Агата Кристи - Зернышки в кармане

Ланс шагнул в сторону брата, но тот быстро ретировался за стол, поближе к инспектору Нилу.

– Ладно, – смягчился Ланс. – Трогать тебя не буду. Ты не хотел, чтобы я сюда внедрялся, – так тому и быть. Можешь быть доволен. – Он добавил, широкими шагами направляясь к двери: – Если желаешь, я согласен и на концессию «Дрозды». Против нас ополчились Маккензи – что ж, я уведу их в Африку. – Уже в дверях он, круто повернувшись, сказал: – Месть после стольких лет – едва ли это похоже на правду. Но инспектор Нил, кажется, принимает эту версию всерьез – верно, инспектор?

– Чепуха, – сказал Персиваль. – Не может этого быть!

– Спроси его, – посоветовал Ланс. – Спроси, почему он у всех выведывает насчет дроздов и зерен в отцовском кармане.

Легонько постучав пальцем по верхней губе, инспектор Нил сказал:

– Вы помните летнюю историю с дроздами, мистер Фортескью? Тут есть над чем задуматься.

– Чепуха, – повторил Персиваль. – Об этих Маккензи бог знает сколько лет ничего не слышно.

– Тем не менее, – возразил Ланс, – я почти готов поклясться, что в наши ряды затесался кто-то из Маккензи. Подозреваю, инспектор того же мнения.

Инспектор Нил догнал Ланселота Фортескью, когда тот уже выходил на улицу.

Ланс улыбнулся ему – чуть застенчиво.

– Я совсем не собирался устраивать спектакль, – сказал он. – Но вдруг вышел из себя. Ну да ладно, рано или поздно все кончилось бы именно этим. Я сейчас встречаюсь с Пэт в «Савое». Нам с вами по пути, инспектор?

– Нет, я возвращаюсь в Бейдон-Хит. Но я хочу кое о чем вас спросить, мистер Фортескью.

– Да?

– Когда вы застали меня в кабинете, вы были удивлены. Почему?

– Наверное, я не ожидал вас там увидеть. Думал, что застану там Перси.

– А вам не сказали, что он уехал?

Ланс с любопытством взглянул на него.

– Нет. Мне сказали, что он у себя в кабинете.

– Понятно. Никто и не знал, что он уехал. Из кабинета ведет только одна дверь, зато из маленькой приемной еще одна дверь выходит прямо в коридор. Видимо, ею ваш брат и воспользовался, но странно, что вам ничего не сказала миссис Хардкасл.

Ланс засмеялся.

– Наверное, выходила за чашкой чаю.

– Да, да… скорее всего.

– А в чем, собственно, дело, инспектор?

– Просто задаю себе разные забавные вопросики, мистер Фортескью, вот и все.

В поезде по пути в Бейдон-Хит инспектор Нил пытался решать кроссворд в «Таймс», но результаты были на диво плачевными. Мысли его бродили где-то далеко. Да и новости он читал с рассеянным видом. Землетрясение в Японии, открытие залежей урана в Танганьике, труп моряка торгового флота около Саутгемптона, предстоящая забастовка докеров. Последние жертвы уличных грабителей, новое лекарство, чудесным образом исцеляющее от туберкулеза.

Эта обрывочная информация каким-то странным образом повлияла на работу его мозга. Он вернулся к кроссворду и мгновенно ответил сразу на три вопроса.

Пока он добирался до «Тисовой хижины», в его голове уже созрело решение. У сержанта Хея он спросил:

– Где эта пожилая дама? Еще здесь?

– Мисс Марпл? Да, здесь. Они с другой пожилой дамой, что наверху, теперь не разлей вода.

– Понятно. – Выдержав паузу, Нил спросил: – Где она сейчас? Я хотел бы ее видеть.

Через несколько минут появилась мисс Марпл, лицо ее раскраснелось, дыхание было прерывистым.

– Вы хотели видеть меня, инспектор Нил? Надеюсь, что не заставила вас ждать. Сержант Хей не сразу меня нашел. Я была на кухне, болтала с миссис Крамп. Я ее как раз поздравляла: до чего мастерица, какая выпечка получилась! А вчерашнее суфле – просто пальчики оближешь! Знаете, я всегда считала, что к делу нужно переходить постепенно. Вы со мной согласны? Понимаю, у вас все сложнее. Вам особенно некогда ходить вокруг да около, приходится свои вопросы задавать сразу. А у такой старушки, как я, времени, само собой, хватает, от нас даже и ждут всякой пустопорожней болтовни. Ну а путь к сердцу поварихи лежит, как говорится, через ее выпечку.

– А на самом деле, – уточнил инспектор Нил, – вы хотели поговорить с ней о Глэдис Мартин.

Мисс Марпл кивнула:

– Да. О Глэдис. Что ж, миссис Крамп мне много чего рассказала о Глэдис. Не в связи с убийством, нет. Так, вообще. Чем она жила в последнее время, о каких диковинах рассказывала. Не в том смысле, что о странностях. Просто о чем заводила разговор.

– И что, – спросил инспектор Нил, – вы почерпнули много полезного?

– Да, – заявила мисс Марпл. – Я именно почерпнула много полезного. Я бы даже сказала, что возникла некоторая ясность. А у вас?

– И да и нет, – уклончиво ответил инспектор Нил.

Сержант Хей уже вышел из комнаты. Это хорошо, отметил про себя инспектор Нил, ибо то, о чем он собирался сейчас поведать, было, мягко говоря, не совсем тривиальным.

– Слушайте внимательно, мисс Марпл, – начал он. – Я хочу с вами серьезно поговорить.

– Да, инспектор Нил?

