— Это, действительно, многовато. И как же остров защищен от нежелательных посетителей?

— Во-первых, повсюду есть таблички «Вход посторонним воспрещен». Во вторых, во время прилива мы отрезаны от суши.

— Хорошо, а во время отлива? Миссис Касл объяснила, что в конце дамбы находится решетка. Прикрепленная к ней табличка уведомляет гуляющих, что посторонним вход запрещен. Это единственная возможность попасть на остров, так как никому не придет в голову карабкаться по отвесным скалам, у подножья которых, справа и слева, бьются волны.

— А нельзя ли сесть в лодку и высадиться на одном из пляжей? Помешать этому вы не можете. Край берега принадлежит государству, и право гулять по пляжу при отливе имеет каждый…

Миссис Касл согласилась, но заметила, что нежеланные посетители появлялись на острове редко. В Лезеркомбе действительно сдавались напрокат лодки, но путь к острову неблизок и нелегок из-за довольно сильного течения, наблюдавшегося как раз у этого края бухты. Наконец, у Чайкиной скалы и на пляже бухты Гномов развешаны предупреждающие таблички, а на большом пляже Джордж и Уильям всегда наблюдают за соблюдением порядка.

— Кто такие Джордж и Уильям?

— Джордж — тренер по плаванию. Он же следит за прыжковыми вышками и плотами. А Уильям — мой садовник. Он расчищает дорожки и занимается теннисными кортами.

Полковник Уэстон начинал терять терпение.

— Мы возьмем показания у Джорджа и Уильяма, как только закончим дела здесь. Но все это кажется мне совершенно ясным. Утверждать, что постороннего человека на острове не было, нельзя, но если он сюда и добрался, то только рискуя быть увиденным.

— Видите ли полковник, — сказала миссис Касл, — я не переношу воскресной толпы. Это шумные и неопрятные люди, засоряющие дамбу и скалы корками от апельсинов и промасленной бумагой. И все же я не думаю, что среди них можно встретить убийцу! Нет, это происшествие выше моего понимания. Такая дама, как миссис Маршалл убита, а самое худшее, это то, что… это то, что…

Не найдя нужных слов, она испустила красноречивый вздох.

— Надо признаться, — сказал инспектор, — что это очень неприятная история.

— Не говоря о газетах, которые ее подхватят и ославят отель!

Колгейт криво улыбнулся.

— Ну, это послужит вам рекламой!

Грудь миссис Касл так сильно заколыхалась, что ее корсет из китового уса затрещал.

— Да будет вам известно, мистер Колгейт, что я в такого рода рекламе не нуждаюсь! — ледяным голосом бросила она.

Полковник Уэстон улучил удобный момент и сказал:

— Миссис Касл, могу ли я взглянуть на список ваших постояльцев?

— Разумеется, полковник.

Она велела принести регистрационную книгу отеля и передала ее Уэстону, который обратился к Пуаро, не проронившему ни слова за весь разговор, протекавший в директорском кабинете:

— Вот здесь, Пуаро, вы можете быть нам полезным.

Он начал читать список имен, затем спросил:

— Есть ли у вас перечень служащих отеля?

Миссис Касл протянула ему лежащий наготове листок.

— У нас работают четыре горничные, один метрдотель и три официанта. Кроме того, бармен Генри, повариха с двумя помощницами и Уильям — он занимается чисткой обуви.

— Вы их всех хорошо знаете?

— До того, как поступить к нам, Альберт, метрдотель, проработал много лет в плимутском отеле «Винсент». Двое из официантов у нас уже три года, третий — четыре. Что до Генри, то он здесь со дня открытия отеля. Он наш старожил.

— Прекрасно, — подытожил Уэстон. — Разумеется, Колгейт все это проверит. Благодарю вас, миссис Касл.

— Я вам больше не нужна?

— Пока нет.

Поскрипывая башмаками, миссис Касл удалилась.

— Прежде всего, — сказал Уэстон, — нам надо повидать капитана Маршалла.



Капитан Маршалл отвечал на задаваемые ему вопросы спокойным тоном. Его строгое лицо не выдавало ни малейшей нервозности. Это был отлично воспитанный интересный мужчина с правильными чертами лица, твердым и хорошо очерченным ртом, ясными голубыми глазами и приятным голосом.

— Я прекрасно понимаю, — начал полковник, — что судьба нанесла вам жестокий удар, но, я думаю, вы тоже понимаете, что я обязан пролить свет на это трагическое происшествие.

— Естественно. Продолжайте.

— Миссис Маршалл была вашей второй женой?

— Да.

— Как долго вы были женаты?

— Немногим больше четырех лет.

— Какую фамилию носила миссис Маршал до брака с вами?

— Ее звали Хелен Старт. В театре она взяла себе псевдоним Арлена Стюарт.

— Она была актрисой?

— Она выступала в ревю и в мюзик-холле.

— Оставила ли она сцену после замужества?

— Нет. Она продолжала играть и ушла из театра только полтора года назад.

— Была ли у нее какая-либо особая причина отказаться от театра?

Прежде чем ответить, Кеннет немного подумал.

— Нет. Просто театр перестал увлекать ее.

— Она покинула его не по вашей просьбе?

