Склонив головы и держа в руках блестящие шлемы, воины стояли возле своих коней, в то время, как сэр Симон Берли громко читал «Отче наш», «Богородицу» и «Верую».

Но не успели рыцари произнести «аминь» после последней молитвы, как где-то поблизости от них забили в барабаны, заиграли рожки и сигнальные трубы.

Рыцари вздрогнули и схватились за оружие в полной уверенности, что попали в засаду.

– Вот они! – воскликнул проводник, крестясь и падая на колени. – Здесь, здесь их лагерь! Они играют утреннюю зорю. Идемте, идемте за мной, я провожу вас к самому лагерю!

Отряд последовал за крестьянином, который сначала спустился по узкому оврагу, а потом вышел к небольшой долине, густо заросшей зеленым кустарником. Еще несколько шагов – и глазам рыцарей представилось такое зрелище, от которого сильнее забились их сердца и участилось дыхание. Их взорам открылась широкая равнина, орошаемая двумя потоками. Она убегала вдаль, туда, где на фоне бледного утреннего неба виднелись едва заметные очертания башен Бургаса. Эту равнину покрывало целое море белых палаток, среди которых яркими пятнами выделялись цветные шелковые шатры испанских грандов, лионских и кастильских баронов. Вдали, в самом центре лагеря, возвышался огромный шатер из алого шелка, на верхушке которого развевалось королевское знамя Кастилии. Оно указывало на то, что сам доблестный Генрих Трастамаре находится среди своих верных слуг.

В лагере пробуждалась жизнь. В одном месте чистили лошадей, в другом маршировали стройные ряды пращников и арбалетчиков. Поднимались столбы пыли, горели тысячи костров.

– Клянусь своей пятерней, mon garçon, – шепнул Эльвард на ухо Аллену, – хотя мы и искали их всю ночь, но теперь, право, не знаю, что мы с ними будем делать.

– И я тоже, – заметил старый Джонстон. – Чувствую, что ничего хорошего не выйдет из этой авантюры. А вы как думаете, Симон?

– Я посмотрю сначала, какая кровь у этих испанцев, а потом поверну коня обратно в горы, – горячо ответил Симон Черный.

– Это я понимаю! – отозвался Джон Гордль. – Как бы мне сцапать хоть одного из этих цыплят. Наверно, можно было бы содрать за него хороший выкуп и подарить моей матушке другую корову.

– Корову? – воскликнул Эльвард. – Скажи лучше – десять акров земли и целую усадьбу.

– Правда? В таком случае помоги мне, Пречистая Дева! Кажется, я вижу подходящего кавалера в красном камзоле.

С этими словами Джон Гордль готов был уже выскочить из кустов, как перед ним словно из-под земли вырос сэр Найджел.

– Назад! – скомандовал последний. – Снимите шлемы и кольчуги! Лошадей привяжите у скал, а сами ложитесь в кусты. Наше время еще не пришло!

Приказание тотчас же было исполнено, лучники залегли в кустарнике на берегу ручья и принялись за скромный завтрак, состоявший из черствого хлеба и солонины.

– Лежим здесь как бараны! – ворчал Фельтон. – То ли дело налететь на них вихрем и разгромить лагерь. А там будь что будет!

– Я тоже так думаю! – поддержал Фельтона шотландский граф.

– Чистейшее безумие! – возразил Симон Берли. – Ну что мы будем делать, если они не струсят и дадут нам отпор? Ведь их несколько тысяч! Куда вы побежите, что будете делать? Что скажете, сэр Оливер?

– Клянусь прародительницей Евой, из их котелков, – ответил тучный рыцарь, принюхиваясь, – ветер доносит вкусный запах чеснока и лука. Должно быть, подлецы, готовят что-нибудь аппетитное. Если мой старый друг и товарищ ничего против этого не имеет, я готов сейчас же напасть на их лагерь.

– Нет, у меня совсем другой план, – ответил в свою очередь сэр Найджел, – надо дождаться вечера. Затем мы сделаем вылазку и быстро отступим в горы под прикрытием темноты.

– Ждать до вечера? – возразили несколько человек.

– Ничего не поделаешь! – спокойно заметил сэр Найджел. – Я поставлю здесь в проходе двенадцать лучников, укреплю на скалах все наши знамена, прикажу ударить в литавры, барабаны, затрубить трубачам; испанцы в темноте не смогут определить, сколько нас, подумают, что здесь вся армия принца, и не станут нас преследовать.

– Гениальная мысль! – воскликнул бывалый Симон Берли.

– Что ж, придется с вами согласиться, сэр Симон, – пробурчал Фельтон. – Но вопрос, не обнаружат ли они нас до наступления вечера?

Только он успел высказать свое опасение, как позади лучников послышался звонкий стук копыт, и из-за скалы показался смуглый испанский рыцарь на белом красивом коне с соколом на плече. Увидев ошеломленные лица тут же вскочивших стрелков, он пришпорил коня и как вихрь понесся по долине, разбрасывая во все стороны преграждавших ему дорогу стрелков. Еще минута, и всадник скрылся бы в узком ущелье, но здесь его поджидал Джон Гордль. Схватив одной рукой коня под уздцы, он мигом осадил его на месте, а другой рукой стащил рыцаря на землю.

– Попался, голубчик! – радостно загоготал Джон. – Сколько коров ты купишь моей матери, если мы отпустим тебя на свободу?

– Хватит нести чушь! – остановил Джона не на шутку испугавшийся сэр Найджел. – Подведите сюда пленника. Ба! Клянусь святым Павлом, мы где-то встречались с вами! Дон Диего Альварес?

