– Боже мой, я совсем забыла… Я сказала мисс Айлзбэрроу, что она может сегодня пригласить к чаю свою старую тетушку.

– Отмени приглашение, – резко сказал Гарольд. – Нам еще о многом нужно поговорить. Нам здесь не нужны посторонние.

– Пусть она выпьет чаю на кухне или еще где-нибудь вместе с этой девушкой, – предложил Альфред.

– О нет, этого я не сделаю, – твердо ответила Эмма. – Это было бы очень невежливо.

– А-а, пускай приходит, – сказал Седрик. – Мы можем кое-что у нее выспросить об этой чудесной Люси. Я бы хотел больше узнать об этой девушке. Должен сказать, я не вполне ей доверяю. Слишком уж она умная.

– У нее хорошие рекомендации и абсолютно подлинные, – возразил Гарольд. – Я дал себе труд их проверить. Необходимо быть уверенным. То, как она повсюду тут шныряла, а потом нашла труп…

– Если бы мы только знали, кто эта прокля́тая женщина, – сказал Альфред.

Гарольд сердито прибавил:

– Должен сказать, Эмма, я думаю, ты просто сошла с ума, когда пошла в полицию и рассказала им, что та мертвая женщина может оказаться французской девушкой Эдмунда. Теперь они будут уверены, что она приехала сюда и, вероятно, один из нас ее убил.

– О нет, Гарольд. Не надо преувеличивать.

– Гарольд совершенно прав, – сказал Альфред. – Не знаю, что на тебя нашло. У меня такое ощущение, что за мною повсюду следят переодетые агенты в штатском.

– Я ей говорил, что не надо этого делать, – сказал Седрик. – Тогда Куимпер встал на ее сторону.

– Это не его дело, – сердито возразил Гарольд. – Пускай занимается своими таблетками и порошками и национальным здравоохранением.

– Ох, перестаньте ссориться, – устало попросила Эмма. – Я очень рада, что эта старая мисс Как-ее-там придет к чаю. Нам всем будет полезно присутствие чужого человека, чтобы не повторять снова и снова одно и то же. Мне же нужно пойти и немного привести себя в порядок.

Она вышла из комнаты.

– Эта Люси Айлзбэрроу… – начал Гарольд, потом замолчал. – Как говорит Седрик, странно, что она сунула свой нос в амбар и открыла саркофаг – это задачка под силу разве что Геркулесу… Возможно, нам следует что-то предпринять. Мне показалось, что за ланчем она вела себя довольно враждебно.

– Оставьте ее мне, – предложил Альфред. – Я быстро узнаю, если она что-то задумала.

– Я хочу сказать, зачем она открыла этот саркофаг?

– Может быть, она вовсе и не Люси Айлзбэрроу, – высказал предположение Седрик.

– Но какой был бы смысл… – Гарольд выглядел совершенно расстроенным. – О, проклятье!

Они переглянулись со встревоженными лицами.

– А тут еще к чаю придет эта мерзкая старуха… Именно тогда, когда нам надо подумать…

– Мы обсудим все сегодня вечером, – сказал Альфред. – А пока порасспросим старую тетушку насчет Люси.

Последняя доставила мисс Марпл к назначенному часу и усадила у камина, и теперь та улыбалась снизу вверх Альфреду, который предлагал ей сэндвичи, с одобрением, которое всегда выказывала красивым мужчинам.

– Большое спасибо… Можно попросить?.. О, сардины с яйцом, это очень мило. Боюсь, я всегда жадничаю за чаем. С годами, знаете ли… И, конечно, вечером только очень легкий ужин… Я должна проявлять осторожность.

Она снова повернулась к хозяйке:

– Какой у вас прекрасный дом. И в нем так много красивых вещей… Эти изделия из бронзы, они напоминают мне те, что покупал мой отец на Парижской выставке… Правда, их покупал ваш дедушка? Они в классическом стиле, правда? Очень красивые. Как приятно, что с вами ваши братья… Так часто семьи разбросаны – Индия, хотя я полагаю, теперь с этим покончено, – и Африка – западное побережье, там такой плохой климат…

– Два моих брата живут в Лондоне.

– Это очень хорошо для вас.

– Но мой брат Седрик – художник и живет на Ибице, это один из Балеарских островов.

– Художники очень любят острова, не так ли? – сказала мисс Марпл. – Шопен ведь жил на Майорке, да? Но тот был музыкантом… Это я Гогена имею в виду. Грустная жизнь, потрачена зря… Сама я не слишком люблю изображения туземных женщин, и хотя знаю, что им очень восхищаются, мне никогда не нравился этот ярко-горчичный цвет. Глядя на его картины, чувствуешь раздражение.

Она посмотрела на Седрика с легким неодобрением.

– Расскажите нам о детских годах Люси, мисс Марпл, – попросил Седрик.

Пожилая дама восторженно улыбнулась ему.

– Люси всегда была такая умная, – ответила она. – Да, ты была умной, дорогая, не перебивай меня. Очень хорошо успевала по арифметике. Я помню, когда мясник слишком много взял с меня за кусок говядины…

Мисс Марпл погрузилась в бурный поток воспоминаний о детстве Люси, а от него перешла к собственному опыту жизни в деревне.

Поток воспоминаний прервало появление Брайана с мальчиками, очень мокрыми и грязными, после старательных поисков улик. Принесли чай, и с ним вошел доктор Куимпер, который слегка приподнял брови, оглядываясь по сторонам после того, как его представили старой даме.