– В какой-то степени, – признал инспектор Нил, – мы с вами представляем разные точки зрения. Не буду скрывать, мисс Марпл, что в Скотленд-Ярде я о вас кое-что слышал. Вы ведь там достаточно известны.

– Ну, не знаю, – зарделась мисс Марпл, – как-то получается, что я встреваю в дела, которые меня не касаются, – что правда, то правда. Я имею в виду всякие преступления или необычные истории.

– В общем, у вас там солидная репутация, – сообщил инспектор Нил.

– Это наверняка сэр Генри Клитеринг, – предположила мисс Марпл. – Мой старинный друг.

– Как я уже сказал, – повторил Нил, – мы с вами представляем разные точки зрения. С некоторой натяжкой одну из них можно назвать осмысленной, а другую – бессмысленной.

Мисс Марпл чуть склонила голову набок.

– Интересно, инспектор, что вы имеете в виду?

– Видите ли, мисс Марпл, на происходящие события можно смотреть исходя из здравого смысла. Кое-кому это убийство выгодно. Я бы сказал, одному человеку особенно. И второе убийство выгодно ему же. Про третье убийство можно сказать – убийство на всякий случай.

– Но какое из них вы называете третьим? – поинтересовалась мисс Марпл.

Глаза ее – яркая фарфоровая голубизна – проницательно взглянули на инспектора. Он кивнул:

– Да. Возможно, вы правы. Знаете, когда помощник комиссара разговаривал со мной об этих убийствах, что-то в его словах показалось мне ошибочным. Именно это – последовательность событий. Я, конечно, думал о детской считалочке. Король в конторе, королева в зале, служанка вешала белье.

– Вот! – воскликнула мисс Марпл. – Если следовать считалочке, Глэдис должны были убить после смерти миссис Фортескью, так? А ведь ее убили раньше?

– Думаю, что да, – сказал Нил. – Я почти в этом уверен. Тело ее нашли только поздним вечером, и трудно сказать, давно ли она была мертва. Но я считаю, что ее убили где-то около пяти часов, иначе…

– Иначе, – подхватила мисс Марпл, – она бы успела занести в библиотеку второй поднос?

– Именно. Она занесла поднос с чаем, принесла в холл второй, и тут что-то произошло. То ли она что-то увидела, то ли что-то услышала. Что именно – вот вопрос. Может, это был Дюбуа, спускавшийся по лестнице из комнаты миссис Фортескью. А может, через боковую дверь вошел молодой человек Элейн Фортескью, Джералд Райт. Кто бы это ни был, он выманил ее в сад, а поднос так и остался в холле. После этого смерть, мне кажется, нашла ее быстро. Ведь на улице было холодно, а ее форменная одежда совсем тонкая.

– Вы совершенно правы, – согласилась мисс Марпл. – «За дворцом служанка вешала белье» – это не получалось с самого начала. Развешивать белье вечером она бы не стала и в любом случае обязательно накинула бы на себя пальто. Нет, все это был камуфляж, как и прищепка, чтобы подогнать под стишок.

– Вот, – согласился инспектор Нил. – Тут и начинается бессмыслица. Тут наши с вами взгляды пока расходятся. Переварить этот детский стишок я… просто не могу.

– Но почему, инспектор? Ведь именно так все и произошло.

– Так, да не так, – проворчал Нил. – Последовательность-то нарушена. Из стишка ясно следует, что третьей должны убить служанку. А у нас с вами третьей убили королеву. Адель Фортескью была убита между двадцатью пятью минутами шестого и без пяти шесть. А Глэдис, по идее, к тому времени уже была мертва.

– Тут и возникает закавыка, да? – спросила мисс Марпл. – Несовпадение со считалочкой?

Инспектор Нил пожал плечами.

– Возможно, мы чересчур придираемся. Все смерти условиям считалочки отвечают, наверное, другой цели убийца себе и не ставил. Но пока я рассуждаю так, мисс Марпл, будто стою на вашей точке зрения. А сейчас охарактеризую дело со своей. Дроздов, рожь и все прочее – побоку. У меня на вооружении – трезвые факты, здравый смысл и причины, ради которых психически нормальные люди совершают убийства. Итак, смерть Рекса Фортескью и кому она выгодна. Выгодна она многим, но прежде всего его сыну, Персивалю. В то утро Персиваля в «Тисовой хижине» не было. Положить яд отцу в кофе или во что-то другое, съеденное отцом на завтрак, он не мог. По крайней мере, поначалу мы так считали.

– Ага. – Глаза мисс Марпл ожили, засветились. – Значит, с ядом все было не так просто. Знаете, я много думала о том, как его все-таки отравили, кое-что даже придумала. Но никаких улик или вещественных доказательств, конечно, нет.

– Расскажу вам все как есть, не вижу нужды скрывать. Токсин подмешали в новую банку мармелада. Ее поставили на стол, и мистер Фортескью за завтраком съел верхний слой. Позже эту банку кто-то выбросил в кусты, а в буфетную поставил точно такую же, причем верхний слой мармелада тоже был срезан. Банку в кустах нашли, у меня есть результаты анализа. В ней обнаружены следы токсина.

– Вот, значит, как, – пробормотала мисс Марпл. – Что ж, все легко и просто.

– У «Консолидейтед инвестментс», – продолжал Нил, – дела шли из рук вон плохо. Забери Адель Фортескью сто тысяч фунтов, которые завещал ей муж, фирма, скорее всего, просто обанкротилась бы. Переживи мисс Фортескью мужа хотя бы на месяц, деньги пришлось бы платить. Проблемы фирмы ее мало интересовали. Но пережить мужа на месяц ей не довелось. Она умерла, и предназначенные ей деньги перешли к тому, кто унаследовал все имущество, очищенное от долгов и завещательных отказов. Другими словами, опять-таки к Персивалю Фортескью.