Временами Иса сидела неподвижно, заставляя свой усталый мозг изобретать средства для поисков истины или наблюдая, как маленькая служанка крахмалила и гладила ее платья, заново нанизывала бусы и браслеты. Сегодня вечером Иса очень устала. По просьбе Имхотепа она обсудила с ним замужество Ренисенб, прежде чем он сам поговорил с дочерью.

Имхотеп, съежившийся и суетливый, превратился в тень того человека, которым он был прежде, утратил величественные манеры и уверенность в себе. Теперь он всецело полагался на непреклонную волю и решительность матери.

Что касается Исы, то она боялась – очень боялась – сказать что-нибудь лишнее. Неосторожное слово может стоить кому-то жизни.

Да, наконец произнесла она, замужество – мудрая идея. И у них нет времени искать Ренисенб мужа среди более влиятельных членов клана. Но это не так уж важно, поскольку наследование шло по женской линии – муж будет лишь управлять наследством, которое перейдет к Ренисенб и ее детям.

Теперь предстояло выбрать между Хори – честным и преданным другом, которого они знают много лет, – сыном мелкого землевладельца, поместье которого соседствует с их землями, и юным Камени, с его претензиями на кровное родство.

Иса тщательно все обдумала, прежде чем высказать свое мнение. Неверное слово может привести к катастрофе.

В конце концов она вынесла вердикт, решительно и непреклонно. Мужем Ренисенб, вне всякого сомнения, должен быть Камени, заключила она. Объявить о свадьбе и устроить положенные торжества – значительно сокращенные из-за недавнего горя – следует через неделю. Естественно, если Ренисенб согласна. Камени – превосходный молодой человек, и у них будут сильные дети. Более того, они любят друг друга.

Да, подумала Иса, она сделал свой ход. Расставлены все камни на игральной доске. Теперь от нее ничего не зависит. Она сделала все, что считала необходимым. Если это опасно… Что ж, Иса любила сражения за доской не меньше, чем Ипи. Жизнь полна опасностей, и для победы в игре приходится рисковать.

Вернувшись к себе в комнату, старуха окинула помещение подозрительным взглядом. Особого внимания удостоился большой кувшин с вином. Он был закрыт и запечатан – в точности так, как она его оставляла. Она всегда запечатывала кувшин, когда выходила из комнаты, а печать висела у нее на шее.

Да, злорадно усмехнулась Иса, с этой стороны она себя обезопасила. Не так-то просто убить старуху. Старые люди знают ценность жизни… и большинство уловок тоже. Завтра… Она окликнула маленькую служанку:

– Где Хори? Ты знаешь?

Девочка ответила, что управляющий, должно быть, в своем гроте рядом с гробницей.

Иса удовлетворенно кивнула.

– Ступай туда к нему. Скажи, чтобы завтра утром он пришел ко мне – после того, как Имхотеп и Яхмос отправятся в поле, захватив с собой Камени, чтобы делать записи, а Кайт уйдет к пруду с детьми… Поняла? Повтори.

Маленькая служанка повторила, и Иса отпустила ее.

Да, ее план неплох. Она поговорит с Хори наедине, отправив Хенет с каким-нибудь поручением к ткачихам. Нужно предупредить Хори о надвигающейся опасности. Они смогут все без помех обсудить.

Когда чернокожая девочка вернулась и сообщила, что Хори в точности исполнит просьбу, Иса с облегчением вздохнула.

Теперь, когда с делами было покончено, усталость захлестнула ее, словно половодье. Она приказала девочке принести сосуд с ароматными притираниями и растереть ей руки и ноги.

Ритмичные движения служанки успокоили ее, притирания уняли боль в костях.

Наконец она вытянулась на ложе, устроив голову на деревянном подголовнике, и заснула. Страхи на какое-то время покинули ее.

Проснулась она от странного ощущения холода. Ступни и ладони окоченели и стали бесчувственными… Все тело было словно стянуто обручами. Иса чувствовала, как немеет мозг, парализуется воля, замедляется сердцебиение.

«Это смерть», – подумала она.

Странная смерть – неожиданная, никак о себе не возвестившая.

Наверное, так умирают старики…

Внезапно ее осенило. Нет, это не естественная смерть! Враг нанес ей удар из темноты.

Яд…

Но как? Когда? Все, что она ела и пила, было проверено, безопасно… тут ошибки быть не могло.

В таком случае как? Когда?

Цепляясь за последние, слабые проблески сознания, Иса пыталась разгадать эту загадку. Она должна понять… должна… до того, как умрет.

Она чувствовала, что смертельный холод все глубже проникает в ее сердце; каждый вдох отдавался болью.

Как врагу это удалось?

И вдруг на помощь ей пришло смутное воспоминание из далекого прошлого. Кусок овечьей кожи без шерсти… ломоть пахучего жира… отец показывает, как некоторые яды могут впитываться через кожу. Овечий жир… мази и притирания делают из овечьего жира… Вот как врагу удалось добраться для нее. Сосуд с ароматным притиранием, без которого не обходится ни одна египетская женщина. Яд был в нем…

А завтра… Хори… она не узнает… она не сможет ему сказать… Слишком поздно. Утром испуганная маленькая рабыня побежит по дому с криком, что ее госпожа умерла во сне.

