– Неплохая каморка, – сказал Беллон, возвращаясь в гостиную. – Я все посмотрел…

Он отрицательно качнул головой, отвечая на безмолвный вопрос Брэди.

Клер ободряюще взглянула на Гарри и налила себе виски.

– Ты сколько зарабатываешь, Клер? – спросил Брэди, вытягивая ноги.

– Сто фунтов.

– Неплохо. Цель этого маленького семейного сборища – денежные вопросы. Я хотел бы бросить взгляд на твой банковский счет. Покажи, пожалуйста.

– У меня его нет с собой.

– Ты предпочитаешь, чтобы я назначил цену произвольно? – улыбаясь, сказал Брэди. – Не забывай, что этой профессии тебя научил я и потому имею право на вознаграждение. Если бы я тебя плохо учил, ты не смогла бы стать звездой сцены, не так ли? Я не хотел бы доставлять тебе неприятности, но в том, что касается денег, я не верю ни одному твоему слову. Или ты мне покажешь свой банковский счет, или я приму твои доходы равными двумстам фунтам и из них буду высчитывать свои комиссионные.

Мгновение Клер колебалась, но потом достала требуемое и бросила Брэди на колени.

– Спасибо, – ответил тот немного удивленно, будто ожидал большего сопротивления. – Ты становишься мягче, моя милая.

– Сто пятьдесят фунтов в неделю, – заглядывая ему через плечо, сказал Беллон.

– Неплохо. Значит, теперь определим условия. – Брэди выпил стакан и протянул его Гарри. – Вы позволите еще? Виски – прекрасный стимулятор для работы мозга.

Пока Гарри наполнял его стакан, Брэди, тихонько насвистывая, делал какие-то подсчеты на обратной стороне конверта.

Клер стояла, облокотившись на камин. Беллон, согнувшись в кресле, наблюдал за Гарри.

– Ну, так, – подвел итог Брэди. – Ты дважды замужем. И поскольку ты только что вышла из тюрьмы, даже самый опытный адвокат не избавит тебя от максимального срока в восемнадцать месяцев. В целом ты зарабатываешь сто пятьдесят фунтов. Вычтем налоги, плюс двадцать пять фунтов необлагаемых, это будет примерно сто фунтов. Я не хочу твоей голодной смерти и удовлетворюсь половиной. Бен будет приходить каждую субботу за деньгами. Пока ты платишь, я буду молчать.

Клер смотрела ему в лицо, и в глазах ее появился опасный блеск, но лицо осталось непроницаемым.

– Ты пожалеешь об этом, Роберт, – произнесла она наконец. – Я работала с тобой. Достаточно мне было сказать слово, и ты бы сел на пять лет, и это ты прекрасно понимаешь.

Он засмеялся.

– Не блефуй, милая. Ты знаешь, что случилось бы в таком случае? Тобой занялся бы Бен. Ты знала, что делала, когда села после маленькой клоунады с портсигаром… Вы, возможно, незнакомы с нашими законами, – продолжал Брэди, обращаясь к Гарри. – Девушка, которая становится слишком говорливой, оказывается забрызганной серной кислотой. – Он повернулся к Клер: – Ты, милашка, если заговоришь, все-таки получишь свои восемнадцать месяцев за двоемужие, а по выходе из тюрьмы тебя будет ожидать Бен. – Он отпил из стакана виски и посмотрел на часы. – Мне еще надо успеть в другое место. Значит, восемнадцать месяцев или пятьдесят фунтов в неделю.

– Я буду платить, – сухо сказала Клер.

– Замечательно! – воскликнул Брэди, аплодируя ей. – Что ты скажешь на это, Бен? Как это было произнесено: «Я буду платить!»

– Ей больше ничего не остaется, – усмехнулся Бен.

– Хорошо, – продолжал Брэди, – значит, договорились. Бен придет на будущей неделе. Никаких чеков, никаких крупных купюр. Все в банкнотах по фунту. Еще одно. Ты работаешь уже восемь недель. Выходит, ты должна мне четыреста фунтов. Так?

Клер не шевелилась. Ее лицо сжалось, взгляд стал жестче.

– Тогда, – проговорил Брэди, – урегулируем наши счета. У тебя, я думаю, нет четырехсот фунтов?

– У нее нет даже цента.

– У нее всегда были дырявые карманы, – заметил с улыбкой Брэди, обращаясь к Гарри. – Я никогда не мог заставить ее откладывать понемногу. Но не будем слишком требовательны: скажем, двести пятьдесят в субботу и двести через месяц.

– У меня нет таких денег.

– Мне очень жаль тебя. Нужно найти. Ты можешь продать машину… Она слишком заметна. Во всяком случае, меня не касается, где ты намерена добыть эти двести фунтов. Значит, двести пятьдесят фунтов в субботу или тюрьма. Поняла?

Клер ничего не ответила.

– Не будь такой суровой, – продолжал Брэди. – Ты поняла, что я сказал?

– Да, поняла.

– И не пытайся хитрить со мной. Этo ни к чему не приведет. Ты меня достаточно хорошо знаешь. Браво! Ты еще улыбаешься. Замечательно! Посмотрим, сколько ты еще будешь улыбаться.

Брэди повернулся к Гарри:

– А сейчас – вы. Вы ведь тоже замешаны. Если вы не будете делать свою часть работы, ей будет плохо, вашей жене!

– Оставь его в покое, – прервала его Клер.

