Агата Кристи - Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

Но одно меня смущало. Время ни за что не хотело совпадать. Урсула Борн никак не могла оказаться в сарае до половины десятого, а мужчина должен был появиться там вскоре после девяти. Конечно, можно было предположить, что он ждал ее полчаса. Альтернативой этому было то, что в тот вечер в сарае произошли две встречи. Eh bien, как только я об этом подумал, я обнаружил несколько важных фактов. Я обнаружил, что мисс Рассел, домоправительница, утром того дня была у доктора Шеппарда и очень интересовалась вопросами лечения наркоманов. Связав это с гусиным перышком, я решил, что незнакомец приходил в «Фернли» на встречу с мисс Рассел, а не с Урсулой Борн. Тогда с кем же встречалась Урсула Борн? Я недолго мучился. Сначала я нашел кольцо – обручальное, с гравировкой «от Р.» и датой. Потом я узнал, что Ральфа Пейтона видели идущим по тропинке в сторону сарая в двадцать пять минут десятого, и о некоем разговоре, который произошел в лесу рядом с деревней как раз в тот день. В разговоре принимали участие Ральф Пейтон и неизвестная девушка. И вот теперь все мои факты аккуратно следовали друг за другом, подчиняясь определенной логике. Тайная свадьба, оглашение помолвки в день трагедии, напряженный разговор в лесу и встреча, состоявшаяся в сарае тем же вечером.

Все это указывало только на одно: и у Ральфа Пейтона, и у Урсулы Борн – или Пейтон – были самые серьезные мотивы желать скорейшей смерти мистера Экройда. Кроме того, из всего этого абсолютно ясно следовало, что Ральф Пейтон не мог быть в кабинете мистера Экройда в половине десятого.

Таким образом, мы подошли к следующему и наиболее интересному аспекту этого преступления: кто же был в кабинете мистера Экройда в девять тридцать? Не Ральф Пейтон, который был в сарае со своей женой. Не Чарльз Кент, который к тому времени уже ушел. Кто же тогда? И вот тогда я задал себе свой самый умный и самый дерзкий вопрос: а был ли там кто-то вообще?

Пуаро подался вперед и с триумфом бросил нам эту последнюю фразу, после чего опять откинулся на спинку кресла с видом человека, который только что нанес решающий удар.

Однако на Реймонда это не произвело никакого впечатления, и он даже позволил себе запротестовать:

– Не знаю, пытаетесь ли вы, месье Пуаро, выставить меня лжецом, но ведь это не только мои показания – за исключением, может быть, точных слов, которые были произнесены. Если вы помните, майор Блант тоже слышал, как кто-то в это время разговаривал с мистером Экройдом. На террасе он не мог четко расслышать слова, но голоса-то слышал совершенно ясно!

Пуаро согласно кивнул.

– Я это не забыл, – негромко сказал он. – Но у майора Бланта создалось впечатление, что мистер Экройд разговаривал лично с вами.

На минуту Реймонд потерял дар речи, но потом взял себя в руки.

– Теперь Блант признает, что ошибался, – сказал он.

– Именно так, – согласился майор.

– Однако у него ведь должна была быть какая-то причина так думать, – задумчиво размышлял Пуаро. – Нет, нет! – сделал он протестующий жест рукой. – Я знаю, что вы мне скажете, – но этого недостаточно! Должно быть еще что-то. Я так скажу: с самого начала расследования меня поразила одна вещь – особенность тех слов, которые услышал мистер Реймонд. Я очень удивился, что никто не обратил на это внимания, не заметил никакой странности.

Он немного помолчал, а потом процитировал мягким голосом:

– …посягательства на мой кошелек в последнее время носили регулярный характер, поэтому боюсь, что я не смогу удовлетворить ваше требование… Вас ничего в этом не удивляет?

– Да вроде нет, – ответил Реймонд. – Он часто диктовал мне письма, используя эти же слова.

– Вот именно! – воскликнул Пуаро. – Именно к этому я и хочу вас подвести. Разве нормальный человек произнесет такую фразу в беседе с кем-то? Ведь это же не может быть частью простого разговора. А вот если бы он диктовал письмо…

– Вы хотите сказать, что он вслух читал письмо? – медленно произнес Реймонд. – Но даже в этом случае у него должен был быть какой-то слушатель.

– Почему? У нас нет никаких доказательств, что в комнате был еще кто-то. Не забудьте, слышен был только голос мистера Экройда.

– Но ведь не будет же человек вслух читать себе подобные письма? Если, конечно, он… не тронулся.

– Вы все забыли об одной вещи, – мягко произнес сыщик, – о незнакомце, который был в доме в среду, на той неделе.

Все уставились на него.

– Ну конечно, – ободряюще покивал Пуаро. – В среду. Сам молодой человек для нас совсем неважен. А вот фирма, которую он представлял, сильно меня заинтересовала.

– Компания по выпуску диктофонов, – чуть не задохнулся секретарь. – Теперь я понял. Диктофон – вы именно об этом подумали?

Пуаро кивнул.

– Как вы помните, мистер Экройд собирался приобрести диктофон. И я, Пуаро, решил задать этой компании вопрос. И они ответили, что мистер Экройд действительно приобрел диктофон у их представителя. Почему он решил скрыть это от вас – не знаю.

