Лицо ее исказилось, она бросилась ничком на диван и зарыдала.

Я допил свой стакан и направился к двери. Когда я проходил мимо дивана, она приподняла голову. Ее заплаканные глаза с ненавистью посмотрели на меня.

– Убирайтесь, и чтобы я больше никогда вас не видела! – задыхаясь, кричала она. – И можете забрать эту заколку для галстука, которая так и выдает ваш вульгарный вкус.

– Какую заколку для галстука?

– Вы потеряли ее, когда в последний раз приходили сюда, – ответила она глухо. – Она завалилась за подушки дивана. Я положила ее в ящик бюро в холле. Если вы не воспользуетесь ею, чтобы проткнуть себе горло, то надеюсь, что гроза поможет вам вместе с машиной нырнуть в какую-нибудь канаву поглубже!

Получив такое замечательное напутствие, я тем не менее задержался в холле и открыл указанный ящик. Заколка для галстука лежала на чистом конверте. Я взял ее и внимательно осмотрел. Удивительно безвкусная вещь; у нее было родство с Родни Мартином, этой маленькой сволочью. Огромный изумруд, стопроцентная липа; крученая серебряная нить врезана в камень. На первый взгляд этот рисунок должен был имитировать скарабея. Приглядевшись, я понял, что это монограмма: переплетенные два «П». Некоторое время я рассматривал этот шедевр, потом сунул в карман и отправился сражаться с бурей.

Глава 7

Мне понадобилось добрых двадцать минут, чтобы проехать первые два километра. «Дворники» были бессильны бороться с потоками воды; вести машину в таких условиях было так же легко, как пересекать туннель Линкольна с завязанными глазами. Я включил радио и выслушал три народные песни и десяток рекламных объявлений, прежде чем передали метеорологическую сводку. Радостный голос сообщил, что тайфун удаляется к Атлантическому океану; значит, мне нечего было беспокоиться. Начали перечислять разрушения от циклона в северной точке Лонг-Айленда, но убытки оказались незначительными. Скорость ветра уменьшалась, и можно было ожидать, что меньше чем через час дождь прекратится.

В Манхэттен я попал уже под вечер. Потоки воды сменились обыкновенным дождем. Как всегда в Нью-Йорке, шоферы такси при первых каплях дождя воспользовались своими машинами, чтобы вернуться домой, и четыре квартала, отделяющие гараж от дома, мне пришлось пройти пешком, в результате чего я пришел такой мокрый, что меня можно было выжимать.

– Ну-ну! – воскликнул мурлычущий голос. – Клянусь, это Нептун собственной персоной. Он надоел морю, и оно выкинуло его на камни! Не согласится ли бог Океана освободиться от краба, повисшего у него на носу? Он не гармонирует с его взъерошенными волосами!

– Очаровательная маленькая хитрюга! Я думал, что ты ушла за своей одеждой.

– Сходила за ней утром, до дождя, – по-прежнему весело ответила Нина.

– Что же ты ее не надела? – буркнул я.

– Зачем? – презрительно фыркнула она. – С ума сойти, какой ты непрактичный, Дэнни! Подумай! Глупо мять свежевыглаженное платье, когда сидишь одна!

Она откинулась на спинку дивана, зевнула и сладострастно потянулась. Лифчик был без бретелек, но сидел туго, и угрозы сползти у него не было. Перед маленькими белыми трусиками такая проблема тоже не стояла: из них выпирали полные ягодицы.

– Я пойду переоденусь. Приготовь пока стаканчик.

– Есть! – Она перестала потягиваться и уронила руки. – Хорошо ли ты провел день?

Я ответил ей злым взглядом и пошел в ванную. После теплого душа я оделся и заботливо пристроил под мышкой кобуру. Быстрый взгляд на мой 38-й убедил меня, что он в полном порядке, и я накинул на себя пиджак. Потом достал отвратительную заколку для галстука, положил ее в карман и вернулся в гостиную.

Стаканы стояли на низком столике. Нагая Нина украшала диван. Ни один холостяк не мог бы устоять перед такой женщиной. А я реально мог воплотить в жизнь свою мечту о близости с пышной блондинкой под аккомпанемент дождя. Но неизвестно почему во мне вдруг проснулось чувство долга. Если я буду целыми днями развлекаться с пленительными блондинками, то не смогу выполнять свою работу и растеряю всех клиентов. Я высохну, как штопальная игла, приобрету жуткий вид, и в результате ни одна из пленительных блондинок на меня не посмотрит. Порочный круг – это хитро придуманная штука, из которой выбраться практически невозможно.

– Дэнни, милый! – Нина освободила несколько квадратных сантиметров дивана в непосредственной близости от своего правого бедра. – Садись и отдохни. У тебя замученный вид.

Я послушался, и она мило улыбнулась. Нина наклонилась, прижалась правой грудью к моей руке, схватила стаканы и сунула один мне в руку.

– Ах! – Она откинулась на подушки и сладострастно улыбнулась. – Как хорошо! Ты не представляешь, что было, когда Петер возвращался домой! Сплошные представления! В моей квартире на Виллидж за один вечер бывало больше драм, чем за всю неделю на Бродвее!

Я достал из кармана заколку для галстука и протянул ей.

– Это тебе знакомо?

Она внимательно ее осмотрела, как талисман, способный немедленно дать счастье, потом пренебрежительно поморщилась.

– Откуда мне знать? Что это за штука? Открывать кукольный домик?