— Нет.

— Как вы относились к тому, что после вашего брака она все еще продолжала выступать на подмостках?

— Я, конечно, предпочитал, чтобы она оставила сцену, но я не придавал этому большого значения.

— У вас не было споров по этому поводу?

— Никогда. Я предоставлял моей жене полную свободу.

— Был ли ваш союз счастливым?

— Безусловно.

Капитан Маршалл ответил на этот вопрос холодным тоном. Уэстон выждал и потом спросил:

— Капитан Маршалл, подозреваете ли вы кого-либо в убийстве вашей жены?

Ответ прозвучал немедленно и категорично:

— Нет.

— Были ли у нее враги?

— Это не исключено…

— А! — воскликнул Уэстон.

— Не поймите меня превратно, полковник, — с живостью заговорил Маршалл. — Арлена была актрисой и очень красивой женщиной. Это два серьезных основания для зависти и ревности. Ее игра на сцене и ее красота способствовали появлению у нее врагов. Женщины редко проявляют друг к другу милосердие, и я охотно верю тому, что некоторые из них ненавидели Арлену. Но это не означает, что они были способны ее убить.

— Короче говоря, мсье, — обратился у нему Пуаро, впервые взяв слово, — вы считаете, что у миссис Маршалл были только враги-женщины? Исключительно женщины?

— Да, — подтвердил Маршалл.

— Вам не приходит на ум ни один мужчина, который мог бы питать к миссис Маршалл враждебные чувства? — спросил Уэстон.

— Ни один.

— Была ли она знакома с кем-нибудь из постояльцев «Веселого Роджера» до своего приезда сюда?

— На каком-то коктейле, кажется, она познакомилась с мистером Редферном. Насколько мне известно, он был единственным клиентом отеля, которого она знала раньше.

Уэстон заколебался, не зная, продолжать ли ему расспрашивать Кеннета Маршалла на эту тему. Отказавшись от нее, он сказал:

— Давайте перейдем к сегодняшнему утру. Когда вы видели миссис Маршалл в последний раз?

— Я зашел к ней в номер до того, как спуститься завтракать…

— Простите меня, вы занимали отдельные номера?

— Да.

— Во сколько вы зашли к ней?

— Я думаю, было около девяти часов.

— Что она делала?

— Она открывала пришедшие по почте письма.

— Сказала ли она вам что-нибудь?

— Ничего особенного. Мы поздоровались, и она сделала замечание по поводу прекрасной погоды… Нет, ничего особенного она не сказала.

— Ее поведение показалось вам нормальным?

— Вполне нормальным.

— Не выглядела ли она возбужденной или подавленной?

— Нет.

— Сказала ли она что-нибудь по поводу полученных писем? — спросил Пуаро.

— Насколько я помню, речь шла только о счетах.

— Миссис Маршалл завтракала в постели?

— Да.

— Всегда?

— Всегда.

— А во сколько она обычно спускалась? — продолжал расспрашивать Пуаро.

— Между десятью и одиннадцатью часами. Как правило, ближе к одиннадцати.

— Вас бы удивило, если бы она сошла вниз в десять?

— Несомненно. Она редко спустилась так рано.

— И тем не менее, сегодня утром она это сделала. Можете ли вы объяснить нам, почему?

Маршалл ответил без заметного волнения:

— Не имею ни малейшего понятия. Может быть, ей было жалко упускать такое прекрасное утро…

— Обратили ли вы внимание на ее отсутствие?

— Позавтракав, я поднялся к ней и, к своему удивлению, нашел ее номер пустым.

— А потом вы спустились на пляж и спросил меня, видел ли я ее?

Делая паузы между словами, чтобы придать им больше значения, Маршалл проговорил:

— А вы заявили, что вы ее не видели.

Пуаро не шевельнулся. С видом полной невинности на лице, он поглаживал рукой свои роскошные усы.

— Была ли у вас какая-либо особая причина разыскивать вашу жену? — спросил Уэстон.

— Нет. Мне просто хотелось знать, где она. Уэстон привстал, слегка передвинул стул, опять сел и продолжал уже другим тоном:

— Минуту назад вы сказали нам, капитан, что ваша жена была знакома с мистером Редферном до своего приезда сюда. Можете ли вы рассказать нам об этом поподробнее?

— Могу ли я закурить?

Маршалл пошарил в карманах, с досадой отметил, что где-то забыл свою трубку, взял одну из протянутых Пуаро сигарет, зажег ее и ответил:

— Моя жена сказала мне, что она познакомилась с ним на каком-то коктейле. Вот и все.

— Кажется, что впоследствии они стали очень близки, — смущенно произнес Уэстон.

Голос Маршалла зазвучал резко:

— Кажется? Могу ли я узнать, на чем основано это ваше впечатление?

— Скажем, что это слух, который ходит по отелю.

Кеннет Маршалл устремил на Пуаро преисполненный немого укора взор.

— Сплетни, которые рассказывают в холлах отеля, обычно оказываются грубой ложью.

— Может быть. Тем не менее, похоже на то, что мистер Редферн и миссис Маршалл давали своим поведением пищу для разговоров.

— Что вы под этим подразумеваете?