Детектив мрачно кивнул.

Элементы мозаики складывались в цельный рисунок.

Пуаро мысленно перебрал детали, разбирая каждую по отдельности.

Утро на пляже за несколько дней до смерти Арлены Маршалл.

В то утро там были сделаны одно, два, три, четыре, пять отдельных замечаний.

Игра в бридж вечером. Он сам, Патрик Редферн и Розамунд Дарнли сидели за столом. Кристина была «болваном» и отправилась подышать свежим воздухом. При этом она случайно услышала обрывок разговора. Кто в тот момент находился в фойе? Кого там не было?

Вечер накануне убийства. Разговор, состоявшийся у него с Кристиной на скале, а затем сцена, свидетелем которой он стал по дороге обратно в пансионат.

«Габриэль № 8».

Ножницы.

Сломанный чубук трубки.

Бутылочка, выброшенная из окна.

Зеленый календарь.

Упаковка свечей.

Зеркало и пишущая машинка.

Моток бордовой шерсти.

Наручные часы.

Вода, слитая из ванны.

Каждый из этих разрозненных фактов должен был занять свое, строго определенное место. Не должно остаться никаких свободных концов.

И затем, с каждым отдельным фактом, вставшим на свое место, к следующей остановке: к его собственному ощущению того, что на острове присутствует зло.

Зло…

Пуаро посмотрел на отпечатанный на машинке листок.


Нелли Парсонс – обнаружена задушенной в уединенной роще неподалеку от Чобхэма. До сих пор нет никаких указаний на то, кто совершил убийство.


Нелли Парсонс?


Алиса Корриган.


Пуаро очень внимательно прочитал обстоятельства смерти Алисы Корриган.

III

К Пуаро, сидящему на скале над обрывом, подошел инспектор Колгейт.

Он нравился Пуаро. Бельгийцу нравились его грубоватое лицо, проницательные глаза, медленные, неспешные манеры.

Подсев к Пуаро, инспектор Колгейт взглянул на отпечатанные страницы в его руках.

– Вам пригодились эти старые дела, сэр?

– Да, я их изучил.

Встав, Колгейт сходил к соседней нише и заглянул в нее.

– Лишняя осторожность не помешает, – вернувшись, сказал он. – Не хотелось бы, чтобы нас подслушали.

– Вы поступили мудро, – согласился Пуаро.

– Признаюсь вам, месье Пуаро, что я сам заинтересовался этими делами – хотя, вероятно, и не подумал бы о них, если б вы не спросили. – Он помолчал. – Особенно меня заинтересовало одно дело.

– Алиса Корриган?

– Алиса Корриган. – Колгейт помолчал. – Я связался с полицией Суррея, хотел узнать все нюансы этого дела.

– Говорите, друг мой. Мне интересно – очень интересно.

– Я так и думал. Алиса Корриган была обнаружена задушенной в роще Сизар-Гроув в Блэкридж-Хит – меньше чем в десяти милях от рощи Марли-Копс, где была обнаружена Нелли Парсонс; и оба этих места в двенадцати милях от Уайтриджа, где викарием был мистер Лейн.

– Расскажите мне подробнее о смерти Алисы Корриган, – сказал Пуаро.

– Вначале полиция Суррея не связала ее смерть со смертью Нелли Парсонс, – начал Колгейт. – Это потому, что виновным посчитали мужа. Почему – не могу сказать. Разве что все дело в том, что он, как это называют в прессе, был «человеком таинственным» – о нем мало что было известно, кто он такой и откуда. Алиса вышла за него замуж вопреки воле своих родителей, у нее были кое-какие свои деньги – и она застраховала свою жизнь в пользу мужа; всего этого оказалось достаточно, чтобы возникли подозрения; полагаю, вы согласны, сэр?

Пуаро кивнул.

– Но когда присмотрелись внимательнее, оказалось, что муж тут ни при чем. Труп был обнаружен туристкой, крепкой женщиной в шортах. Абсолютно компетентный и надежный свидетель – школьная учительница физкультуры из Ланкашира. Она отметила время, когда обнаружила труп – было ровно четыре пятнадцать, – и высказала предположение, что смерть наступила незадолго до этого, не больше чем за десять минут. Это полностью совпало с мнением полицейского врача, осмотревшего тело в пять сорок пять. Свидетельница ничего не трогала и поспешила напрямик в отделение полиции Бэгшота, где доложила о случившемся. Так вот, от трех часов до десяти минут пятого Эдвард Корриган находился в поезде, следующем из Лондона, куда он ездил по делам. Вместе с ним в вагоне ехали еще четверо. От станции он поехал на автобусе, в который сели также двое из его попутчиков. Корриган сошел с автобуса у кафе «Пайн-Ридж», где договорился встретиться со своей женой. Это было в четыре двадцать пять. Он заказал чай для двоих, но попросил не приносить его до тех пор, пока не придет жена. Потом вышел на улицу и прохаживался туда и сюда, дожидаясь ее. Когда жена не появилась к пяти часам, Корриган встревожился – предположил, что она подвернула ногу. Они условились, что жена пойдет пешком через болото из деревни, где они жили, а из «Пайн-Ридж» они вернутся вместе на автобусе. Сизар-Гроув недалеко от кафе, и полиция предположила, что Алиса Корриган, видя, что у нее в запасе много времени, решила полюбоваться красотами природы; тут на нее набросился какой-то бродяга или сумасшедший, застигнувший ее врасплох. Как только было доказано, что муж «чист», естественно, полиция связала смерть Алисы Корриган со смертью Нелли Парсонс – довольно взбалмошной служанки, которая была обнаружена задушенной в Марли-Копс. Предположительно оба преступления совершил один и тот же человек, но он так и не был найден – больше того, его поиски не дали никаких результатов! Все ниточки заводили в тупик.

