она.

— Извините, что беспокою вас в такое неурочное время… Я просто шел мимо и решил зайти, чтобы проверить некоторые факты, связанные с делом, в которое, к сожалению, была вовлечена ваша племянница. Надеюсь, она оправилась от потрясения? Подобное зрелище не для девичьих глаз.

— Да, конечно! Шила пришла домой в ужасном состоянии. Но утром почувствовала себя лучше и вышла на работу.

— Мне сказали, она работает сейчас где-то неподалеку. Я ни в коем случае не хотел ей мешать и решил, что лучше поговорить с ней дома. Но она, похоже, еще не вернулась?

— Сегодня Шила, скорее всего, вернется поздно. Ее вызвал профессор Парди, а у него, по ее словам, совершенно отсутствует чувство времени. Его любимая фраза: «Это займет не больше десяти минут, так что давайте закончим!» В результате проходит сорок пять, а то и час. Вообще-то он славный, все время извиняется. Раз или два даже предлагал ей остаться ужинать, так как задержал дольше, чем было условленно. Но все-таки это очень неприятно. Может, раз уж Шилы здесь нет, я смогу быть вам чем-то полезной, инспектор?

— Да нет, — улыбнулся тот. — Правда, нам удалось пока записать только основные факты, да и то я не вполне уверен, что правильно, — он сделал вид, что сверяется со своей записной книжкой. — A-а, вот! Мисс Шила Уэбб. Это ее полное имя или у нее есть и другое? Для предварительного слушания дела все должно быть записано абсолютно точно.

— Оно состоится послезавтра? Шила получила повестку.

— Это не должно ее беспокоить, — сказал Хардкасл. — Ей только нужно будет рассказать, как она обнаружила тело.

— А вы еще не знаете, кто был этот человек?

— Нет. На это требуется какое-то время. У него в кармане обнаружена визитная карточка, и мы сначала думали, что он страховой агент. Но, похоже, эту карточку ему кто-то дал. Или же он сам намеревался застраховаться.

— Вот как! — казалось, миссис Лоутон слегка заинтересовалась.

— Итак, миссис Лоутон, я хотел бы сверить свои записи. У меня записано: мисс Шила Уэбб или Шила Р. Уэбб. Но я не могу припомнить второго имени. Розали?

— Розмари, — поправила миссис Лоутон. — Ее крестили Розмари-Шила. Но имя Розмари всегда казалось ей слишком вычурным, и она называет себя не иначе как Шила.

— Понятно, — Хардкасл ничем не выдал своего удовлетворения тем, что его предположение оказалось правильным. Он отметил также, что упоминание имени «Розмари» не вызвало у миссис Лоутон никакого волнения. Для нее, по всей видимости, это было всего лишь второе имя племянницы, которое девушке не нравилось.

— Ну вот, теперь все правильно, — улыбаясь, сказал Хардкасл. — Как я понимаю, ваша племянница приехала из Лондона и последние десять месяцев работала в бюро «Кавэндиш». Вы не могли бы припомнить, когда именно она туда поступила?

— Так сразу я, пожалуй, и не скажу. По-моему, в ноябре прошлого года. Кажется, в конце ноября.

— Скажите, а до того она тоже жила с вами?

— Нет. До этого она жила в Лондоне.

— У вас есть ее лондонский адрес?

— Где-то был, — миссис Лоутон беспомощно огляделась по сторонам с видом человека, привыкшего к постоянному беспорядку. — Память у меня плохая. Кажется, что-то вроде (Эллингтон Гроув за Фулхэмуэй. Она снимала квартиру вместе с двумя приятельницами. Лондонские квартиры очень дороги. Молодой девушке не по карману.

— Вы помните, как называется лондонская фирма, где она работала?

— Конечно. «Хопгуд энд Трэнт» — на Фулхэм-роуд. Агенты по недвижимости.

— Благодарю вас. Теперь, кажется, все ясно. Скажите, пожалуйста, мисс Уэбб сирота?

— Да, — миссис Лоутон неловко двинулась на стуле. Взгляд ее был устремлен к двери. — Вы не возражаете, если я опять загляну на кухню?

— Конечно!

Инспектор открыл перед ней дверь, и она вышла. Интересно, ему только так показалось или последний вопрос действительно вызвал у миссис Лоутон какое-то беспокойство? До этого она отвечала охотно и вполне естественно. Хардкасл размышлял об этом, пока не вернулась миссис Лоутон.

— Простите, — произнесла она извиняющимся тоном, — сами понимаете — готовка… Вы, кажется, хотели меня о чем-то спросить? Ах да, помню. Только это не Оллингтон Гроув, а Каррингтон Гроув, семнадцать.

— Спасибо. Я спросил, сирота ли мисс Уэбб?

— Да, сирота. Ее родители умерли.

— Давно?

— Когда она была ребенком.

В тоне миссис Лоутон чувствовалась нотка вызова.

— Шила — дочь вашей сестры или брата?

— Сестры.

— А кем мистер Уэбб был по профессии?

Миссис Лоутон молчала, покусывая губы.

— Я не знаю, — наконец тихо произнесла она.

— Не знаете?

— Я хотела сказать… не помню. Это было так давно.

