Агата Кристи - Благие намерения

– Но, Джерри, если ты уйдешь, то чем займешься?

– О, я подыщу себе что-нибудь более подходящее, – не задумываясь ответил Джерри.

– Но ты уже за многое брался, – заметила Сара.

– И везде терпел фиаско? Ты это хочешь сказать? Нет, на этот раз мне с работой определенно повезет.

– Джерри, ты все хорошо обдумал? – тревожно глядя на друга, спросила Сара. – Он же все-таки тебе дядя, единственный близкий тебе родственник. А потом, как ты сказал, у него много денег…

– А если я буду хорошо себя вести, то он мне их оставит? Ты на это намекаешь?

– Но ты же постоянно ворчишь о том, что твой двоюродный дед отцу твоему денег не оставил.

– Да уж, если у него были бы хоть какие-то родственные чувства, то мне пахать на этих финансовых воротил не пришлось бы. И вообще, я считаю, что вся эта страна гниет на корню, и мне в ней делать нечего.

– Хочешь уехать за границу?

– Да. Туда, где у каждого есть хоть какие-то возможности.

Некоторое время они сидели молча, и каждый из них думал о той сказочной жизни в фантастической стране, в которой открываются возможности для каждого.

– А ты многого сможешь достичь, не имея первоначального капитала? – спросила Сара, смотревшая на жизнь более трезво, нежели ее друг. – У тебя ведь нет денег?

– Ты же прекрасно знаешь, что нет. Но я четко представляю себе, чем мог бы заняться.

– А что ты, собственно говоря, можешь?

– Сара, ну почему тебе нужно постоянно нагонять на меня тоску?

– Прости. Просто я хотела сказать, что у тебя нет никакого специального образования. Ведь ты же ничему не обучался.

– Я могу отлично руководить людьми. Но сидеть в конторе – это не для меня.

– О, Джерри, – со вздохом произнесла Сара.

– В чем дело?

– Не знаю. Жизнь – штука очень сложная. А потом, эти войны сделали ее такой нестабильной.

Они долго сидели молча, задумчиво глядя перед собой. Наконец Джерри пообещал Саре от дяди пока никуда не уезжать и продолжать работать под его началом. Девушка его решение с радостью одобрила.

– Ну, мне пора домой, – сказала она. – Скоро мама должна вернуться с лекции.

– А о чем эта лекция?

– Не знаю. Что-то вроде: «Куда мы идем и почему», – ответила Сара и поднялась со стула. – Спасибо тебе, Джерри. Ты мне очень помог.

– Сара, постарайся не быть предвзятой. Самое главное – твоя мать полюбила мужчину и намерена быть с ним счастлива.

– Если она и в самом деле будет с ним счастлива, тогда все в порядке.

– А потом учти, что и ты выйдешь замуж. Я… я имею в виду, со временем.

Сказав это, он отвел глаза в сторону.

– Да, со временем, – копаясь в своей сумочке, пробормотала Сара. – Но я с этим особенно не спешу.

От этих слов сердце Джерри радостно забилось…

На следующий день во время обеда Энн Прентис чувствовала себя счастливой – ее дочь вела себя просто великолепно. Сара приветливо встретила Ричарда, а за столом охотно вела с ним беседу и вежливо отвечала на все его вопросы.

Энн смотрела на оживленное лицо Сары и гордилась ее хорошими манерами. Она знала, что может полагаться на свою дочь и та ее никогда не подведет.

Ей хотелось, чтобы Ричард продемонстрировал Саре все свои лучшие качества. Но он нервничал, и это было заметно. Ему тоже очень хотелось произвести на девушку самое благоприятное впечатление. Ричард был возбужден, и это ему только мешало. Говорил он сухо и, желая скрыть свое волнение, старался быть в их компании центральной фигурой. Его высказывания были безапелляционными, он словно давал понять, что его мнение единственно правильное, а других – просто не существует. Это очень тревожило Энн, поскольку она знала, что на самом деле Ричард совсем не такой.

И как же Сара могла на него реагировать? Ведь он демонстрировал ей свои худшие стороны. Для Энн же было важно, чтобы ее дочь видела в ее избраннике только самое лучшее. Естественно, наблюдая все это, Энн сильно нервничала. Ричард, заметив ее нервозность, начал раздражаться.

После еды, когда Эдит подала кофе, Энн, сославшись на то, что ей нужно срочно позвонить, вышла из комнаты. В ее спальне находился параллельно подключенный аппарат. Она надеялась, что, оставшись наедине с Сарой, Ричард почувствует себя более раскованно и предстанет перед дочерью в самом лучшем свете. Ей казалось, что это она, Энн, единственная причина его раздраженного состояния. Она думала, что с ее уходом Ричард станет совсем другим.

Сара, подав Колдфилду чашку с кофе, вежливо задала ему несколько банальных вопросов, и их разговор возобновился.

