– Это вас, – вернувшись, сказала она Краддоку.

Слегка удивленный инспектор вышел, не забыв, однако, поплотнее прикрыть за собой дверь.

– Краддок? Говорит Райдесдейл.

– Слушаю, сэр.

– Я тут изучал досье… Как я понял, Филиппа Хаймес упорно твердила, что не виделась с мужем с тех пор, как он дезертировал из армии?

– Так точно, сэр. Она от всего отпиралась. Но, по-моему, лгала.

– По-моему, тоже. Помните несчастный случай? Дней десять назад? Грузовик сбил человека… его еще отвезли в милчестерскую больницу с сотрясением мозга и переломом тазовых костей.

– Вы имеете в виду парня, что спас ребенка, на которого несся грузовик, а сам угодил под колеса?

– Да. Он был без документов, никто его не хватился. Судя по всему, парень был в бегах. Вчера ночью он умер, так и не приходя в сознание. Но его все-таки опознали. Это дезертир Рональд Хаймес, бывший капитан, служил в Южном Лоамширесе.

– Муж Филиппы Хаймес?

– Да. Между прочим, у него в кармане нашли использованный билет в Чиппинг-Клеорн и довольно приличную сумму денег.

– Деньги, конечно, дала ему жена! Я всегда думал, что Филиппа разговаривала в оранжерее именно с ним. Хотя она категорически все отрицала… Но, сэр, ведь этот несчастный случай произошел до…

– Совершенно верно! – подхватил Райдесдейл. – Хаймеса госпитализировали двадцать восьмого, а налет на «Литтл-Пэддокс» был совершен двадцать девятого. Так что к убийству Хаймес не имеет никакого отношения. Но жена его ничего о несчастье не знала и вполне могла подозревать его в причастности к убийству. Потому-то она и молчала: все-таки он ее муж.

– А парень поступил благородно, не правда ли, сэр? – медленно произнес Краддок.

– Когда спас ребенка из-под колес грузовика? Безусловно. Храбрец! Дезертировал он, конечно, не из трусости. Ладно, бог ему судья, что было, то быльем поросло. Для человека с подмоченной репутацией это достойная смерть.

– Я рад за Филиппу, – сказал инспектор. – И за ее сына.

– Да, теперь мальчугану не придется краснеть за отца. А молодая женщина найдет себе нового мужа.

– Я тоже об этом подумал, сэр, – кивнул Краддок. – Такая развязка открывает новые перспективы.

– Знаете, раз уж вы находитесь в Чиппинг-Клеорне, вам стоит рассказать о случившемся Филиппе.

– Будет сделано, сэр. Сейчас же иду к ней. Хотя… пожалуй, лучше дождаться ее возвращения в «Литтл-Пэддокс». Наверное, это известие будет для нее большим потрясением… И потом, мне охота еще кое с кем побеседовать.

Глава 19

Воссоздание преступления

– Мне надо идти. Давайте я включу вам настольную лампу, – предложила Банч. – А то здесь темно. Видно, будет гроза.

Она переставила маленькую настольную лампу на другой конец стола, чтобы та лучше освещала вязанье мисс Марпл, которая сидела в просторном кресле с высокой спинкой.

Услышав шуршание шнура по столу, кот подскочил к нему и впился в него зубами.

– Прекрати, Тиглатпаласар, прекрати! Ну, что за разбойник! Вы только поглядите, чуть не перекусил шнур… весь его растрепал. Как ты не понимаешь, дурачина, тебя же дернет током, если ты будешь так безобразничать!

– Спасибо, милая, – сказала мисс Марпл и потянулась к выключателю.

– Нет, она включается не здесь. Надо нажать на маленькую кнопку посередине шнура, такая вот дурацкая система! Подождите, я уберу цветы.

Жена священника подняла вазу с рождественскими розами. Шалун-кот, помахивая хвостом, вытянул лапу и легонько поскреб когтями руку хозяйки. Из вазы выплеснулось немного воды. Несколько капель попало на растрепавшуюся часть шнура и на самого кота, который с возмущенным шипением соскочил на пол. Мисс Марпл нажала на грушевидную кнопку. В том месте, где шнур намок, что-то вспыхнуло и затрещало.

– О господи! – вскричала Банч. – Она перегорела. И остальные лампы, наверное, тоже. – Банч щелкнула выключателем. – Да. Какая глупость, что все лампы действуют от одной… как ее? Плохой, гадкий Тиглатпаласар – все из-за него! Что с вами, тетушка Джейн? Испугались?

– Ничего-ничего, моя милая. Просто я вдруг поняла то, что должна была понять гораздо раньше…

– Я пойду вкручу пробку и принесу лампу из кабинета Джулиана.

– Не надо, дорогая, не беспокойся. Ты опоздаешь на автобус. Тут достаточно светло. Я просто посижу в тишине и подумаю. Тебе надо спешить, милая, а то не успеешь.

После ухода Банч мисс Марпл еще немного посидела не шевелясь. В комнате было душно, собиралась гроза.

Мисс Марпл пододвинула к себе листок бумаги, написала слово «лампа» и жирно его подчеркнула. Потом написала еще одно слово.

Ее карандаш заскользил вниз по листу, оставляя за собой лесенку слов и коротких фраз…

В «Боулдерсе», в полутемной гостиной с низкими потолками и окнами с частым переплетом, спорили мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.

– Вся беда, Мергатройд, в том, – твердила мисс Хинчклифф, – что ты не хочешь попробовать.

– Но, Хинч, хоть убей – я не помню!