Я терпеливо объяснил:

– Это заколка для галстука. Она держит галстук, чтобы тот не трепыхался на ветру. Один человек сказал мне сегодня, что она самого дурного вкуса. Заколка украшена еще и монограммой.

Нина осмотрела ее еще раз.

– Ну да! Два «П». Так ведь?

– Не перенапрягайся, – иронизировал я. – Успокойся и подумай. Знаешь ли ты кого-нибудь с инициалами П. П.?

– Петер? – Она недоверчиво посмотрела на меня, потом засмеялась. – Смеешься, Дэнни? Петер даже мертвый не стал бы носить такую штуку на своем галстуке! Если бы он не мог себе позволить иметь костюм, сшитый лучшим портным в городе, то предпочел бы бегать по улицам голым! – Она бросила заколку мне на ладонь. – В чем дело? Это важная улика?

– Очень важная. Ты в последнее время не встречала кого-нибудь из своих друзей-разгильдяев?

Она заинтригованно посмотрела на меня.

– Нет. А что?

– Я, собственно, думал о двоих, – объяснил я. – Родни Мартин и Дон Лечер. Ты их не видела?

– Не-ет, – протянула она. – А почему они тебя интересуют?

– Это два старых дружка Чарли Ваноссы, – ответил я. – Не окажешь ли ты мне большую услугу?

– Ты хочешь сказать – поразвлекаться перед обедом? – спросила она тоном невинной девочки.

– Не такого рода услугу, милочка, – сказал я, с яростной решимостью закрыв глаза. – Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне кое-что о Петере.

– Если смогу…

– Помнишь тот вечер, когда я пришел к тебе в поисках Петера? И застал у тебя Чарли Ваноссу?

– Еще бы я забыла! Я тогда впервые исполнила свой знаменитый номер вольтижировки!

– Ты мне тогда сказала, что видела Петера утром в одиннадцать часов перед тем, как он отправился к своему импресарио обсуждать телевизионный контракт.

– Ну да.

– Это всего лишь слова.

– Ты думаешь, это ложь, Дэнни? – спросила она холодно.

– Уверен.

– Думаю, это ужасно – ставить под сомнение чьи бы то ни было слова, – сказала она еще холоднее. – Даже если ты прав, все равно некрасиво!

– Нет ничего более обольстительного, чем раскаявшаяся лгунья… Когда Петер пришел в тот вечер, сколько времени ты его перед этим не видела?

– О, долго! Очень долго! – Она отпила и задумчиво посмотрела на меня. – Наверное, больше недели.

– Кто подучил тебя сказать мне, что ты видела его утром? Чарли?

– Раз ты такой хитрый, нечего меня расспрашивать, – недовольно заворчала она. – Кого ты изображаешь? Всезнайку?

– Чарли должен был объяснить тебе, почему ты должна так поступить.

– Он сказал мне, что надо помочь Петеру, который рискует оказаться замешанным в грязном деле о разводе, и тогда его контракт накроется. С шутливой интонацией Чарли добавил, что Петер вернется сегодня же, а если я не соглашусь разыграть эту маленькую комедию, то он тут же уйдет.

– Полагаю, Петер провел эту неделю в компании Карен Ваноссы, – начал я. – Когда он ушел от тебя, то, вероятно, немедленно с нею встретился. Но не у нее, потому что там я застал Чарли и его обоих дружков. Ты не знаешь, где они могли укрыться?

– Ты думаешь, – она почти выплевывала слова, – я дошла до такой низости, чтобы шпионить за Петером?

– Как знать, – осторожно ответил я.

– Такое было со мной только один раз! – воскликнула она. – Я на него так разозлилась! Он выскочил из дома и сел в такси. Ну а я поехала за ним на другом такси. Петер вышел у одного из этих подозрительных отелей возле Таймс-сквер. Через некоторое время я вошла в отель и спросила у портье, не останавливался ли тут человек по фамилии Пелль. Тот стал листать регистрационную книгу, и я увидела запись, сделанную почерком Петера: мистер и миссис Норт из Филадельфии. Я вернулась домой и всю ночь осыпала проклятьями эту шлюху Карен Ваноссу!

– Ты помнишь название отеля?

– Как я могу забыть? «Кати». Если бы ты знал, какие китайские пытки я изобретала для этой сучки Ваноссы на тот случай, если когда-нибудь смогу прижать ее в темном углу!

Я встал и взял телефонный справочник. Нашел номер и позвонил.

– «Кати» слушает! – ответил угрюмый голос.

– Я хотел бы поговорить с мистером Нортом, – вежливо сказал я.

– Комната 503, – ответил служащий. – Не вешайте трубку, сейчас соединяю.

– Очень жаль, но я просто не могу ждать. Моего любимого леопарда только что раздавил слон.

Я повесил трубку и подошел к дивану. Нина строго смотрела на меня.

– Ты сошел с ума! – пронзительно закричала она. – Я отвечаю на все твои вопросы в надежде, что они когда-нибудь закончатся и можно будет, наконец, заняться серьезным делом. Я весь день ждала тебя… И что же? Допрос закончен, каковы будут дальнейшие планы?

– Я должен уйти.

– Ясно! – Она опустошила свой стакан. – А я должна остаться с графином и топить свое горе в алкоголе. Дэнни Бойд! Если ты не вернешься через час, можешь не возвращаться… Вызывай «Скорую помощь»… Пусть она увезет тело несчастной девушки, которая нашла смерть в бутылке!