Дуглас проводил его к двери.

— Надеюсь, вы ее найдете, — сказал он.

— Да, спасибо большое, — ответил Клинг.

Дверь за ним закрылась. Он подождал, пока Дуглас запрет дверь на замок и цепочку, а потом прижал ухо к двери.

— Все в порядке, — сказал Дуглас. — Он ушел.

Глава 8

Операция по захвату дельцов наркобизнеса была назначена на вечер среды, десять сорок пять. Незадолго до полудня все собрались в кабинете лейтенанта, и Бернс высказал мнение, что Мейер Мейер, возможно, еще не в состоянии возглавлять группу. Мейеру прострелили ногу на прошлое Рождество, и, хотя на дворе уже стоял август, Мейер все еще прихрамывал.

— Это от влажности! — говорил он коллегам. Это же ответил он и Бернсу.

— Я думал, что вам стоит пойти позади остальных, — возразил Бернс.

У лейтенанта была небольшая голова в форме пули. Серо-стальные волосы коротко подстрижены и расчесаны на косой пробор. Голубые глаза лейтенанта остановились на левой ноге Мейера, пониже коленной чашечки, пронзив ее навылет, как та пуля калибра 0,38 на прошлое Рождество.

«Остальные», о которых говорил лейтенант, расположились в кабинете лейтенанта в подчеркнуто небрежных позах. Хэл Уиллис полусидел на подоконнике. Коттон Хейз развалился на стуле рядом с книжным шкафом лейтенанта, где стояли переплетенные сборники законов. В последнее время лейтенант в них почти не заглядывал. Артур Браун стоял, прислонясь к запертой двери и сложив руки на груди. Именно они, в течение полугода занимавшиеся этим делом, должны будут первыми вломиться в подозреваемую квартиру. За этим могучим клином последуют шестеро полисменов из 87-го участка. Замыкать группу захвата будут двое отважных копов из отделения по борьбе с наркотиками.

— И как же вы собираетесь вышибать дверь? — поинтересовался Бернс.

— Правой ногой, — ответил Мейер. — Я всегда вышибаю дверь правой.

— А левая нога выдержит?

— Выдержит, лейтенант, — сказал Мейер. — Это все из-за влажности.

На лице лейтенанта отразилось сомнение.

— Если вы промахнетесь с первого удара, вас изрешетят сквозь дверь.

— С чего это я вдруг промахнусь? — осведомился Мейер. — Я не слепой, Пит, у меня всего лишь нога прострелена.

— Я имею в виду, сумеете ли вы высадить ее за один раз. Если вы ударите недостаточно сильно, эти парни внутри начнут пальбу.

— Ордер у нас есть? — спросил Уиллис.

Уиллис был самый низкорослый во всем участке — пять футов восемь дюймов без каблуков. Он едва прошел по стандартам полицейского управления в те времена, когда дюймы еще считали. А потом какой-то бывший бармен ростом пять футов шесть дюймов подал в суд на магистрат за то, что в полицейском управлении не стали даже рассматривать его заявление о приеме на работу. Он объявил, что подвергся дискриминации из-за своего роста. После того как бармен выиграл дело, по всем полицейским участкам шутили, что скоро в полицию будут брать карликов трех футов ростом, которые смогут заворачивать пожарные краны, не наклоняясь. Но Уиллису эта шутка смешной не казалась.

— Ордер есть, — ответил Мейер.

— «Без стука»?

— «Без стука».

— В жилетах пойдем? — спросил Хейз.

В нем было шесть футов два дюйма. Длинные ноги Хейза занимали половину маленького кабинета лейтенанта. Его рыжие волосы горели огнем в падавших через окно солнечных лучах, и седая прядь на виске напоминала полоску пепла на раскаленных угольях. Хейзу зверски хотелось есть. Пока он ждал ответа лейтенанта, у него забурчало в животе, и Хейз покосился на Брауна, словно это Браун, а не он, Хейз, нарушил приличия.

— От этих чертовых жилетов больше неудобств, чем пользы, — сказал Мейер. — А вы как думаете?

— Ну, если дойдет до стрельбы…

— А может дойти.

— Ну, тогда пойдем в жилетах, — подвел черту Хейз, пожав плечами. В животе у него снова забурчало.

— Мне нужен доброволец, — ровным тоном сказал Бернс.

— Пит, это моя команда! — сказал Мейер. — Если кто-то должен выбить эту дверь…

— Давайте я вперед пойду, — предложил Браун. Он был единственным черным среди детективов. Детектив второго ранга. Браун был выше Хейза и шире в плечах. Рост шесть футов четыре дюйма, вес двести двадцать фунтов. Когда Артур Браун вышибал дверь, она действительно вылетала со свистом. Если Артур Браун вышибал дверь в Калмз-Пойнт, она перелетала мост и плюхалась в реку у Беттауна.

— Если мы пустим вперед тебя, Каролина может остаться вдовой, — возразил Хейз. — Пит, давай я пойду впереди.

— Слушайте, ну какого черта? — возмутился Мейер. — Что я вам, калека, что ли? Может, мне попросить пенсию по инвалидности?

— Риск слишком велик, — ответил Бернс.

— Вам что, доказательства требуются? — разгорячился Мейер. — Заприте вашу гребаную дверь, лейтенант, и я ее вышибу!