Ричард собрал в кулак всю свою волю. Он ценил в человеке откровенность и, увидев ее в Саре, был приятно удивлен. Никаких признаков враждебности девушка к нему не проявляла. Сейчас самое главное, решил он, показать ей, насколько хорошо он разбирается в любом вопросе. Собираясь идти на обед, Колдфилд тщательно готовился к предстоящему разговору и, казалось, обдумал каждое свое слово. Но как бывает в таких случаях, что бы он ни произносил, все выходило у него как-то банально или чрезмерно вычурно. Пытаясь держаться как можно непринужденнее, Колдфилд изображал уверенного в себе добряка, но это совсем не вязалось с его болезненной застенчивостью.

– Видите ли, юная леди, я должен вам кое-что сказать, – выдавил он.

– Да? – удивилась Сара и повернула к нему свое красивое, но абсолютно лишенное участия лицо.

Она терпеливо ждала, когда Колдфилд продолжит, а тот еще больше занервничал.

– Я хотел вам сказать, что мне ваши чувства вполне понятны. Узнав о том, что мы с вашей матерью решили пожениться, вы конечно же были немного шокированы. Вы с матерью очень близки, и для вас естественно противиться любому, кто пытается войти в ее жизнь. Поэтому вы несколько расстроены и испытываете чувство ревности.

– Нет, я нисколько ее к вам не ревную, уверяю вас, – спокойным голосом ответила Сара.

Но Колдфилд не понял, что дальше продолжать разговор на эту тему ему не следовало бы.

– Но я же говорю, в такой ситуации чувство ревности вполне естественно. И я вас не тороплю. Если хотите, можете держаться со мной холодно – я не обижусь. А потом мы с вами обязательно подружимся. Я даже сделаю шаг вам навстречу. Прежде всего вы, мне кажется, должны думать о том, чтобы ваша мать была счастливой.

– Именно об этом я и думаю, – ответила Сара.

– До сих пор она заботилась только о вас. Теперь ее отношение к вам немного переменится. Я уверен, что вы желаете ей только счастья. Отныне вы должны помнить, что у вас есть своя собственная жизнь и вы на пороге нового этапа. У вас свои друзья, свои надежды и амбиции. Если вы выйдете замуж или начнете работать, ваша мать почувствует себя очень одинокой. Страшно одинокой. И тогда в первую очередь вам придется думать о ней, а потом уже о себе.

Колдфилд замолк. Ему казалось, что своей будущей падчерице он все понятно объяснил.

– Вам часто приходится выступать с публичными речами? – спросила Сара.

Ричард удивленно посмотрел на нее:

– А почему вы об этом спросили?

– Надо полагать, что из вас получился бы неплохой оратор, – чуть слышно ответила девушка.

Она откинулась на спинку стула и стала разглядывать свои ногти. Заметив, что лак на них карминно-красного цвета, того самого цвета, который он так не любил, Ричард недовольно поморщился. Раздражение его росло. Теперь он понял, что Сара настроена к нему враждебно. Он с великим трудом сдержал свой гнев, но тон его голоса стал почти надменным.

– Дитя мое, возможно, у вас создалось впечатление, что я читаю вам нравоучения, но я хотел бы только привлечь ваше внимание к тому, что для вас, видимо, самое главное. Могу заверить вас, что ваша мать будет заботиться о вас, как и прежде.

– Да? Как это мило, что вы меня об этом предупредили.

«Никаких сомнений, – подумал Колдфилд, – Сара ненавидит меня».

Если бы в этот момент он просто сказал ей: «Сара, я крайне смущен и поэтому говорю совсем не то, что хотел бы. Но я очень люблю Энн и очень хочу тебе понравиться», то эти слова скорее всего растопили бы сердце Сары, которая по натуре своей была девушкой доброй.

Однако вместо этого Ричард Колдфилд произнес напряженным голосом:

– Молодые люди в большинстве своем эгоисты и думают только о себе. Но вы должны постараться, чтобы ваша мать была счастлива. Она имеет право на свою личную жизнь, имеет право быть счастливой. Ей нужен тот, кто будет ее любить и заботиться о ней.

Сара подняла глаза и посмотрела на него в упор. Ее взгляд озадачил Колдфилда: он был тяжелым и явно оценивающим.

– Я всецело с вами согласна, – выговорила она.

Такого ответа от нее Колдфилд никак не ожидал.

И в этот момент в комнату вошла Энн. В каждом ее движении чувствовалась нервозность.

– А кофе для меня остался? – спросила она.

Сара взяла со стола кофейник, аккуратно налила матери кофе и, поднявшись, подала ей чашку.

– Вот твой кофе, – сказала она. – Ты пришла как раз вовремя. Мы только что закончили наш короткий разговор.

Произнеся это, Сара вышла из столовой. Энн вопросительно посмотрела на Колдфилда. От нервного напряжения лицо ее покраснело.

– Твоя дочь невзлюбила меня, – вздохнул он.

– Ричард, наберись терпения. Пожалуйста, будь к ней снисходителен.

– Не волнуйся, Энн. Я был к этому готов. Ее враждебность я стараюсь не замечать.