– Надеюсь, ваш отец не заболел, Эмма?

– Нет, то есть он немного устал сегодня после ланча.

– Избегает гостей, полагаю, – произнесла мисс Марпл с лукавой улыбкой. – Я хорошо помню моего собственного дорогого папочку. «Ждете в гости толпу старых дамочек? – спрашивал он у мамы. – Пришлите мне чай в кабинет». Он был очень капризным в этом отношении.

– Прошу вас, не думайте… – начала Эмма, но тут вмешался Седрик:

– Он всегда пьет чай в кабинете, когда приезжают его любимые сыновья. Этого следует ожидать с точки зрения психологии, а, доктор?

Доктор Куимпер, поглощавший сэндвичи и кофейный торт с откровенным удовольствием человека, у которого обычно слишком мало времени на еду, ответил:

– Психология хороша, если ее оставить психологам. Беда в том, что сегодня все стали психологами-любителями. Мои пациенты точно сообщают мне, какими комплексами и неврозами они страдают, не оставляя мне возможности сказать им это самому… Спасибо, Эмма, я выпью еще чашечку. Сегодня у меня не было времени на ланч.

– Жизнь врача, как я всегда думала, так благородна и полна самопожертвования, – сказала мисс Марпл.

– Вы не можете быть знакомы со многими врачами, – возразил доктор Куимпер. – Их прозвали пиявками. И они зачастую и есть пиявки! Во всяком случае, нам сегодня платят, государство заботится об этом. Никаких выписанных счетов, которые никогда не оплачивают. Беда в том, что все пациенты твердо намерены получить все, что можно, от правительства, и в результате, если малышка Дженни два раза за ночь кашлянет или малыш Томми съест пару зеленых яблок, наш бедный доктор должен приезжать к ним среди ночи… А, ладно! Восхитительный торт, Эмма. Какая вы замечательная кулинарка!

– Это не я, а мисс Айлзбэрроу.

– Вы печете не хуже, – возразил преданный Куимпер.

– Вы зайдете посмотреть отца?

Она встала, и доктор последовал за ней. Мисс Марпл смотрела им вслед.

– Мисс Крэкенторп – очень преданная дочь, как я вижу, – заметила она.

– Лично я представить себе не могу, как она терпит старика, – откровенно высказался Седрик.

– У нее здесь очень удобный дом, а отец очень к ней привязан, – возразил Гарольд.

– С Эммой все в порядке, – сказал Седрик. – Она рождена, чтобы стать старой девой.

Глаза мисс Марпл слегка сверкнули, когда она ответила:

– О, вы так думаете?

Гарольд быстро произнес:

– Мой брат употребил выражение «старая дева» не в оскорбительном смысле, мисс Марпл.

– О, я не обиделась, – ответила та. – Только усомнилась, прав ли он. Сама я не сказала бы, что мисс Крэкенторп будет старой девой. По-моему, она принадлежит к тому типу женщин, которые выходят замуж поздно – и весьма удачно.

– У нее мало шансов на это, живя здесь, – возразил Седрик. – Она никогда не встречается с мужчинами, за которых могла бы выйти замуж.

Глаза мисс Марпл сверкнули еще более отчетливо.

– Всегда есть священники – и врачи.

Ее глаза, добрые и лукавые, смотрели то на одного, то на другого брата. Было ясно, что она подсказала им мысль, которая никогда не приходила им в голову – и которая их не слишком обрадовала.

Мисс Марпл встала, уронив при этом несколько шерстяных шарфиков и сумочку. Трое братьев очень любезно подняли их.

– Как вы добры, – пропела она. – Ох, да, и мой маленький синий шарфик… Да, как я уже говорила, было так любезно с вашей стороны пригласить меня. Я, знаете ли, рисовала в своем воображении ваш дом, чтобы представить себе, как моя дорогая Люси здесь работает.

– Идеальные домашние условия, да еще и убийство в придачу, – сказал Седрик.

– Седрик! – сердито воскликнул Гарольд.

Мисс Марпл улыбнулась Седрику.

– Знаете, кого вы мне напоминаете? Юного Томаса Ида, сына нашего управляющего банком. Всегда был готов шокировать окружающих. В банковских кругах это не принято, конечно, поэтому он уехал в Вест-Индию… Вернулся домой, когда умер его отец, и унаследовал довольно много денег. Удачно получилось, верно? У него всегда лучше получалось тратить деньги, чем зарабатывать их.

II

Люси отвезла мисс Марпл домой. На обратном пути какой-то человек выступил из темноты и остановился в свете фар как раз в тот момент, когда она собиралась свернуть на дорогу позади поместья. Человек поднял руку, и Люси узнала Альфреда Крэкенторпа.

– Так-то лучше, – заметил он, забираясь в автомобиль. – Брр, холодно! Мне показалось, что прогулка приятно взбодрит меня, но я ошибся. Благополучно доставили старую даму домой?

– Да. Она получила большое удовольствие.

– Это было заметно. Забавно, как старые дамы рады любому обществу, каким бы скучным оно ни было. Право, нет ничего более скучного, чем Ратерфорд-холл. Я не выдерживаю здесь больше двух дней. Как вам удается здесь выдержать, Люси? Вы не против, если я буду называть вас Люси?

– Ничуть. Мне здесь не скучно. Конечно, для меня это временное жилище.