Он поспешил на зов, не пользуясь уже фонарем, поскольку фары полицейских машин давали достаточно света. Их лучи превратили темноту запустения в прозрачную яркость. Один луч с дальнего автомобиля попал Роджеру прямо в лицо, и он, ослепленный, едва не натолкнулся на стену. Стена эта отбрасывала на руины неимоверно длинную тень. Верх тени оказался в нескольких дюймах от дверного проема, над которым можно было различить темно-красную надпись: «ОПАСНО».

Ближайшим к Дафни Моллоу полицейским в этот момент был Роджер Вест. Но он этого не знал.

И удалился прочь.


— В этот автомобиль, сэр,- - пригласил человек. Это был один из двух полицейских, охранявших машины. Он прикоснулся к козырьку своей фуражки и добавил: — Мистер Кортланд, сэр.

— Благодарю.

Роджер проскользнул на сиденье рядом с шофером и включил радиотелефон.

— Вест на связи.

— Ну, ну, сказал Кортланд шутливым тоном.— Что-нибудь новое о жене Моллоу есть?

Роджер резко ответил:

— Нет!

—- Жаль,— произнес Кортланд.— Мы видели, как Моллоу будто воскрес после смерти, а еще мы получили злобное послание от Джина!

— Вы п-получили...— начал было, заикаясь, Вест и умолк.

— Да. Он позвонил на станцию Джи-Кэй и предупредил, что если мы выпустим Моллоу, его жена останется жить, а в противном случае он ее убьет. Знаете, кто такая Глэдис Домуэл? — спросил Кортланд с оттенком нетерпеливой настойчивости.

— Да,— резко ответил Роджер. Я знаю. Спасибо. Подождите минутку на связи, хорошо? — он опустил трубку и посмотрел в сторону Холборна. Отсюда хорошо были видны полицейские, двигающиеся медленно и осторожно, вспышки множества фонарей.

Вест машинально закурил сигарету, затем снова поднял трубку.

— Хелло, Корги, извини. Джин, значит, более отчаянный, чем мы думали, он и в самом деле может убить Дафни Моллоу. А если это так, она, значит, находится не там, где я думал.

Кортланд хмыкнул.

— А почему Моллоу выглядел, как выходец с того света? —  спросил Роджер.

— Ну, мы дали ему поесть, и он ел так, будто много дней не прикасался к пище! — В голосе Кортланда слышалось неподдельное удивление.— Прямо греб все, как экскаватор. Деньги свои, как он сказал, он все истратил на какие-то вещи. Мы думали, что еда успокоит его, но не тут то было. Он был в ярости из-за того, что мы не ищем его жену, бушевал и рвался сам ее разыскивать. Скажу вам одну вещь, Красавчик: я не знаю, виновен ли он, но надо сказать, что жену свою он любит так, как мне следовало бы любить мою!

Роджеру было совсем не до софизмов:

— Я еще поговорю с ним, когда приеду. Надеюсь все же от него кое-что получить.

— А как идут розыски? Дело в том, что у нас сейчас два срочных вызова в разных концах города и людей вам для помощи мы послать уже не можем.

Последовала пауза. Затем Роджер произнес:

— Спасибо, Корти, людей больше не надо.— И отключился.

Он выбрался из машины и в сопровождении двух полицейских отправился сквозь развалины посмотреть, как идут дела.

Ничего найдено не было.

— Нам известно, откуда вышел Джин,— сказал Роджер.— Давайте тщательно осмотрим это место...

Надежды было мало, но домой никто не собирался, и поиски возобновились с новой силой. Нужна была какая-то новая информация, толчок, импульс, который сдвинул бы поиски с мертвой точки. Сегодня вечером уже были тщательно опрошены все друзья и знакомые Джина в Ист-Энде, и было похоже на то, что все они дали обет молчания. И сестра Глэдис Домуэл тоже клялась, что ничего больше не знает.

Около половины второго поиски в районе Святого Павла все еще продолжались. Люди смертельно устали и были бы рады хоть небольшому отдыху. Однако их не покидала уверенность, что Вест знает, что делает, и, поскольку он продолжал поиски, они следовали за ним.

Без четверти два послышался наконец свист — сигнал, что что-то обнаружили. .

— Без всякого сомнения, они здесь были,— сообщил один из полицейских Роджеру.— Вот сумка убитой женщины, инициалы «Г. Д.». Полагаю, в этих местах не могло быть другой леди с такими инициалами, не правда ли?

— Я тоже так думаю,— ответил Роджер. Он повертел в руках дешевую сумочку.

Инициалы были крупные, очевидно, из серии «сувениров с юга»: такие встречались часто именно в такой комбинации букв. Из сумки доносился слабый запах пудры. При свете фонаря Роджер различил на коже отпечатки пальцев чьих-то маленьких рук. Он аккуратно взял сумку за края и положил ее в чистый белый конверт.

— Каким образом она это здесь обронила, интересно? И не было ли у нее ридикюля? — проговорил он тихо, как бы разговаривая сам с собой, а потом сказал громко: — Надо искать ридикюль Глэдис Домуэл. Узнайте, какой у него внешний вид, был ли он у нее сегодня вечером, и если и нет, то почему? Интересно, что об этом скажет Моллоу?

