Первый акт кончился. Занавес опустился. Публика начала вставать с мест. Теперь я мог выяснить, знает ли его Песка.

Граф поднялся вместе со всеми и начал величественно обозревать ложи в бинокль. Сначала он стоял к нам спиной, затем медленно повернулся в нашу сторону, то поднося бинокль к глазам, то отводя его. В ту минуту, как он отвел его от лица, я обратил внимание Пески на графа Фоско.

— Вы знаете этого человека? — спросил я.

— Какого человека, друг мой?

— Вон того высокого, толстого человека, который стоит лицом к нам.

Песка стал на цыпочки и посмотрел на графа.

— Нет, — сказал профессор, — этого человека я не знаю. Он знаменит? Почему вы мне его показываете?

— У меня есть на это важные причины. Он итальянец, ваш соотечественник. Его зовут граф Фоско. Это имя вам знакомо?

— Нет, Уолтер. Я не знаю ни имени, ни самого человека.

— Вы уверены, что не знаете его? Посмотрите еще раз, посмотрите внимательно. Когда мы уйдем из театра, я скажу вам, почему мне это необходимо. Подождите, я помогу вам влезть сюда, — отсюда вам будет виднее, и вы сможете разглядеть его.

Я помог профессору стать на край помоста, на котором были расположены задние ряды партера. Теперь его маленький рост не мешал ему — он смог смотреть в партер поверх дамских причесок.

Худой, светловолосый человек со шрамом на левой щеке внимательно смотрел на Песку, когда я подсаживал его, и еще внимательнее стал смотреть на того, кого разглядывал, в свою очередь, Песка, — на графа. Наш разговор, возможно, долетел до его ушей и возбудил его любопытство.

В это время Песка усердно смотрел в повернутое к нам широкое, полное, улыбающееся лицо графа.

— Нет, — сказал Песка, — я никогда в жизни не видел этого толстяка.

В это время граф отвел глаза от лож и посмотрел в нашу сторону.

Глаза обоих итальянцев встретились.

За минуту до этого мне было ясно со слов Пески, что он не знает графа. Теперь же я был совершенно уверен, что сам граф знает Песку!



Граф знал его и, что было еще удивительнее, по-видимому, страшно его боялся! Нельзя было ошибиться в выражении лица этого злодея. Лицо его мгновенно исказилось, он побледнел до синевы, его холодные серые глаза исподлобья пытливо уставились на Песку, он окаменел от смертельного ужаса — и причиной тому был маленький Песка!