Агата Кристи - Часы

— Восхитительный тезис, — сказал я. — Но в данном случае этого, к сожалению, не случилось.

— Случилось, mon cher, случилось. Одна коротенькая фраза неоценимой важности все же была!

— Что! — встрепенулся я. — Кто сказал? Когда?

— По ходу дела, mon cher.

— Вы сказали, месье Пуаро?.. — Инспектор вежливо вернул Пуаро к теме разговора.

— Я очертил круг возле дома номер девятнадцать, и внутри этого круга мистера Корри мог убить каждый: миссис Хемминг, Бланды, Мак-Нотоны, мисс Вотерхауз. Но самыми главными фигурами оставались те, кто уже появлялся на сцене: мисс Пебмарш, которая могла убить его, а уже потом выйти за покупками, в десять тридцать или около того, и мисс Вебб, которая могла договориться с ним там о встрече, убить его, а потом выскочить из дому и поднять тревогу.

— О, — сказал инспектор, — вы подходите к сути дела.

— И наконец, — увильнул от ответа Пуаро, — ты, дорогой мой Колин. Ты тоже там был. Причем искал дом номер шестьдесят один в начале улицы.

— Да, действительно, — сказал я с негодованием. — Что еще скажете?

— Что-нибудь да скажу, — с достоинством отвечал Пуаро.

— И тем не менее именно я оказался тем человеком, который и выложил вам все как есть.

— Убийцы часто тщеславны, — парировал Пуаро. — А потом, это могло быть для тебя просто забавой — поразвлечься за мой счет.

— Вы почти убедили меня, — сказал я. И почувствовал себя неуютно.

Пуаро повернулся к инспектору.

— Это, сказал я себе, очень простое убийство. Ненужные часы, передвинутые стрелки, тщательно продуманные детали обнаружения тела — все это нужно на время отбросить. Кроме того, как уже было сказано, есть бессмертная «Алиса» с ее «Тут-тут-тут…». И самое главное — убит пожилой обыкновенный человек, и кому-то это было нужно. Если он известный шантажист, нужно искать, кого он мог шантажировать. Если он сыщик, нужно искать неизвестного преступника, если он состоятельный человек-ищите наследников. Но если не выяснить, кто он такой, задача становится потрудней — искать среди всех, кто включен в наш круг, искать, у кого была причина желать его смерти.

Если оставить в стороне мисс Пебмарш и Шейлу Вебб, кто мог оказаться не тем, за кого себя выдавал? Ответ меня разочаровал. За исключением мистера Рамзи, который, если я правильно понял, не был тем, за кого выдавал себя, — на этом месте Пуаро вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, — bona fide[22] всех не вызвала сомнения. Бланд — хорошо известный в городе строитель, у Мак-Нотона была кафедра в Кембридже, миссис Хемминг — вдова местного акционера, брат и сестра Вотерхаузы живут там давным-давно, и все их уважают. Вернемся к мистеру Корри. Откуда он взялся? Что привело его в дом номер девятнадцать по Полумесяцу? И вот тут-то важна одна фраза миссис Хемминг. Сказав, что убитый не жил в доме номер девятнадцать, она добавила: «Все понятно. Он пришел, чтобы его убили. Как странно». У нее дар, как у многих, кто часто занят собственными мыслями, слушать людей и проникать в самую суть событий. Она все подытожила. Мистер Корри пришел в дом номер девятнадцать, чтобы его убили. Вот и все!

— Тогда и меня поразили эти ее слова, — сказал я. Пуаро не обратил на это внимания. — «Тут-тут-тут, придешь — тебя убьют». Мистер Корри пришел — и его убили. Но это не все. Важно, что его никто не должен был опознать. Ни бумажника, ни документов, метки портного — и то срезаны. Но и это не все. Визитная карточка на имя Корри, служащего страховой компании, — временная мера. Чтобы скрыть навсегда настоящее имя, придумано ложное опознание. Так и должно было быть, я уверен, — рано или поздно появился бы некто, кто опознал бы его. Брат, сестра, жена. Появилась жена. Миссис Райвл — тут одно имя способно вызвать подозрения. В Сомерсете есть деревня — я жил там неподалеку, гостил у друзей, — деревня под названием Корри Райвл. Видно, подсознательно, сам не зная почему, убийца выбрал эти имена. Мистер Корри и миссис Райвл.

Таким образом, умысел был налицо, но меня озадачивало одно обстоятельство, почему наш преступник уверен, что никто и в самом деле не опознает убитого. Если он одинок, у него все равно должны быть слуги, деловые знакомые, экономка, наконец. Это навело меня на следующее заключение — никто не знает, что он исчез. И еще одно — он иностранец и только что приехал в Англию. Это объясняет, почему пломбы зубов убитого отличаются от тех, какие делают наши дантисты.

Передо мной начала вырисовываться смутная картина и в отношении жертвы, и в отношении убийцы. И не более того. Преступление было отлично спланировано, с умом выполнено, но… тут-то и появляется та роковая, пустячная случайность, которую не в состоянии предусмотреть ни один убийца.

— А именно? — спросил Хардкасл.

Неожиданно Пуаро откинул назад голову и с выражением продекламировал:

Он подался вперед.