— Здесь есть следы ног, но они неясны,— доложил один из сотрудников.— Похоже, что мужчина и женщина. И они прошли по всей площадке.

— Обойдите вокруг стен и еще раз все посмотрите основательно,— произнес Роджер.

Но снова ничего не удалось найти, хотя тщательно исследовали каждый камень.

И ни один не обратил внимания на то, как содрогается стена, возвышающаяся над их головами...

А внизу, замурованная в шкафу, Дафни даже не знала, что полиция проводит облаву. Ей было страшно холодно. Ужас поверг ее в бесчувственное состояние. Приходя в сознание, она снова и снова вздрагивала, когда ей казалось, что дверь открывается и кто-то входит. У нее болели руки, ноги и все тело. И ей даже хотелось, чтобы Джин вернулся обратно.


Когда во сне человек выглядит так, будто он на своих плечах тащит весь мир, это плохо!

Жанет Вест стояла возле кровати и смотрела на Роджера. Он не пошевелился, когда в начале восьмого она встала, чтобы приготовить завтрак. Жанет знала, что Роджер вернулся домой рано утром, но, когда именно, не знала. Он почти не побеспокоил ее. Сейчас Роджер спал. Губы его были плотно сжаты, брови нахмурены, между бровей залегла глубокая складка.

Она знала его настолько хорошо, насколько может жена знать мужа, и внешний вид Роджера подсказывал ей, что дела у него сейчас идут из рук вон плохо.

Щеки Роджера заросли щетиной, подбородок испачкан грязью, лицо в пыли — он не умылся, перед тем как упасть на кровать,— так он был измотан. На одной руке, лежащей поверх одеяла, две глубокие ссадины, ногти грязные — необычно для Роджера, один ноготь сломан. Жанет знала, как следует ей вести себя в подобных случаях. Она не испытывала ничего, кроме обычного беспокойства женщины, когда у мужчины, которого она любит, происходят неприятности. Она знала, что он пройдет, этот неприятный промежуток времени, как эго бывало и раньше. Одно из наиболее характерных качеств Роджера — нежелание сдаваться. Нежелание — эго слабо сказано. Сдаться для Роджера это было невозможно!

— Мам,— прошептал один из ребят так тихо, что она даже не разобрала, кто это был.-- Мам, нам можно войти?

Было начало девятого. Из Ярда еще не звонили, и не было нужды будить Роджера, пока его не вызвали. Жанет вышла настолько озабоченная, что в первый момент даже не заметила скрытого возбуждения мальчишек и не поняла, почему они в обеих руках держат газеты.

— Смотри! — Ричард чуть не завизжал.

— Что...-- начала было Жанет, но тут, обратив внимание на газету, увидела в ней портрет Роджера.— Что это?! воскликнула она.

Его толкнули под поезд! - выпалил Мартин.

Если бы я нашел того человека, я бы убил его! голос Ричарда сорвался.

— Тихо! — произнесла Жанет. — Давайте уйдем отсюда.

Она направилась к лестнице, мальчишки следовали за ней, как цыплята за курицей. Жанет нащупала ногой первую ступеньку и начала спускаться вниз, все еще глядя в газету. В холле она прочитала подробности этой истории.

Здесь говорилось почти обо всем: о двух мужчинах, убитых в Хуле, об убийстве неизвестной девушки неподалеку от церкви Святого Павла, о побеге Джина, описание столкновения Роджера и Джина, жирным, черным шрифтом и с многочисленными догадками и предположениями, а также тот факт, что Дафни Моллоу исчезла.

— Как ты думаешь, пана проснется до тех пор, как мы пойдем в школу? — спросил Ричард.

Жанет заставила себя отложить газету:

— Я не знаю. В любом случае, вы не должны его беспокоить, он очень устал. Кончайте одеваться и поторопитесь, а то опоздаете в школу.

Ребята уже ушли из дома, когда зазвонил телефон, неся новые заботы.

Не приедет ли Роджер как можно быстрее в Ярд, есть важные новости, требующие его внимания, а заместитель комиссара желал бы видеть его у себя в половине десятого.

Было без двадцати минут девять.


Роджер быстро принял холодный душ, поспешно побрился и почти не завтракал он слитком торопился. Он все делал с быстротой и напряженностью, которые свидетельствовали о том же, о чем говорило выражение его лица, пока он спал. Жанет не была навязчивой, не задавала никаких вопросов. Роджер поцеловал ее с особой нежностью, которая: говорила о его благодарности за понимание, а в 9.15 садился уже в автомобиль, присланный за ним из Ярда. Закурив свою первую в это утро сигарету, он оглянулся, но Жанет и их дома уже не было видно, просматривались только аккуратные домики соседей. Сегодня ему не хотелось бы так скоро расставаться с Жанет.

— Прекрасное утро, сэр,— произнес шофер.

— Да, приятное.

В самом деле, было уже совсем тепло, для Лондона даже жарко. Роджеру пришлось расстегнуть воротник, и он пожалел, что не надел более легкую рубашку. Вскоре они подъехали к Ярду.

Первое, что увидел Роджер, был его собственный зеленый «уолсели». Он спросил: