Энн Ньюмен ушла из квартиры на Сильвермайн-Овал первого августа в восемь сорок пять и вернулась только восьмого. Следовательно, можно было предположить, что за это время из квартиры не мог звонить никто, кроме самого Джерри Ньюмена, пока он был еще жив.

Последний пункт гласил:

дата: междугородный звонок: время: мин.: сумма:

07.08 Беверли-Хиллз, Кал. 18.21 ЗБ 35 (213)-275-42-82

* * *

Стало быть, седьмого августа Джерри Ньюмен звонил в Беверли-Хиллз в 18.21 по местному времени, или в 15.21 по калифорнийскому. Он говорил в течение трех минут, и разговор обошелся ему в тридцать пять центов. Карелла не знал, что означает буква в в колонке «время», но номер телефона показался ему знакомым. Карелла позвонил в калифорнийскую справочную и спросил номер отеля «Беверли-Уилшир». «(213)-275-42-82», — ответила дежурная. Он поблагодарил дежурную и позвонил в телефонную компанию, от души надеясь, что там не будет ни мисс Корнинг, ни мисс Шульц. Вместо них он застал некую безымянную дежурную, которая сообщила ему, что буква «Б» означает всего-навсего, что звонок производился вечером либо в выходные и оплачивается по льготному тарифу. Карелла поблагодарил и повесил трубку.

Итак, можно предположить, что в 18.21 накануне того дня, когда было обнаружено тело Джерри Ньюмена, он был еще жив. Он звонил в отель «Беверли-Уилшир» и, предположительно, разговаривал со своей женой в 15.21 по тихоокеанскому летнему времени. Карелла достал свой блокнот. В 17.00 по тихоокеанскому летнему времени того же дня Энн Ньюмен звонила своей свекрови и сообщила ей, что подумывает о разводе. Потом она, предположительно, собрала вещи и отбыла в аэропорт, чтобы сесть на самолет в 22.30, прилетающий в город в 6.30 следующего дня. Но если она разговаривала со своим мужем в четверг, почему же тогда она сказала Карелле, что в последний раз говорила с ним во вторник, когда сообщила ему время своего прибытия?

Карелла снова снял трубку и набрал номер Сьюзен Ньюмен. Телефон прозвонил раз десять. Карелла уже собирался повесить трубку, когда запыхавшийся голос Энн Ньюмен ответил:

— Алло?

— Миссис Ньюмен?

— Да. Минутку, пожалуйста.

Карелла подождал.

Когда Энн снова взяла трубку, она сказала:

— Извините, я была в душе. Кто это спрашивает?

— Детектив Карелла.

— А, здравствуйте!

— Если я не вовремя…

— Нет, все в порядке. В чем дело?

— Миссис Ньюмен, передо мной лежит телефонный счет, из которого следует, что ваш муж звонил в отель «Беверли-Уилшир» седьмого августа — то есть в четверг — в 18.21 по нашему времени, в 15.21 по калифорнийскому.

— И что? — спросила она.

— Когда мы говорили с вами в прошлую пятницу, вы мне сказали, что в последний раз разговаривали с мужем во вторник, пятого августа. Не так ли?

— Да, именно тогда я с ним и разговаривала.

— Но ведь он, видимо, звонил в «Беверли-Уилшир» в четверг, седьмого?

— Во сколько он звонил, вы говорите?

— В 15.21 по Калифорнии.

— Меня не было, — сказала она.

— Вас не было?

— Да, я уходила гулять.

— Понятно. А когда вы вернулись к себе?

— Наверно, незадолго до пяти.

— Перед тем, как вы позвонили своей свекрови, так?

— Да. Я много размышляла в тот день, и мне хотелось обсудить с ней принятое решение.

— Понятно. А вам не передавали, что вам звонил муж?

— Мне никто ничего не передавал.

— Значит, вы не знали, что он пытался с вами связаться.

— Нет, я узнала об этом только от вас. Вы уверены, что он?..

— Ну, у меня тут счет за телефон, — сказал Карелла.

— Значит, в четверг он был еще жив.

— Похоже, что да.

— О Господи!

— Ну, спасибо вам, — сказал Карелла. — Я просто хотел проверить. Простите, что побеспокоил.

— Ничего-ничего, — ответила Энн и повесила трубку.

Карелла подумал о том, что скажет муниципалитет по поводу всех его междугородных звонков, послал муниципалитет к черту и позвонил в отель «Беверли-Уилшир» в Лос-Анджелесе. Дежурный сообщил ему, что все, что передают по телефону клиентам, записывается, один экземпляр послания кладется в личный ящик постояльца через несколько минут после звонка, а другой просовывается под дверь вскоре после этого. Дежурный не думал, что клиент, пришедший в отель около пяти, мог не увидеть сообщения о звонке, имевшем место быть в 15.21.

