— Если об этом станет известно, мы все трое окажемся сообщниками. Для супруга разыскиваемой женщины и его секретарши найдутся смягчающие обстоятельства. Но то, что уготовано мне, никак не назовешь увеселительной прогулкой!

— Я намерен это компенсировать, насколько в моих силах, — сказал он. — А если она невиновна, как вы утверждаете, то мы не окажемся сообщниками.

— Хорошо, предположим, — возразил я. — Если бы я был убежден в ее виновности, то я бы вообще не стал с вами на эту тему разговаривать. Кроме того, имеется дополнительная возможность. Если я приду к убеждению, что убийство совершено ею, то всегда смогу передать ее полиции.

— Едва ли она станет вам признаваться. Я взял конверт и спрятал его в карман.

Скажет все, если захочет получить деньги. — Я посмотрел на часы. — Если я поеду сейчас же, то успею к пятнадцати минутам второго. В такой час встреча будет особенно уютной.

— Она выкрасила волосы в темный цвет, — сказала мисс Фромсет. — Вы должны об этом знать.

— Вряд ли это поможет мне поверить, что она — несчастная жертва случая. — Я опорожнил свой стакан и встал. Кингсли тоже допил одним глотком, поднялся, снял с шеи платок и протянул его мне.

— Чем это вы заслужили немилость полиции? — спросил он.

— Тем, что попытался реализовать сведения, которые мне любезно сообщила мисс Фромсет. Я разыскивал человека по фамилии Талли, который расследовал дело о смерти Флоренс Элмор. Это и привело к небольшому конфликту. Полиция наблюдала за его домом. Талли был частным детективом, работавшим по заданию Грейсонов.

Глядя на высокую черноволосую девушку, я добавил:

— Вы, вероятно, в состоянии объяснить ему всю ситуацию. В данную минуту не это самое важное. У меня нет на это времени. Вы подождете меня здесь?

— Нет, — покачал головой Кингсли. — Мы поедем ко мне домой и там будем ожидать вашего звонка.

Мисс Фромсет встала и зевнула.

— Нет, я очень устала, Деррис. Я поеду и лягу спать.

— Вы поедете со мной, — сказал он резко. — Вы должны помочь мне, иначе я окончательно сойду с ума.

— Где вы живете, мисс Фромсет? — спросил я.

— На площади Сансет, Бристон Тауэр. Квартира 716. А что? — Она смотрела на меня задумчиво.

— Может случиться, что мне потребуется это знать.

Выражение лица Кингсли было мрачным, а глаза его по-прежнему сохраняли взгляд больного зверя. Я повязал на шею его платок и зашел на кухню, чтобы погасить свет. Когда я вернулся, они оба стояли у двери. Кингсли обнял ее за плечи. У нее действительно был очень усталый вид.

— Ну что же, будем надеяться, — начал он, но не закончил, сделал быстрый шаг ко мне и протянул руку:

— Вы отличный парень, Марлоу. Спасибо.

Я посмотрел на него с недоумением. Они вышли.

Подождав, пока не поднялся лифт и они не вошли в него, я спустился по лестнице в гараж, чтобы снова разбудить мой бедный «крайслер».

Глава 30

«Павлиний погребок» находился в узком доме, рядом с магазином сувениров, в витрине которого поблескивали в свете уличных фонарей маленькие хрустальные зверюшки. Передняя стена погребка была облицована глазурованным кирпичом, в центре был изображен пестрый павлин.

Я вошел в бар и уселся в маленькой нише. Свет был желтым, как янтарь, кожа кресел — красная, столики, стоявшие в нишах, имели крышки из полированного металла. За одним столом сидело четверо солдат, они пили пиво, и глаза их уже порядочно остекленели. Несмотря на пиво, они явно скучали.

Напротив них расположилась небольшая компания из двух дам и двух потрепанных кавалеров, вели они себя шумно, и это был единственный источник шума в погребке. Не было видно никого, кто бы походил на Кристель Кингсли, какой я ее себе представлял. Морщинистый официант положил передо мной салфетку с изображением павлина и поставил коктейль. Потягивая его маленькими глотками, я поглядывал на янтарно-желтый циферблат настенных часов. Пятнадцать минут второго минуло. Один из мужчин, сидевших с дамами, внезапно встал и вышел, второй кавалер спросил:

— Ты зачем его так обругала?

Пронзительный голос ответил:

— Обругала? Вот это мне нравится! Он неприлично себя ведет, парень!

Мужчина ответил скучающим тоном:

— Ну, это еще не причина, чтобы ругаться!

Один из солдат внезапно рассмеялся, потом своей загорелой рукой стер смех с лица и снова утопил взгляд в пивной кружке. Я потихоньку потирал колено. Оно было горячим и распухшим, но, по крайней мере, онемелость прошла.

Вошел продавец газет — маленький бледный мексиканский мальчик с большими черными глазами. Проходя вдоль ниш, он пытался сбыть пару вечерних газет до того как бармен выставит его за дверь. Я купил газету и посмотрел, нет ли в ней интересной уголовной хроники. Ничего такого не было.