— Это не имеет никакого отношения к…

— А в чем тогда дело? Объясните, какого…

— Дело в том, что вы рискуете всей командой, ясно? — сказал Бернс.

— Тогда, может, мне вообще остаться дома в постели? Нет, ну какого черта?!

— Он хочет быть героем, — заметил Уиллис.

— Ну дайте ему побыть героем, — сказал Браун.

— Я уже герой! — обиделся Мейер. — Я был ранен в перестрелке! Мне вообще медаль полагается!

— Дайте ему медаль, — сказал Хейз.

— Дайте ему вышибить дверь, — сказал Уиллис.

— Щас я из него мозги вышибу! — взорвался Бернс.

— Может, мне вообще перейти в ассенизаторы? — сердито спросил Мейер. — Как вы думаете, лейтенант, я еще способен ворочать мусорные бачки?

— Мейер…

— Что Мейер, что Мейер? Это моя команда, я ее и поведу!

— А пусть впереди идет кто-нибудь из «нарков», — предложил Уиллис.

— Ага, то-то весело будет! — заметил Браун.

Бернс вздохнул.

— Но только в жилете! — сказал он.

— Ладно, в жилете, — согласился Мейер.

— Во сколько начинаем?

— Без четверти одиннадцать.

— А что так рано?

— Они собираются сразу после ужина, часов в девять — в полдесятого. Если вломиться туда незадолго до одиннадцати, они все будут в сборе, и наркотики, и деньги будут на месте.

— А француз там будет?

— Надеюсь, даже оба.

— Вы видели их у того дома?

— С прошлого месяца они не появлялись. Но Арти прослушивал телефон…

— Они туда звонили?

— Два дня тому назад, — сказал Браун. — Они там будут сегодня вечером, лейтенант, это без вопросов.

— Они говорили о деньгах.

— Тот, что с низким голосом, сказал, что он готов.

— По-английски?

— По-английски.

— Так и сказал?

— Так и сказал — готов, — кивнул Браун. — Он и в прошлом месяце говорил точно так же.

— В смысле, готов совершить сделку, — уточнил Мейер.

— Будем надеяться, — вставил Бернс.

— А что еще он мог иметь в виду? Что он готов идти на танцульки?

— А кто их знает, этих преступников! — философски заметил Бернс.

— Полисменов отобрали?

— Шесть лучших полисменов в городе, — сухо ответил Хейз.

— А кого посылает отдел по борьбе с наркотиками?

— Миллера и Джерарди, — сказал Мейер. — Я их обоих не знаю.

— Я тоже, — Бернс пожал плечами. — В котором часу они здесь будут?

— Я им сказал приезжать за час до облавы.

— Хорошо, — кивнул Бернс.

— Ну ладно. Что-нибудь еще?

— Да вроде все.

— Мне все же хотелось бы…

— А мне хотелось бы стать миллионером! — отрезал Мейер.

— А разве ты еще не миллионер? — сказал Уиллис.

— С твоими-то нетрудовыми доходами! — подмигнул Браун.

— Может, тебе еще удастся урвать кусок «дури» сегодня вечером, — сказал Хейз. — То-то ты так рвешься пойти первым! Схватишь кило героина, сунешь в карман и поминай как звали.

— Себе в задницу засунь! — дружелюбно огрызнулся Мейер.

На этом военный совет завершился.

* * *

Кабинет доктора Джеймса Бролина находился в той части города, которую местные жители ласково именовали Дурдомом и которая тянулась от южной оконечности Гровер-парка у Холл-авеню, мимо Джефферсона и до Гардена. Улица, пестревшая вывесками психоаналитиков, служила неофициальной границей между среднезажиточными кварталами на западе и пуэрто-риканскими трущобами на востоке. На пуэрто-риканской стороне Карелла повсюду видел открытые пожарные краны, расходующие впустую драгоценные запасы воды. Мальчишки в плавках поливали друг друга водой, шлепали по лужам, скалили зубы, перекрикивались. Карелле ужасно хотелось присоединиться к ним.

Встреча была назначена на час пятьдесят, в десятиминутный перерыв между пациентами Бролина. Карелла приехал за пять минут до условленного времени. В маленькой приемной Бролина сидел человек с зонтиком. На нем были серые фланелевые брюки и теплое шерстяное пальто, под которым Карелла разглядел твидовый спортивный пиджак и свитер с треугольным вырезом. При этом казалось, что человеку довольно холодно. Может, он открыл способ не чувствовать жары? Ровно без десяти два из кабинета Бролина вышла женщина. Она посмотрела на человека в пальто, на Кареллу и ушла в маленькое помещение рядом с приемной — видимо, туалет. Карелла услышал, как щелкнула задвижка.

— Писать пошла, — сказал человек в пальто. — Она всегда писает.

— Мистер Карелла?

— Да? — отозвался Карелла, отвернувшись от человека в пальто. — Вы доктор Бролин?

— Заходите, пожалуйста.

— По-моему, сейчас моя очередь! — возмутился человек в пальто.

— Не волнуйтесь, мистер Гарфильд, это не займет много времени, — сказал Бролин.

— Вам ведь положено хранить в тайне имена пациентов! — сказал человек в пальто и повернулся к Бролину спиной. Доктор любезно улыбнулся, провел Кареллу в кабинет и закрыл за собой дверь.