Хардкасл был уверен, что она снова заговорит. И не ошибся.

— Могу я спросить, какое отношение имеет… Я хочу сказать, какое имеет значение, кто были ее мать и отец и чем они занимались…

— Думаю, миссис Лоутон, это не имеет большого значения, во всяком случае с вашей точки зрения. Но, видите ли, обстоятельства сложились весьма необычно.

— Что вы имеете в виду?

— У нас есть основания полагать, что кто-то специально подстроил так, чтобы Шила оказалась в доме девятнадцать. Возможно, — инспектор сделал паузу, — кто-то затаил на нее зло.

 — Представить себе этого не могу! Шила очень славная девушка. И очень добрая.

— Да, — мягко сказал инспектор. — Я тоже так думаю.

— И слышать не хочу о ней ничего плохого! — с жаром воскликнула миссис Лоутон.

— Разумеется! Разумеется! — инспектор умиротворяюще улыбнулся. — Однако вы должны понять, миссис Лоутон, что все выглядит так, будто ваша племянница намеренно была избрана жертвой. Как говорится в фильмах, ее «подставили». Кто-то подстроил все так, чтобы именно она вошла в дом, где совсем недавно убили человека. Совершенно очевидно, что кто-то специально заманил ее в дом.

— Вы… вы хотите сказать, что кто-то хотел, чтобы подумали, будто этого человека убила моя племянница? О нет! Я не верю!

— Конечно, в это трудно поверить, — согласился инспектор, — но мы должны все выяснить. Возможно, кто-то влюблен в вашу племянницу, а она не отвечает ему взаимностью? Молодые люди бывают отчаянно мстительны, особенно если отличаются неуравновешенным характером.

— Не думаю, что могло случиться нечто подобное, — миссис Лоутон нахмурилась. — Шила дружила с одним или двумя юношами, но ничего серьезного там не было.

— Может быть, в Лондоне? Вы ведь не знаете, с кем она дружила там.

— Нет, не знаю. По-моему, инспектор, вам следует спросить об этом у нее самой. Я ничего такого не слышала.

— Возможно, тут замешана ревность. Ну, скажем, одной из ее лондонских приятельниц, с которыми она снимала в Лондоне квартиру, — предположил Хардкасл.

— Я, конечно, допускаю, что кто-нибудь из девушек мог затаить на нее обиду, — неуверенно проговорила миссис Лоутон, — но уж, конечно, не до такой степени, чтобы взвалить на нее убийство.

Это было разумное замечание, и Хардкасл отметил про себя, что миссис Лоутон — человек вполне здравомыслящий.

— Я понимаю, — поспешил сказать он, — что подобные предположения кажутся невероятными, но ведь и вся эта история совершенно неправдоподобна.

— Должно быть, это проделал какой-то сумасшедший!

— Даже в поступках безумца, — сказал Хардкасл, — есть определенный смысл. Подоплека, так сказать. Потому я и расспрашиваю вас о родителях Шилы Уэбб. Вы не можете себе представить, — продолжал инспектор, — как часто мотивы поступков уходят корнями в прошлое. Если родители Шилы умерли, когда она была совсем маленькой, естественно, она ничего не может о них рассказать. Поэтому я вынужден вновь обратиться к вам.

— Да, я понимаю. Но… — В ее голосе чувствовались тревога и неуверенность.

— Они погибли одновременно? — спросил инспектор. — Несчастный случай?

— Нет, ничего такого.

— Значит, оба они умерли естественной смертью?

— Да… Я… не знаю.

— Думаю, миссис Лоутон, вы знаете чуть больше того, что мне рассказали. Может быть, родители Шилы развелись? Что-нибудь в этом роде?

— Нет… разведены они не были.

— Полно, миссис Лоутон! Вы знаете… вы не можете не знать, от чего умерла ваша сестра!

— Я не вижу смысла… То есть я не могу сказать… Все это очень сложно. Ворошить прошлое… Лучше этого не делать, — миссис Лоутон была в полной растерянности.

Хардкасл пристально смотрел на нее.

— Может быть, — мягко спросил он, — Шила Уэбб — незаконнорожденная?

Лицо женщины выразило испуг и облегчение одновременно.

— Не знаю, как бы это сказать…

— Шила Уэбб — внебрачный ребенок вашей сестры?

— Да, но сама Шила этого не знает. Я ей не говорила. Я сказала, что ее родители умерли молодыми. Так что… сами понимаете…

— Разумеется! И обещаю вам: если не возникнет особой надобности, я не стану расспрашивать ее об этом.

— Значит, вы не скажете ей?

— Нет, если в этом не будет необходимости, а я в этом почти уверен. Но, миссис Лоутон, мне хотелось бы услышать от вас полный и откровенный рассказ, и, уверяю, я сделаю все возможное, чтобы это осталось между нами.

— История очень неприятная, — начала миссис Лоутон, — и, поверьте, принесла мне много горя. Моя сестра считалась в семье умницей. Она была школьной учительницей, и дела ее шли очень хорошо. Ее уважали. Нельзя было даже представить…

— Такое часто случается, — понимающе заметил Хардкасл. — Итак, она познакомилась с этим человеком… с мистером Уэббом, да?