– О, мы больше не улыбаемся? Да, старина, вы тоже замешаны. И ваша студия нам поэтому послужит. У меня есть куча негативов, с которых нужно сделать отпечатки. Это не совсем те фотографии, которые вы всегда делаете, но они хорошо продаются по пять шиллингов за штуку. Разумеется, я ничего не буду платить за работу. Негативы сделать легко. Самое трудное – изготовить фотографии, чтобы полиция не обнаружила ателье, в котором они делаются. Вас ни за что не заподозрят – такая шикарная студия.

– Нет! – завопила Клер. – Он ничего не будет делать. Я лучше пойду в тюрьму, и ты пойдешь туда же. И получишь намного больше меня, сволочь!

Брэди медленно поднялся. Повернувшись к Гарри, он сказал:

– Поговорите между собой. Бен придет к вам завтра с негативами. У вас есть время до завтра, чтобы подумать. Если вы откажетесь, малышка пойдет загорать в тюрьму.

– Он ничего не будет делать, – заявила Клер. – Я завтра же предупрежу полицию.

Брэди улыбнулся.

– Пошли, Бен, мне противно слушать этот вздор.

Клер бросилась к нему. Лицо у нее побледнело, глаза были безумными.

– Я знаю, что мне делать, и не воображай, будто ты выкрутишься так просто.

Она принялась ругаться такими словами, что Гарри вздрогнул.

– Клер, довольно! – закричал он, разворачивая ее к себе. – Хватит! – Он зажал ей рот рукой.

– Вон! – сказал он Брэди.

Брэди уверенным шагом направился к двери.

– Прекрасная малышка, не так ли? Они все одинаковы. Значит, договорились на завтра. Беллон с негативами придет к вам в студию в девять часов. До свидания…

Они вышли из квартиры.

– Прости меня, – сказала Клер. – Это сильнее меня. – Она налила себе большой стакан виски и выпила одним махом. – Ну вот. Теперь все в порядке.

– Послушай, Клер… – начал Гарри.

Она жестом остановила его.

– Есть только одно средство от него избавиться, Гарри. Я все утро думала о нашем поражении. Все произошло, как я и предвидела. Я знала, что они постараются втянуть и тебя в свои дела. Есть только одно средство. Нам нужно разойтись, милый. Я исчезну, и они никогда меня не найдут.

– Мы уедем вместе. Мы сможем уехать через час. Вдвоем мы выкрутимся.

Она покачала головой.

– Нет, Гарри, невозможно. Я слишком грязная и загрязняю все, к чему прикасаюсь. Ты должен остаться, чтобы свидетельствовать против Беллона. Его-то уж точно надо засадить в тюрьму, и надолго. Как ты думаешь, Рон его узнает?

– Оставь в покое Беллона и слушай меня, – сказал спокойно Гарри, усаживаясь и притягивая Клер к себе. – С момента нашего знакомства ты руководишь мной. Теперь все изменится. Если бы я не был таким слабым, мы никогда не попали бы в такое положение. Нам обязательно нужно ехать вместе. Мы оставим все, за исключением одежды. Брэди никогда не подумает, что мы готовимся скрыться. Мы исчезнем, и нас никто не найдет.

Она посмотрела на него.

– Ты это серьезно, Гарри?

– Да, – сказал он, поднимаясь. – Собирай вещи, не будем терять ни секунды.

– Но, Гарри, прежде чем бежать очертя голову, подумай, что мы будем дальше делать.

– Мне все равно, милая. Лишь бы мы были вместе.

Она повисла у него на шее и прижалась к нему. Гарри поцеловал ее.

– Я пойду в банк и возьму все, что осталось у нас, и повидаю Муни. Он обещал помочь в случае необходимости. Нам нужны документы. Я думаю, он сумеет их достать.

Клер сразу же вдруг изменилась. Она стала веселой и полной энтузиазма.

– Это будет замечательно! Исчезнуть и жить в другом месте под другими именами. Я перекрашусь в блондинку. Ты меня будешь любить блондинкой?

Гарри нетерпеливо покачал головой.

– Клер, это будет не так весело. Нам придется жить бедно. Наверняка в одной комнате и все время настороже.

Она со смехом погладила его по лицу.

– Мне это понравится, ты увидишь. Никого, только ты и я! Ты знаешь, на нашем автомобиле можно увезти все: одежду, приемник, бар и виски. О, Гарри, возьмем автомобиль?

– Ты сошла с ума! За него еще не все уплачено, и в Англии проще простого отыскать такой большой американский автомобиль. Напиши записку Моррису: пусть он заберет его. Напиши, что мы должны внезапно уехать и он нам больше не нужен.

Клер нахмурилась.

– Ладно. Я не подумала. Было бы шикарно уехать на «Кадиллаке», но ты, несомненно, прав. Я договорюсь с Моррисом.

– Хорошо. Я пошел к Муни. Боже, банк уже закрыт, а нам нужны деньги.

Клер побежала в спальню и вернулась, держа в руках кольца и другие драгоценности.

– Сдай все это. Здесь немного, но фунтов шестьдесят-семьдесят получишь.

Он положил безделушки в карман.

– Ну, что же, – произнес он, – плакали наши пятьдесят фунтов в банке. Как только мы уедем отсюда, мы не будем иметь ничего общего с мистером и миссис Рикк.

– А Симпсон?

– Позвони ему и скажи, что уезжаешь путешествовать. Скажи ему все что угодно, только не правду.

– Хорошо, Гарри, я так и сделаю. Возвращайся быстрее.

– Я приду сразу же, как только освобожусь. Ни шагу отсюда, понятно?

– Да, конечно.

– Слово чести?

Она поцеловала его.

– Если ты еще веришь мне, слово чести.