Он вышел, оставив ее копаться в чемоданах. Со страхом он думал, что их ожидает в будущем. Клер, казалось, не отдавала себе отчета и не понимала всей сложности обстановки. «Ей будет тяжелее, чем мне. Она по-прежнему думает об автомобиле…» Одно он знал наверняка: больше он не выпустит вожжи из рук. И впредь не позволит втягивать себя в неприятности.

Гарри быстро пересек вестибюль и не заметил Беллона, устроившегося в большом кресле за колонной. Но Бен видел, как Гарри вышел, и усмехнулся.

Глава 10

Химчистка, где Муни служил управляющим, находилась неподалеку, на угловой улочке. Это была маленькая и убогая лавочка. Через витрину можно было различить машину для глажения, а также трех девушек, которым едва исполнилось шестнадцать. За перегородкой маячил Муни.

Когда Гарри открыл дверь, девушки разом подняли глаза. Муни говорил, что они страшны, как семь смертных грехов. Это было преувеличением, но незначительным. У всех были жеваные лица и грязные волосы.

– Мистер Муни у себя? – спросил Гарри.

Самая юная на вид показала на дверь в перегородке.

В маленькой клетушке, меблированной столом, креслом и металлическим шкафом, согнувшись в кресле и положив ноги на стол, сидел Муни. Гарри не видел его много недель и заметил, что старик сильно изменился. Он казался еще более старым, убогим и отчаявшимся. Ботинки его были грязны, галстук засалился. Шляпа, как всегда, сдвинутая на затылок, еще более деформировалась, манжеты рубашки обтрепались.

Муни широко раскрыл глаза, увидев Гарри.

– Здравствуй, малыш, – сказал он, улыбаясь. – Вот это сюрприз! Я сейчас как раз думал о тебе.

– Рад вас видеть, Альф, – сказал Гарри немного смущенно и пожал ему руку. – Как дела? Вы неплохо выглядите.

– Ты находишь? Усаживайся на стол. Этот Джилли никак не разорится на покупку старого стула. Он не любит, когда у меня посетители. К сожалению, я не могу предложить тебе сигару. Дела идут сейчас очень плохо.

Гарри сел на уголок стола и закурил. Муни вздохнул и потер лоб грязными пальцами.

– Заметь, это не удивляет меня. Неприятностей у меня всегда хватало, но они никогда не длились слишком долго. Ты видел этих девок? Представь, каково быть с ними целый день. Мне явно не хватает маленьких танцовщиц. Больше всего на свете мне нравился запах юных дев.

Гарри рассеянно слушал Муни, слишком поглощенный собственными заботами.

Муни внимательно посмотрел на него.

– Что произошло, Гарри? У тебя все написано на лице, когда дела идут плохо. Я могу тебе помочь? Девушки слишком глухи, чтобы подслушивать у дверей.

– Мы крепко влипли, Альф. Я не могу тебе все рассказать детально, но это слишком серьезно, и мы должны исчезнуть.

– Кредиторы? Я подозревал, что рано или поздно это случится. Что я могу сделать для вас?

– Нам нужны документы и продуктовые карточки. Вы знаете, где их можно достать?

Муни поднялся со стула, подошел к двери и, приоткрыв ее, убедился, что девушки болтают между собой.

– В принципе – да, – прошептал он. – Но это стоит очень дорого.

– Тогда я попрошу вас это сделать, и побыстрее, Муни. У нас в распоряжении несколько часов.

– Это будет стоить тебе фунтов тридцать, и, думаю, это по-божески. Парень, который делает такие вещи, – мой приятель. Если бы ты пошел к нему сам, это стоило бы тебе фунтов пятьдесят.

Гарри вытащил из кармана портмоне и положил на стол тридцать пять фунтов.

– Спасибо, Альф. Пять фунтов для вас.

Муни заколебался, потом покачал головой.

– Нет, парень, у тебя неприятности, сейчас деньги нужны и тебе. Я рад, что могу тебе помочь, – сказал Муни, отодвигая банкнот в пять фунтов.

– Спасибо, Альф. Действительно, мне нужно все, что я смогу собрать, до последнего цента. Но вот чек на пятьдесят фунтов. Это все, что осталось у меня в банке, но я просто не успеваю забрать эти деньги. Вот вам чек, и сами получите деньги. Отдадите двадцать пять фунтов Дорис, а остальное – вам.

Муни колебался. Искушение взять деньги было так велико, что он покрылся потом.

– Нет, еще раз нет, Гарри, – сказал он, тяжело дыша. – Вам нужны эти деньги больше, чем мне и Дорис.

– Но ведь нельзя же оставить Дорис без денег. Я прошу вас сделать именно так. Мы как-нибудь выкрутимся и с тем, что у нас есть.

Муни пожал плечами и положил чек в карман.

– Ладно, спасибо, Гарри. Ты не представляешь, какую оказываешь мне услугу. Эти двадцать пять фунтов спасают мою жизнь. Ты действительно хочешь, чтобы я их взял?

– Да, а теперь поспешите за бумагами. В котором часу мне вам позвонить?

– Твои документы будут у меня часов в шесть.

– Хорошо. Я приду за ними. Сделайте их на имя Дугласа и Элен Кент, последнее место жительства Синклер-роуд, Уэст-Хэм, Лондон. Хорошо?

– Ладно, старина.

– Да, еще одно, Альф. Что бы ни случилось, никому ни слова. Возможно, полиция начнет проводить следствие. Это не наверняка, но возможно. Надеюсь, вы ничего не скажете?