– Вы не ошиблись, – ответил испанский рыцарь по-французски. – Пронзите мое сердце мечом, потому что я, кастильский кабальеро, не стану жить на свете после того как до меня дотронулся и стащил с коня какой-то хам, дерзкий холоп.

– Ваше счастье, что он вовремя это сделал, – ответил сэр Найджел. – Иначе вас пронзила бы целая дюжина английских стрел.

– Это было бы в сто раз лучше. Надеюсь, теперь я пленник достойного рыцаря и джентльмена? – спросил испанец, а взгляд его метал молнии в сторону лохматого Джона.

– Вы пленник того, кто вас схватил, дон Диего, – ответил сэр Найджел. – Поверьте, что джентльмены и поважнее нас с вами были пленниками простых английских стрелков.

– В таком случае какой ему нужен выкуп? – спросил надменно испанец.

Услышав вопрос, переведенный одним из стрелков на ангийский, Джон осклабился и почесал рыжий затылок.

– Скажите ему, – начал Джон, – что я хочу иметь десять коров и одного быка, только не большого, а маленького и крепкого. Еще голубое кашемировое платье для матери. Затем пять акров пастбища, две косы и хороший новый оселок[82]. Кроме того, маленький домик, коровники и тридцать шесть галлонов пива, чтобы промочить горло.

– Будет, будет, – замахал на него руками сэр Найджел, едва удерживаясь от смеха. – Все это и самому можено купить, лишь бы были деньги. Как вы думаете, дон Диего, пять тысяч крон, кажется, не слишком большая сумма за такого знаменитого рыцаря?

– Охотно, тотчас же вам их уплачу.

– Очень приятно, но все-таки мы должны будем на несколько дней задержать вас и, кроме того, попрошу вашего позволения ненадолго воспользоваться вашим щитом, доспехами и лошадью.

– Мои доспехи принадлежат вам по закону войны, – ответил угрюмо испанец.

Так стрелки пролежали в засаде почти до вечера, когда в лагере вдруг поднялась тревога: трубачи заиграли сбор частей, и из всех палаток стали выбегать воины в полном облачении и строиться в ряды. Только взобравшись на вершину скалы, отряд Найджела узнал причину тревоги. Вдали, на востоке, поднималось огромное облако пыли, над которым в солнечных лучах блестели копья и развевались знамена большого отряда кавалерии.

– Уж не принц ли пришел гораздо скорее, чем рассчитывал? – подумал сэр Найджел.

– Я определенно различаю красное знамя Чандоса, – воскликнул Ричард Кастой, прикрывая глаза рукой и всматриваясь вдаль.

– Вздор! – возразил Симон Берли. – Этого я больше всего и боялся. Неужели вы не различаете двуглавого орла Дюгесклена?

– Конечно, это он! – вскричал граф Ангус. – С ним французские копьеносцы.

– Клянусь святым Павлом, я страшно рад встрече со старым знакомым! – воскликнул сэр Найджел. – Я совсем не знаю испанцев, но французы – очень достойные джентльмены и никогда не упустят случая с нами сразиться.

– Смотрите, вот у знамени сам Бертран. Господи, сколько их! Не меньше четырех тысяч! А вот и сам король Генрих выезжает к ним. Какая честь!

После торжественной встречи весь конец дня испанцы и французы провели в шумном веселье. Солнце уже давно скрылось в тумане на западе, когда сэр Найджел наконец приказал готовить коней и оружие, а сам, к великому удивлению братства, переоделся в костюм и доспехи пленного испанца дона Диего.

– Поручаю вам, сэр Уильям Фельтон, командовать сегодняшней вылазкой, – сказал маленький рыцарь. – Я поеду в неприятельский лагерь с оруженосцем и двумя лучниками, а вы следите за мной и нападайте, как только я подберусь поближе к палаткам врага. Двадцать стрелков оставьте у прохода и отступайте тем же путем, после того как совершите все, что посчитаете достойным храброго солдата.

– Не беспокойтесь, сэр Найджел, все будет исполнено в точности. Но что вы намерены делать? – спросил Фельтон.

– Скоро сами увидите. Аллен, вы поведете в поводу еще одну лошадь. С нами пойдут два стрелка, пусть только они оставят свое оружие в кустах, так как неприятель не должен подозревать, что мы собираемся напасть на него. Ни с кем не говорите, не отвечайте на вопросы, если их будут задавать. Вы готовы?

– Готов, милорд! – ответил Аллен.

Эльвард и Джон вызвались ехать вместе с сэром Найджелом.

– Так я рассчитываю на вас, сэр Уильям. До наступления ночи мы должны встретиться с вами у этого прохода, – сказал напоследок маленький рыцарь и с этими словами вскочил на белую лошадь испанского кабальеро. Он спокойно выехал из засады в сопровождении двух лучников и Аллена, который вел за поводья большого вороного коня. Никто не обратил внимания на мирно ехавших всадников, так как по всему лагерю сновали взад и вперед пешие и конные испанские и французские воины. Таким образом смельчаки беспрепятственно достигли большой королевской палатки и лишь тогда услышали тревогу и призывы к оружию в отдаленном конце лагеря, обращенном к долине, где и была засада лучников сэра Найджела. Гвардейский караул, стоявший на страже у королевской палатки, поспешил к месту тревоги, a оставшиеся слуги метались во все стороны, объятые паническим страхом, словно стадо баранов во время пожара. Вход в палатку защищали только два копьеносца.