– Ну, хорошо. Давай попытаемся мысленно воссоздать ход событий. Пока что сыщики из нас хреновые. Насчет двери я была в корне не права. Ты не придерживала ее, помогая убийце. Суд оправдывает вас, Эми Мергатройд.

Мисс Мергатройд кисло улыбнулась.

– Нам крупно не повезло, что наша домработница – единственная молчаливая женщина на весь Чиппинг-Клеорн, – продолжала мисс Хинчклифф. – Обычно я этому рада, но на сей раз она подложила нам большую свинью. Всей округе известно про вторую дверь в гостиную, а мы узнали о ней только вчера…

– Но мне, например, до сих пор непонятно, как…

– Да очень просто! Тогда, в самом начале, мы рассуждали правильно. Ты, конечно, не могла бы держать дверь открытой и одновременно шарить фонарем по комнате и палить из пистолета. Поэтому дверь мы из списка исключили, а пистолет с фонарем оставили. Но в том и состояла наша ошибка! Нужно было исключить пистолет.

– Но у налетчика был пистолет! – не сдавалась мисс Мергатройд. – Я его видела своими глазами! Он лежал на полу.

– Да, конечно, но Шерц тогда уже окочурился. Все как на ладони. Шерц из пистолета не стрелял…

– Но тогда кто стрелял?

– А вот это нам и предстоит выяснить. Пока что ясно одно: тот же самый человек положил отравленные таблетки у постели Летиции Блэклок, но по ошибке укокошил несчастную Дору Баннер. Руди Шерц этого сделать не мог, потому что сам дал дуба. Человек, который это сделал, был в гостиной в тот вечер, когда произошел налет, а также, судя по всему, присутствовал на дне рождения. С ходу отпадает одна только миссис Хармон.

– По-твоему, таблетки подложили именно в день рождения?

– Почему бы и нет?

– Но как?

– Ну, в сортир-то мы все ходили, – сказала не отличавшаяся изысканностью манер мисс Хинчклифф. – А я еще зашла в ванную помыть руки, липкие от торта. А наша пампушечка Истербрук пудрила рожу в спальне Блэклок, помнишь?

– Хинч! Ты думаешь…

– Пока не знаю. Если хочешь подложить кому-нибудь таблетки, вряд ли будешь околачиваться в спальне. Но, разумеется, имелась масса других возможностей.

– Мужчины на второй этаж не поднимались.

– В доме есть еще и черный ход. И потом… когда мужчина выходит из комнаты, ты же не бежишь за ним проверять, куда он на самом деле навострил лыжи. Это, в конце концов, бестактно! Ладно, не спорь со мной, Мергатройд. Давай лучше вернемся к первому покушению на Летти Блэклок. Для начала уясни обстановку, ведь тут все будет зависеть от тебя.

– Но, Хинч, дорогуша, ты же знаешь, что я всегда все путаю! – закудахтала Мергатройд.

– Сейчас речь не об опилках, которые у тебя вместо мозгов. Речь о твоих глазах. О том, что ты видела.

– Но я ничего не видела!

– Говорю тебе, Мергатройд: беда в том, что ты даже не хочешь попытаться. Слушай внимательно. Значит, так: кто бы ни был человек, охотящийся на Летти Блэклок, он в тот вечер находился в комнате. Он… я говорю – «он», поскольку так проще, но, в принципе, это преступление могла бы совершить и женщина, хотя, конечно, мужчина больше подходит, потому что все мужики – свиньи… так вот, он заранее смазал дверь, которая считалась заколоченной. Когда он умудрился это сделать, не спрашивай, ты только собьешь меня с мысли. На самом деле, улучив момент, можно незаметно пробраться в любой дом Чиппинг-Клеорна. Надо только выяснить, где прислуга и куда смотались хозяева. Хорошенько прощупать почву – и дело в шляпе! Ладно, поехали дальше. Он смазал дверь, и теперь она открывается беззвучно. А сейчас давай представим себе тот вечер… Свет потух. Дверь «А» распахнулась настежь. Сутолока, слепящий свет фонаря, крики налетчика… И пока мы пялимся в темноту, Икс (назовем его так) тихонько прокрадывается через дверь «Б» в темный холл, подходит сзади к дураку-швейцарцу, выпускает пару пуль в Летти Блэклок и пристреливает горе-гангстера. Потом бросает пистолет, чтобы такие тугодумы, как ты, решили, что стрелял швейцарец, и прошмыгивает обратно, успевая занять свое место до того, как зажгут свет. Усекла?

– Д-да… но кто это был?

– Уж если ты, Мергатройд, не знаешь, тогда никто не знает!

– Я? – еле слышно пискнула испуганная Мергатройд. – Но я ничего, совсем ничего не знаю. Честное слово, Хинч!

– Напряги, напряги же опилки, которые ты называешь мозгами. Начнем сначала: кто где был, когда погас свет?

– Не знаю.

– Знаешь! Ты меня до дурдома доведешь, Мергатройд! А где ты сама была, знаешь? Ты стояла за дверью.

– Да-да, помню. Она еще стукнула меня по больной мозоли, когда распахнулась.

– Ты бы лучше к педикюрше сходила, вместо того чтобы ныть. Допрыгаешься до заражения крови. Ладно, идем дальше. Значит, ты стоишь за дверью, а я – у камина, умираю от жажды. Летти Блэклок стоит у стола возле прохода под аркой, достает сигареты. Патрик Симмонс прошел в маленькую комнату, туда, где Летти оставила напитки. Так?

– Да-да.