– О чем говорить?! За кого ты меня принимаешь? Это Клер… не ты?

– Да, это она, но я ее не оставлю.

Муни потер подбородок.

– Ты прав, малыш. Мне она в глубине души нравится. Немного ненормальная, но она для тебя сделает все.

– Я знаю… Ну, пока, Муни. Я приду в шесть часов.

– Только не сюда. Я принесу их тебе в шесть часов в «Дюк Веллингтон». В любом случае мне нужно в Сохо. Я поеду с тобой. Ты возьмешь такси и высадишь меня на Пиккадилли.

– Договорились. Но ведь вы не можете уйти просто так?

– Почему? Я уйду, и все.

Муни поднялся, затянул узел галстука, натянул пиджак и аккуратно положил окурок сигары в ящик письменного стола.

– Это отвратительно! Вот уже третью неделю я сосу этот чертов окурок, – пробурчал он. – У меня нет денег даже на сигареты. Они сейчас так дорого стоят. Послушайте, девочки, я должен уйти. Пусть одна из вас останется до моего возвращения. Я вернусь примерно в половине седьмого. Если мистер Джимми позвонит, скажите ему, что я был вынужден пойти к зубному врачу.

Они остановили такси и сели.

– А Рон? – спросил внезапно Муни. – Если ты исчезнешь…

– Я ему не нужен. Но если вы найдете время повидать его, это будет мило. Скажите ему, что я напишу, как только все устроится.

– Я наверняка навещу его, – пробормотал Муни. – Будь осторожен, Гарри, и, ради Бога, не закончи так же, как и я. Если человек ничего не достигнет в сорок лет, значит, все кончено. Не забывай об этом. Человек в сорок лет в наше время никому не нужен.

Гарри высадил Муни на Пиккадилли и направился в свою студию, где Дорис была погружена в работу.

– Я думала, что вы не придете сегодня, Гарри, – сказала Дорис. – У меня две встречи для вас на завтра, и миссис Герсон приказала…

– Дорис, приключилась весьма неприятная история. Я уезжаю. Не задавайте мне вопросов. Я должен исчезнуть.

– Клер… Клер уезжает с вами?

– Да.

– Значит, это с ней случилось несчастье? Не с вами?

– Неважно. Я должен исчезнуть. Аннулируйте все встречи и займитесь ликвидацией дел. Я больше не вернусь.

– Но это невозможно и глупо. Как раз теперь все только-только начало устраиваться, есть договор…

– Я должен вас оставить. Будьте разумны, Дорис, и не осложняйте ситуацию. Я встречался с Муни. Он вам передаст двадцать пять фунтов. Это все, что я могу сделать для вас. Мне жаль, Дорис. И не смотрите на меня такими глазами. Я действительно в очень сложном положении.

– Вы не должны были на ней жениться! Я всегда знала, что она принесет вам неприятности. Эта девка не стоит доброго слова. Бросьте ее и про все забудьте. Пусть она идет своей дорогой, а вы идите своей.

– Я люблю ее. Я знаю, что она ничего не стоит. И она сама это тоже знает. Но когда любят, это не имеет никакого значения.

– А что делать с оборудованием? – воскликнула Дорис.

– Делайте что хотите. Если сумеете продать, это будет ваш личный доход. Я возьму с собой только фотоаппарат и несколько увеличителей. Мне будет вас очень не хватать, Дорис.

Он взял свой аппарат, прижал к себе Дорис, поцеловал ее в лоб и вышел, чувствуя, как у него сжимается сердце.

Было еще только пять часов. Еще час нужно было где-то провести. Он вошел в телефонную будку и набрал номер. Ответила Клер.

– Как у тебя дела?

– Прекрасно, – ответила она. – Я все упаковала и занимаюсь перекрашиванием волос.

– Не говори этого по телефону, милая. Ты написала Моррису?

– Да. Я звонила Валу. Он в бешенстве. Он сказал, что Симпсон будет преследовать меня за нарушение контракта. Я ему ответила: пусть только попробует. Я была права?

– Мы не можем поступить иначе, – сказал Гарри, пытаясь игнорировать удар, который она только что нанесла ему. – Жди меня, я вернусь около семи.

Проблуждав по улицам возле Пиккадилли, Гарри наконец добрался до «Дюка Веллингтона». Как только он вошел, хозяин удивленно посмотрел на него.

– О, здравствуйте, – сказал он, подумав мгновение. – Давно вас не было видно. Насколько я помню… этот небольшой инцидент был в июле?

– В октябре, – уточнил Гарри, довольный тем, что его узнали. – Время бежит, не так ли? Мне пришлось по делам уезжать из Лондона.

– Мы всегда рады поставить вам стаканчик. Что желаете?

«Раньше в „Дюке Веллингтоне“ можно было брать только пиво», – подумал Гарри.

– А та девушка, с которой вы были, – лакомый кусочек. Ваша подружка?

– Нет. Я ее после этого не видел.

– Жаль… Она, конечно, не ангел, но в постели должна быть приятна.

Гарри что-то неопределенно пробурчал и развернул газету, которую вынул из кармана.

Бар начал заполняться. Гарри осмотрелся. Вокруг были те же самые лица. Трое мужчин в черных шляпах негромко разговаривали и пили виски. Человек с помятым лицом и его жена пили «Порто». Стрелки часов в баре медленно двигались. Наконец в шесть с четвертью дверь открылась, и вошел Муни.