– Он, скорее всего, хотел сделать мне сюрприз, – прошептал Реймонд. – Он был похож на ребенка в своем желании удивлять других людей. Хотел попридержать его у себя пару дней. Возможно, даже играл с ним, как ребенок с новой игрушкой… Да, похоже на то. Вы абсолютно правы, никто не будет употреблять такие слова в обычном разговоре.

– Это также объясняет, – заметил Пуаро, – почему майор Блант решил, что в кабинете были именно вы. То, что он услышал, напомнило ему диктовку письма, и подсознательно он решил, что это были вы. А его сознание было занято совсем другим – фигурой в белом, которую он случайно заметил. Ему показалось, что это была мисс Экройд, хотя в действительности он заметил белый фартук Урсулы Борн, которая в тот момент пробиралась к сараю.

К этому моменту Реймонд успел прийти в себя от первого шока.

– И все равно, – не сдавался он, – это ваше открытие, каким бы гениальным оно ни было само по себе – уверяю вас, я бы до такого никогда не додумался! – мало что меняет в глобальном смысле. В половине десятого мистер Экройд был жив, потому что в это время он надиктовывал текст на диктофон. Ясно также, что к этому времени Чарльза Кента уже не было на территории поместья. А вот Ральф Пейтон…

Заколебавшись, он повернулся к Урсуле.

Она сильно покраснела, но твердо выдержала его взгляд.

– Мы с Ральфом расстались около без четверти десять. Он даже близко не подходил к дому, я в этом абсолютно уверена. Ральф и не собирался этого делать – больше всего на свете он не хотел встречи с отчимом. Он его здорово боялся.

– Поверьте, я ни секунды не сомневаюсь в правдивости ваших слов, – пояснил Реймонд. – Я всегда верил в невиновность капитана Пейтона. Но нам приходится думать о суде присяжных и о тех вопросах, которые они могут задать. Он, конечно, в очень сложной ситуации, но если б он вышел из своего укрытия…

Пуаро прервал молодого человека:

– Как я понимаю, вы это советуете? Что он должен покинуть укрытие?

– Ну конечно. Если вы знаете, где он прячется…

– Мне кажется, вы не верите в то, что я это знаю. А ведь только что я сказал вам, что знаю все. Все – и о телефонном звонке, и о следах на подоконнике, и о том, где прячется Ральф Пейтон…

– И где же он? – резко спросил майор Блант.

– Не так далеко, – улыбнулся бельгиец.

– В Кранчестере? – уточнил я.

Сыщик повернулся ко мне.

– Вы постоянно спрашиваете меня об этом. Кранчестер стал вашей idee fixe[156]. Нет, он не в Кранчестере – он… здесь!

И бельгиец сделал драматический жест рукой. Все головы повернулись.

В дверях стоял Ральф Пейтон.

Для меня это был очень неприятный момент. Я с трудом смог понять, что произошло дальше, – но комната наполнилась криками и возгласами удивления. Когда я пришел в себя настолько, чтобы понимать, что же происходит вокруг, то увидел Ральфа Пейтона, держащего свою жену за руку и широко улыбающегося мне через комнату.

Пуаро тоже улыбался и в то же время красноречиво грозил мне пальцем.

– Разве я не говорил вам по крайней мере раз тридцать шесть – бесполезно пытаться что-то скрыть от Эркюля Пуаро? – требовательно спросил он. – Что в любом случае он докопается до истины? – И повернулся к остальным: – Вы помните, что однажды у нас с вами был небольшой сеанс за столом? Там нас было шесть человек. И я обвинил пятерых в том, что все они что-то скрывают от меня. Четверо из них выдали свои секреты. А вот доктор Шеппард – нет. Но у меня все равно сохранялись подозрения. В ту ночь доктор Шеппард ходил в «Три кабана» в надежде найти Ральфа Пейтона. Там он его не нашел, но ведь он мог встретить его по дороге домой? Доктор Шеппард был другом капитана Пейтона, который, по его мнению, возвращался прямо с места преступления. Он понимал, насколько серьезно все складывается для Пейтона. Может быть, он знал даже больше, чем остальная публика…

– Именно так, – сказал я уныло. – Думаю, что мне тоже пора облегчить душу. Во второй половине того дня я встретился с Ральфом Пейтоном. Сначала он отказался говорить со мной, но потом рассказал мне о своей женитьбе и о том, в какую финансовую яму попал. Как только убийство было обнаружено, я сразу понял, что, как только эти факты станут известны, подозрение непременно падет на Ральфа, а если и не на него, то на женщину, которую он любит. В ту ночь я выложил ему все это на блюдечке. Мысль о том, что он может дать показания, которые могут опорочить его жену, заставила его решиться любой ценой…

Я замолчал, а Ральф заполнил паузу.

– Исчезнуть, – очень живо произнес он. – Понимаете, Урсула рассталась со мной и вернулась в дом. Я подумал, что она могла попытаться еще раз переговорить с моим отчимом. Он уже был очень груб с нею днем. Мне пришло в голову, что он мог настолько обидеть ее – и в такой непростительной форме, – что, сама не понимая, что она делает…