Я сейчас же свернул на тропу. Два человека пробежали мимо меня прежде, чем успели спохватиться. Но третий был быстрый, как молния. Он остановился, полуобернулся и изо всех сил ударил меня палкой. Он целился наугад, и потому удар не был сильным. Палка обрушилась на мое плечо. Я ударил его дубинкой по голове. Он попятился и столкнулся со своими товарищами как раз в ту минуту, когда они бросились ко мне. Благодаря этому, я мог опередить их и пуститься наутек. Я проскользнул мимо них и помчался посередине дороги.



Двое непострадавших бежали за мной. Бежали быстро; дорога была ровной и гладкой, и первые пять минут я чувствовал, что не опережаю их. Я слышал за спиной их частое дыхание. Опасно было бежать в темноте. Я еле различал смутные очертания изгороди по обеим сторонам дороги, и любое препятствие опрокинуло бы меня навзничь. Вскоре я почувствовал, что дорога идет вниз, потом снова начался подъем. Двое начали догонять меня, но я снова ушел от них на довольно далекое расстояние. Быстрый топот ног за моей спиной стал тише, и я понял, что они достаточно далеко. Теперь с дороги я мог свернуть в поле — они пробегут дальше, не заметив моего исчезновения. Я бросился к первому же отверстию в изгороди, которое я скорее угадал, чем увидел. Оказалось, что это запертая калитка; я перелез через нее и зашагал прямо по полю, удаляясь от дороги. Я слышал, как те двое пробежали мимо калитки, потом один из них остановился и позвал другого. Мне было безразлично, что бы они ни делали теперь, — они больше не могли ни видеть, ни слышать меня. Я шел через поле и, дойдя до края, остановился на минуту, чтобы отдышаться.