— Вот Анна Катерик, мэм, в сопровождении служительницы, которая за ней смотрит. Служительница ответит на все интересующие вас вопросы.

С этими словами сиделка вернулась обратно в лечебницу, к своим непосредственным обязанностям.

Мисс Голкомб и женщины шли друг другу навстречу. Когда между ними осталось всего несколько шагов, одна из женщин остановилась, вгляделась в незнакомую даму, вырвала руку от служительницы и бросилась в объятия мисс Голкомб. В этот миг мисс Голкомб узнала свою сестру, узнала заживо погребенную…

По счастью, никто, кроме служительницы, при этом не присутствовал. Служительница, молодая женщина, была так изумлена происшедшим, что сначала не могла двинуться с места. Когда она очнулась от изумления, ей пришлось оказать помощь мисс Голкомб, которая упала в обморок от пережитого потрясения. По истечении нескольких минут свежий воздух вернул мисс Голкомб прежние силы и энергию, и она поняла, что должна сосредоточиться только на том, как помочь своей несчастной сестре.

Она добилась разрешения поговорить с больной наедине при условии, что они обе все время будут на глазах у служительницы. Времени для расспросов не было, его хватило только на то, чтобы убедить несчастную леди Глайд в необходимости держать себя в руках и уверить ее в немедленной помощи, если она будет вести себя так, чтобы не возбудить никаких подозрений. Надежда на то, что ей удастся расстаться с лечебницей, если она будет беспрекословно слушаться указаний своей сестры, была достаточной, чтобы успокоить леди Глайд и заставить ее понять, как именно она должна себя вести. Вслед за этим мисс Голкомб вернулась к служительнице, вложила ей в руку все деньги, которые были при ней — три соверена, — и спросила, когда и где она и служительница смогут поговорить наедине.

Женщина сначала была очень напугана и ничего не хотела слушать. Но когда мисс Голкомб уверила ее, что хочет всего только задать ей несколько вопросов, чего не может сделать сейчас, ибо слишком взволнована, и не имеет никакого намерения совращать служительницу с пути истины и уговаривать ее нарушить свой долг, та взяла деньги и обещала встретиться с мисс Голкомб назавтра в три часа дня. Она сможет уйти на полчаса, после того как больные пообедают, и будет ждать мисс Голкомб в укромном месте, за высокой стеной, окружавшей парк и лечебницу. Мисс Голкомб успела только согласиться на это и шепнуть своей сестре, что на следующий день они увидятся, как к ним подошел директор лечебницы. Он заметил взволнованность посетительницы, но она сослалась на то, что свидание с Анной Катерик очень ее расстроило. Затем мисс Голкомб поспешила уйти как можно скорее, вернее — как только нашла в себе достаточно сил, чтобы расстаться со своей несчастной сестрой.

Когда способность размышлять вернулась к ней, мисс Голкомб поняла, что всякая попытка установить личность леди Глайд и освободить ее из сумасшедшего дома законным путем приведет к промедлению, которое может оказаться роковым для рассудка ее сестры, уже частично расстроенного тем ужасным положением, в котором она находилась. К тому времени, когда мисс Голкомб вернулась в Лондон, она твердо решила освободить леди Глайд из сумасшедшего дома с помощью служительницы.

Она сейчас же отправилась к биржевому маклеру и реализовала свое небольшое состояние, получив около семисот фунтов наличными. Она была готова отдать все, что имела, за освобождение сестры. На следующий день, взяв с собой все деньги, она поехала на назначенную ей встречу за стенами лечебницы.



Служительница уже ждала ее. После предварительных расспросов мисс Голкомб осторожно навела разговор на нужную ей тему. Между прочим, служительница рассказала ей, что сиделка, на попечении которой была прежняя, то есть настоящая Анна Катерик, пострадала из-за ее побега, хотя и была к нему совершенно непричастна, лишившись своего места. То же самое должно было случиться и с ней, если Анна Катерик снова убежит. А она, то есть теперешняя служительница, крайне нуждалась в своей работе по следующей причине: у нее был жених, и они откладывали день свадьбы, пока не накопят достаточно денег, двести — триста фунтов, чтобы открыть мелочную лавочку. Молодая женщина получала хорошее жалованье в лечебнице, была очень экономна и надеялась года через два скопить нужную ей сумму.