Я сложил газету и вдруг увидел стройную темноволосую женщину в длинных черных брюках, желтой блузе и сером пальто, появившуюся неизвестно откуда и проходившую мимо моей ниши, не глядя в мою сторону. Я попытался сообразить, то ли мне знакомо это лицо, то ли мне просто приелся этот стандартный тип чрезмерно стройных, терпких красоток, которых я уже видел тысячами. Она вышла на улицу. Пару минут спустя опять появился мексиканец-газетчик, бросил осторожный взгляд на бармена и направился прямо к моей нише.

— Вас, мистер, — прошептал он, и его большие черные глаза многозначительно заблестели. Он приглашающе махнул рукой и протопал к выходу. Я допил коктейль и пошел за ним. Женщина стояла перед витриной и разглядывала сувениры. Когда я появился, она скосила глаза в мою сторону. Я подошел к ней.

Она еще раз осмотрела меня. Лицо у нее было бледным и усталым, волосы темными. Не поворачивая головы, она заговорила, обращаясь к витрине.

— Пожалуйста, дайте деньги. — Стекло слегка запотело от ее дыхания.

— Сначала я должен убедиться, кто вы.

— Вы же знаете, кто я, — сказала она тихо. — Сколько вы принесли?

— Пятьсот.

— Этого мало. Быстрее давайте их сюда! Я жду вас уже целую вечность.

— Где я могу с вами поговорить?

— Нам не о чем говорить. Вы отдаете мне деньги и идете своей дорогой.

— Не так-то это просто. То, что я сейчас делаю, сопряжено с большим риском. Я желаю в виде компенсации по меньшей мере знать, что происходит и как мне надо держаться.

— Черт бы вас побрал! — сказала она в бешенстве. — Почему он не приехал сам? Я не желаю ни с кем говорить, я хочу лишь как можно скорее уехать отсюда.

— Вы же не захотели, чтобы он приезжал. Даже говорить с ним по телефону не пожелали.

— Это верно, — ответила она быстро и откинула голову.

— Но со мной вам придется поговорить, — сказал я. — Я не так удобен в общении, как он. Вы поговорите либо со мной, либо с полицией. У вас нет выхода. — Я частный детектив и должен сам заботиться о собственной безопасности.

— Смотрите-ка, вот, оказывается, каковы частные детективы! — Ее голос был тихим и ироничным.

— Ваш муж поступил так, как считал лучше. Ему было не просто найти правильное решение.

— Так о чем вы хотите со мной поговорить?

— О вас самой и о том, что вы сделали, и где были, и что собираетесь делать. Это и тому подобное. Мелочи — но для меня важные.

Она подышала на стекло и подождала, пока растаял маленький запотевший кружок.

— Я думаю, для вас было бы гораздо лучше, — сказала она тем же холодным голосом, — просто отдать деньги и предоставить мне самой справляться с моими заботами.

— Нет.

Она снова бросила на меня быстрый взгляд. Потом нетерпеливо пожала плечами в своем сером пальто.

— Ну что ж, если вы предпочитаете так… Я живу в «Гренаде», это в паре кварталов отсюда по Восьмой улице, номер 618. Дайте мне десять минут. Будет лучше, если я войду одна.

— У меня машина.

— Нет, лучше я пойду сама. — Она повернулась, дошла до угла, пересекла бульвар и исчезла за шеренгой деревьев. Я уселся в машину и подождал десять минут.

«Гренада» оказалась отвратительным серым зданием на перекрестке.

Стеклянная дверь выходила прямо на тротуар. Я завернул за угол и увидел светящийся матовый шар с надписью «Гараж». Пологий спуск вел в пропитанный резиновым запахом подвал, где рядами стояли машины. Из застекленной конторки появился худощавый негр и посмотрел на «крайслер».

— Сколько стоит оставить его ненадолго? Мне нужно в гостиницу.

Он осклабился:

— Уже довольно поздно, мистер. И пыль надо протереть. Все вместе — один доллар.

— Это — по прейскуранту?

— Все вместе один доллар, — упрямо повторил он.

Я вылез. Он дал мне номерок, я дал ему доллар. Не дожидаясь вопроса, он сказал, что лифт находится позади конторки, рядом с мужским туалетом.

Я поднялся на шестой этаж и огляделся. Было тихо, из открытого в конце коридора окна веял морской воздух. Внутри отель казался вполне приличным.

Конечно, пара доступных девушек найдется во всяком отеле. Этим и объяснялся доллар для негра. Видать, этот парень — отличный знаток людей!

Я стоял перед дверью номера 618. Помедлив несколько секунд, тихо постучал.

Глава 31

Она все еще была в пальто и стояла рядом с дверью. Я прошел мимо нее в квадратную комнату с широкой кроватью у стены и минимумом прочей мебели.

Маленькая лампа на подоконнике бросала приглушенный свет. Окно было открыто.

Женщина сказала:

— Итак, садитесь и говорите. — Она заперла дверь и села в уродливое кресло-качалку в противоположном углу комнаты. Я уселся на диван.

Справа от меня находился открытый дверной проем, завешенный зеленой портьерой. По-видимому, он скрывал вход в ванную комнату.