Помолчав, Колгейт медленно произнес:

– И вот теперь задушена третья женщина, и один господин, которого мы не будем называть, находился в этом месте.

Он умолк.

Его маленькие проницательные глаза смотрели на Пуаро. Он с надеждой ждал.

У маленького бельгийца зашевелились губы. Колгейт подался вперед.

– …так трудно определить, какая деталь – часть ковра, а какая – хвост кошки, – пробормотал Пуаро.

– Прошу прощения, сэр? – недоуменно спросил инспектор.

– Приношу свои извинения! – поспешно произнес детектив. – Я следил за ходом своих рассуждений.

– При чем тут ковер и кошка?

– Ни при чем – совершенно ни при чем. – Пуаро помолчал. – Скажите, инспектор Колгейт, если вы подозреваете, что кто-то лжет – постоянно говорит ложь, – но доказательств у вас нет, как вы поступите?

Инспектор Колгейт задумался.

– Трудный вопрос, сэр. Но, полагаю, если кто-то непрерывно лжет, он рано или поздно обязательно попадется.

Пуаро кивнул.

– Да, вы совершенно правы. Понимаете, только на мой взгляд определенные заявления являются ложью. Я думаю, что это ложь, но не могу убедиться в этом наверняка. Однако если провести тест – проверить одну маленькую, не слишком заметную неправду… И если окажется, что это действительно ложь, что ж, в таком случае станет понятно, что и остальное тоже ложь!

Инспектор Колгейт с любопытством посмотрел на него.

– Странным образом работает ваш рассудок, сэр, правда? Однако, смею сказать, в конце концов вы добиваетесь результата. Простите мое любопытство, но что навело вас на другие дела об удушении?

Пуаро медленно произнес:

– У вас в языке есть одно слово – «гладкий». Это преступление кажется мне очень гладким! Вот я и задумался: а что, если это не первая попытка?

– Понятно, – протянул инспектор Колгейт.

– И я сказал себе, – продолжал Пуаро, – давайте изучим подобные преступления, совершенные в прошлом; и если какое-либо из них сильно напоминает это – eh bien, у нас появится очень важная зацепка.

– Вы имеете в виду один и тот же способ убийства, сэр?

– Нет, нет, я имею в виду гораздо больше. Например, смерть Нелли Парсонс не говорит мне ничего. Но вот смерть Алисы Корриган… Скажите, инспектор Колгейт, вы не обратили внимания на одно поразительное сходство этих двух преступлений?

Полицейский мысленно прокрутил в голове эту проблему.

– Нет, сэр, не могу это сказать, – наконец признался он. – Разве что в обоих случаях у мужей железное алиби.

– А, значит, вы это заметили? – тихо произнес Пуаро.

IV

– А, Пуаро! Рад вас видеть. Заходите. Вы – как раз тот, кто мне нужен.

Эркюль Пуаро откликнулся на приглашение.

Главный констебль пододвинул ему пачку сигарет, взял одну себе и закурил. Затянувшись, он сказал:

– Я более или менее определился с дальнейшими действиями. Но прежде чем действовать решительно, я бы хотел выслушать ваше мнение.

– Говорите, друг мой, – попросил детектив.

– Я решил связаться со Скотленд-Ярдом и передать дело туда, – сказал полковник Уэстон. – На мой взгляд, хотя есть основания подозревать одного-двух человек, все дело упирается в контрабанду наркотиков. Для меня совершенно очевидно, что это место, пещера Эльфов, использовалось в качестве перевалочного пункта этого дурмана.

Пуаро кивнул.

– Согласен.

– Вот и отлично. И я очень склонен думать, что наш наркоторговец – не кто иной, как Хорас Блатт.

И снова Пуаро выразил свое согласие.

– Все указывает на то, – подтвердил он.

– Вижу, что наши мысли работают в одинаковом направлении. Блатт постоянно выходил в море на своей яхте. Изредка он приглашал кого-нибудь с собой, но в основном плавал один. У него на яхте весьма подозрительные красные паруса, но мы выяснили, что у него также хранится наготове полный комплект белых парусов. Считаю, что в погожий день он приплывал в назначенное место, где встречался с другим судном – яхтой или моторной лодкой, что-нибудь в таком духе, – и происходила передача товара. После чего Блатт высаживался в бухте Эльфов в подходящее время…

– Да, да, в половине второго, – улыбнулся Пуаро. – В этот строгий час британского ланча все в полном составе собирались в обеденном зале. Остров является частной собственностью. Посторонние сюда на пикник не приходят. Иногда отдыхающие спускаются в бухту Эльфов выпить чай во второй половине дня, когда там солнце, а если они хотят устроить пикник, то отправляются куда-нибудь подальше, за много миль.