Карелла поблагодарил и повесил трубку. Через полчаса ему позвонили из Комиссии по наследствам. Звонила служащая отдела распоряжения наследством по имени Хестер Этгингер, которую Карелла вчера попросил проверить, оставил ли Джереми Ньюмен завещание. В этом штате закон требовал, чтобы завещанию давался ход в течение десяти дней после известия о смерти. Большинство адвокатов внимательно следят за колонками некрологов в газетах, чтобы вовремя узнать, не усоп ли накануне кто-нибудь из их клиентов. И поскольку большинство простых смертных плохо разбираются в законах, если у них на руках окажется завещание или даже если им просто придется подписывать чье-то завещание в качестве свидетелей, они скорее всего обратятся к своему адвокату, чтобы спросить, что им делать. Так что большинство завещаний — конечно, кроме тех, которые хранятся на дне колодца или под половицей, — так или иначе попадают в Комиссию по наследствам. Завещание Джереми Ньюмена поступило туда вчера.

— Это завещание должно быть предано огласке, — сообщила мисс Эттингер, — так что вы можете в любое время прийти и ознакомиться с ним.

— А не могли бы вы зачитать его мне по телефону? — попросил Карелла.

— Ну-у…

— Я расследую убийство, — позволил он себе маленькую ложь. Мысленно он давно уже считал этот случай именно убийством. — Это сбережет мне уйму времени.

— Я его только просмотрела, — сказала мисс Эттингер. — Если не вдаваться в подробности, можно просто сказать, что по завещанию все отходит человеку по имени Луи Керн.

— Он единственный наследник?

— Да.

— А кто должен наследовать имущество после Керна?

— Жена Керна и двое его детей.

— А вы не знаете, кем представлено завещание?

— Его зовут Чарльз Вебер. Я так понимаю, он адвокат. Завещание прислано в голубой папке, и на папке стоит название адвокатской конторы — «Вебер, Герцог и Ллевеллин». Ллевеллин — с двумя «л»…

— Вы сказали «Герцог»?

— Что-что?

— Один из партнеров — Герцог?

— Да, Герцог.

— А как пишется?

Мисс Эттингер произнесла по буквам.

— А адрес там указан?

— Адрес — Айсола, Холл-авеню, 847.

— Спасибо вам большое! — от души сказал Карелла.

— Да не за что, — ответила мисс Эттингер и повесила трубку.

* * *

Адвокатская контора «Вебер, Герцог и Ллевеллин» располагалась на двадцать восьмом этаже здания в самом сердце Айсолы. Внутри здания царила блаженная прохлада — окна были заделаны наглухо, и на всех сорока двух этажах работали кондиционеры. Замечательная система — когда нет перебоев с электричеством. Но если электрическая компания ощутит перегрузку сетей — а такое частенько случалось в эту треклятую жарищу, — пиши пропало. В этом случае открыть окно оказывалось невозможно, и небоскреб превращался в сорокадвухэтажную парилку. Но зато выброситься из окна этого небоскреба было сложновато.

Карелла позвонил Чарльзу Веберу около десяти, и ему ответили, что адвокат очень занят и сможет уделить ему не более получаса перед ленчем. Когда Карелла приехал, Вебер беседовал с клиентом. Он позвонил секретарше и попросил ее впустить Кареллу только без четверти одиннадцать. Чарльз Вебер был представительный мужчина немного за пятьдесят, с седеющими темно-русыми волосами и проницательными голубыми глазами. На нем был бледно-голубой, под цвет глаз, тропический костюм и белая рубашка с голубым же, но более темным галстуком. Из-под левого лацкана пиджака выглядывала вышитая темно-синим монограмма «ЧПВ». Он восседал за большим, не заваленным бумагами столом в просторном кабинете с двумя окнами, выходящими на авеню и на западную оконечность Гровер-парка. Приятно улыбнулся, взглянул на часы, чтобы показать Карелле, что тому следует быть кратким, и спросил:

— Чем могу служить, мистер Карелла?

— Мистер Вебер, я расследую предполагаемое самоубийство Джереми Ньюмена. Насколько я понимаю, вы…

— Предполагаемое? — переспросил Вебер.

— Да, сэр, предполагаемое.

— Насколько я понял, он скончался от смертельной дозы барбитуратов…

— Да, сэр, это так. Но дело еще не закрыто как доказанное самоубийство.

— Понимаю.

— Мистер Вебер, насколько я понимаю, вы вчера передали его завещание в Комиссию по наследствам.

— Да.

— Вы сами его составляли?

— Да.

— Если не ошибаюсь, по завещанию все имущество отходит человеку по имени Луи Керн?

— Да.

— Кто такой этот Керн, сэр?

— Владелец «Галереи Керна».

— Это картинная галерея?

— Да, и притом очень знаменитая и влиятельная.

— А где она находится?

— Здесь, в городе. Более того, на этой же улице.

— Не можете ли вы мне сказать, сколько унаследует мистер Керн?

— Полагаю, я не обязан этого делать, мистер Карелла.

— Мне уже известно, что мистер Ньюмен унаследовал от своего отца картины на сумму в несколько миллионов долларов. Это было всего два года назад. Могу ли я предположить…

— Не буду создавать вам лишних трудностей, — улыбнулся Вебер. — Пожалуй, вы можете предположить, что наследство стоит по меньшей мере два миллиона долларов.

— И мистер Ньюмен оставил все это Луи Керну.

— Да.

— Почему?