Глава 18

Второй месяц лета, 16‑й день

I

Имхотеп смотрел на тело Исы. Лицо его было печальным, но спокойным.

Мать, сказал он, умерла от естественных для своего возраста причин.

– Она была старой. Да, старой. И, вне всякого сомнения, пришел ее срок отправляться к Осирису, а все беды и печали последних дней ускорили ее конец. Но мне кажется, она не страдала. Благодаря милости Ра к ее смерти не причастен ни человек, ни злой дух. Это естественная смерть. Смотрите, какое умиротворенное у нее лицо.

Ренисенб плакала, и Яхмос утешал ее. Хенет вздыхала и качала головой, повторяя, какой потерей станет для нее смерть Исы и как она, Хенет, была предана ей. Камени перестал петь, и лицо его приняло скорбное выражение.

Пришел Хори и тоже встал у тела мертвой женщины. На этот час была назначена их встреча. Он терялся в догадках, что хотела ему сообщить Иса.

Что-то важное.

Теперь он никогда не узнает.

Хотя, подумал Хори, он сможет догадаться…

II

– Хори… ее убили?

– Думаю, да, Ренисенб.

– Как?

– Не знаю.

– Она была так осторожна… – В голосе девушки слышались отчаяние и растерянность. – Всегда настороже. Принимала все мыслимые меры предосторожности. Все, что она ела и пила, тщательно проверялось.

– Знаю, Ренисенб. Но все равно убежден, что ее убили.

– Она была самой мудрой из всех… самой умной! Не сомневалась, что с ней ничего не может случиться… Хори, это должно быть колдовство! Черная магия, проклятие злого духа…

– Ты в это веришь, потому что так проще. Такова людская природа. Но сама Иса не поверила бы. Она поняла – перед тем как умереть, а умерла она не во сне, – что это дело человеческих рук.

– И поняла чьих?

– Да. Иса открыто высказала свои подозрения. И стала опасной для врага. Сам факт ее смерти подтверждает, что подозрения был верными.

– Она сказала тебе… кто он?

– Нет, – ответил Хори. – Иса мне не сказала. Ни разу не назвала имя. Тем не менее наши мысли совпадали – я в этом убежден.

– Тогда ты должен сказать мне, Хори, чтобы я была начеку.

– Нет, Ренисенб, я этого не сделаю, потому что очень волнуюсь за тебя.

– А я в безопасности?

Лицо Хори потемнело.

– Нет, Ренисенб. Опасность угрожает всем. Но лучше тебе не знать правды – иначе ты превращаешься в угрозу, которую следует устранить любой ценой.

– А как же ты, Хори? Ведь ты знаешь.

– Я думаю, что знаю, – поправил ее Хори. – Но я ничего не говорил, ничем себя не выдал. Иса поступила неразумно. Не стала держать язык за зубами и показала, в каком направлении текут ее мысли. Не нужно было этого делать – я потом ей говорил.

– Но ты… Хори… Если с тобой что-то случится…

Ренисенб умолкла. Управляющий смотрел ей прямо в глаза. Серьезный, пристальный взгляд, проникающий в душу и сердце…

Он взял ее руки в свои и ласково сжал:

– Не бойся за меня, маленькая Ренисенб… Все будет хорошо.

Да, подумала она, все будет хорошо, если Хори обещает. Ее охватило странное ощущение покоя, умиротворения, чистого, звенящего счастья… Прекрасное, но недосягаемое чувство, как те дали, которыми она любовалась из грота возле гробницы и над которыми невластны человеческие желания и капризы.

И вдруг она услышала собственный голос:

– Я выхожу замуж за Камени.

Хори выпустил ее руки – спокойно и почти естественно.

– Знаю, Ренисенб.

– Они… мой отец… думают, что так будет лучше.

– Знаю.

Он повернулся и пошел прочь.

Стены двора словно надвинулись на нее, голоса в доме и у закромов снаружи стали громче, назойливее.

– Хори, куда ты собрался? – робко окликнула Ренисенб.

– В поля, с Яхмосом. Там много работы, и нужно сделать записи. Жатва подходит к концу.

– А Камени?

– Он идет с нами.

– Мне здесь страшно! – крикнула Ренисенб. – Даже при свете дня, когда меня окружают слуги, а в небесах плывет Ра. Я все равно боюсь!

Хори поспешил вернуться.

– Не бойся, Ренисенб. Клянусь, тебе нечего бояться. По крайней мере, сегодня.

– А потом?

– Нужно прожить этот день… и я клянусь, что сегодня тебе не угрожает опасность.

Женщина пристально посмотрела на него и нахмурилась:

– Но опасность угрожает всем нам? Яхмосу, отцу, мне? Ты просто считаешь… что я не первая в очереди?

– Постарайся не думать об этом, Ренисенб. Я делаю все, что в моих силах, хотя тебе может казаться, что я бездействую.

– Понятно. – Ренисенб смерила его задумчивым взглядом. – Да, понимаю. Первым будет Яхмос. Враг дважды пытался использовать яд, но неудачно. Будет третья попытка. Вот почему ты не будешь отходить от него ни на шаг – чтобы защитить. А после него наступит очередь моего отца и моя. Кто может настолько ненавидеть нашу семью, что…