— Мистера Корри мог убить кто угодно. Но вот кого должны были убить или, во всяком случае, имели все основания убить, — это одного человека, Эдну Брент.

Мы оба уставились на Пуаро, раскрыв глаза.

— Не стоит забывать про Бюро машинописи и стенографии «Кавендиш». Там работают восемь девушек. Девятого сентября четверо из них ушли по вызовам и были в некотором удалении от места происшествия, причем обедали они у своих клиентов. У этой четверки перерыв с двенадцати тридцати до часа тридцати. Другие четверо, Шейла Вебб, Эдна Брент и еще двое, Дженет и Морин, обедают во вторую очередь, с часа тридцати до двух тридцати. Но в тот день с Эдной Брент случилась неприятность — почти сразу, как только она вышла из конторы, она сломала каблук, застрявший в сточной решетке. Идти так она не могла. Она купила несколько булочек и вернулась обратно.

Пуаро патетически помахал перед нами рукой.

— Нам было известно, что что-то беспокоило Эдну Брент! Она пыталась после работы увидеться с Шейлой Вебб, но мы не нашли доказательств. А она ведь, возможно, всего-навсего хотела с ней посоветоваться о том, что ее привело в смятение… Но если так, одно становится ясно. Она хотела поговорить с Шейлой вне бюро.

У нас только один ключ к разгадке — ее слова, обращенные к констеблю после слушания. Она ведь сказала что-то вроде: «Не понимаю, почему она так сказала». В тот день давали показания три женщины. Эдна могла говорить о мисс Пебмарш. Или, как все и решили, о Шейле Вебб. Но есть еще и третья — она могла говорить о мисс Мартиндейл.

— Мисс Мартиндейл? Но та говорила всего пару минут.

— Верно. Она лишь сказала о телефонном звонке и что полагала, будто это звонок мисс Пебмарш.

— Вы хотите сказать, что Эдна знала, кто звонил?

— Я думаю, тут дело проще. Я смею предположить, что звонка не было вообще.

И он продолжил:

— У Эдны отломился каблук. Эта решетка почти рядом с конторой. Девушка вернулась назад. Но мисс Мартиндейл из своего кабинета этого не увидела. Она как раз считала, что в бюро, кроме нее, никого нет. Ей всего-то нужно было сказать, что в час сорок девять раздался звонок. Сначала Эдна не поняла всей важности того, что она знала. Мисс Мартиндейл вызвала Шейлу и велела идти по вызову. Как и когда вызвали Шейлу, при Эдне не говорилось. Потом она услышала об убийстве, и мало-помалу картина начала проясняться. Мисс Пебмарш якобы позвонила и попросила прислать Шейлу Вебб. Но мисс Пебмарш говорит, что она никуда не звонила. Телефонный звонок якобы раздался без десяти два. А Эдна знает, что этого быть не могло. В это время никто не звонил в бюро. Наверняка мисс Мартиндейл просто ошиблась, но она никогда не ошибается. Чем больше пыталась Эдна понять, тем меньше понимала, что же произошло. Ей нужно было посоветоваться с Шейлой. Шейла разберется.

А потом наступает день предварительного слушания. Туда идут все девушки из конторы. Мисс Мартиндейл повторяет свои слова о телефонном звонке, и теперь Эдна точно знает, что мисс Мартиндейл, которая говорила так четко, ссылаясь на запись в регистрационной книге, попросту лжет. Именно тогда она и обратилась к констеблю с просьбой разрешить ей поговорить с инспектором. Мисс Мартиндейл, вероятно, услышала ее, когда в толпе выходила из Хлебного рынка. А может быть, она слышала, как девицы подсмеивались над Эдной и сказали, где именно она сломала каблук, не понимая, что это значит. Как бы то ни было, но она последовала за Эдной до Вильямова Полумесяца. Хотел бы я знать, что ей там понадобилось.

— Думаю, просто посмотреть на место, где все случилось, — со вздохом сказал Хардкасл. — Всех туда тянет.

— Да, действительно. Может быть, мисс Мартиндейл заговорила там с ней, прошлась по улице, а Эдна ляпнула что-то, не подумав. Мисс Мартиндейл среагировала мгновенно. Вот они проходят мимо будки. Мисс Мартиндейл говорит: «Это очень важно. Ты должна немедленно позвонить в полицию. Номер полицейского участка такой-то. Позвони и скажи, что мы обе придем туда сию же минуту». В характере Эдны делать то, что велено. Она входит внутрь, снимает трубку, мисс Мартиндейл становится за ее спиной, перекидывает шарф, так что он ложится вокруг шеи, и душит ее.

— И что же, никто не видит?

Пуаро пожимает плечами.

— Не увидели же. Был уже час дня. Время обеда. А те, кто еще не ушел, глазели на дом девятнадцать. Мисс Мартиндейл дама храбрая, не щепетильная, и она храбро воспользовалась случаем.

Хардкасл с сомнением покачал головой.

— Мисс Мартиндейл? Не понимаю, какое она имеет отношение к этому делу.

— Действительно. Сначала неясно. Но с тех пор, как она — без сомнения, она, — убила Эдну, — да-да, лишь она одна и могла это сделать, — я понял, что какое-то отношение все же имеет. И начал подозревать, что мисс Мартиндейл и есть леди Макбет этого убийства, женщина жесткая и лишенная воображения.