Артур Конан Дойл - Записки о Шерлоке Холмсе

– Но зачем же?

– Зачем? Совершенно верно: зачем? Когда мы на этот вопрос ответим, то наша маленькая задача будет решена. Зачем? Кому-то понадобилось научиться подделывать ваш почерк, и вот он таким образом добыл образчик вашего письма. А теперь обратимся ко второму пункту, и вы увидите, что он разрешает некоторым образом и первый. Вы ведь не забыли, что Пиннер не хотел, чтобы вы отказались от предложенного вам места. Ему нужно было оставить управляющего этой известной фирмой в уверенности, что в понедельник к нему на службу поступит новый конторщик, мистер Холл Пайкрофт.

– Боже мой! – воскликнул наш клиент, – каким же я оказался глупцом!

– Вы сейчас поймете, для чего им понадобился ваш почерк. Предположите, что на ваше место поступает служащий, почерк которого совершенно не похож на тот, которым было написано ваше письмо с просьбой о месте. И проделка была бы тотчас же открыта. А так он, не торопясь, спокойно успел изучить ваш почерк, сам оставаясь в полной безопасности, потому что, как я полагаю, никто из служащих вас там не видел?

– Ни единая душа, – простонал Холл Пайкрофт.

– Очень хорошо. Ну-с, затем ясно, что им было крайне необходимо держать вас в заблуждении и не дать вам возможности случайно встретиться с кем-нибудь, кто мог бы вам сказать, что у Моусона служит ваш двойник. Вот вам и выдали хороший аванс и отправили сюда, позаботившись дать и работу, которая помешала бы вам вернуться в Лондон и испортить им их игру. Все это в достаточной мере ясно.

– С какой же целью он выдавал себя за своего брата?

– Ну, это совершенно ясно. Очевидно, что их – двое. Один взялся разыграть вашу роль конторщика у Моусона, а другой изображал из себя вашего хозяина. Он побоялся, конечно, замешать в дело третье лицо, что было бы небезопасно. Вот он и приложил, насколько мог, все старания к тому, чтобы изменить свою наружность, рассчитывая, что вас не удивит фамильное сходство братьев. Но вам помог счастливый случай в виде золотой пломбы, без которой вы и не догадались бы ни о какой хитрости.

Холл Пайкрофт потряс в воздухе кулаками.

– Боже мой! – воскликнул он, – но что же тогда этот другой Холл Пайкрофт, пока меня дурачили, делал в конторе Моусона? Что нам делать, мистер Холмс? Что нам теперь делать?

– Мы должны телеграфировать Моусону.

– Но у них в субботу контора закрывается в двенадцать часов.

– Это неважно, вероятно, там находится кто-нибудь из сторожей или служащих…

– Ах, да. Там всегда находится дежурный. Ведь в конторе хранится очень много ценностей, я слышал об этом в Сити.

– Очень хорошо. Итак, мы телеграфируем ему и узнаем, все ли там благополучно и служит ли там конторщик с вашим именем. Это все очень понятно и ясно, но вот что мне совершенно неясно, так это то, почему один из этих жуликов, увидев нас, взял да и повесился.

– Газета! – хриплым голосом произнес позади нас кто-то.

Человек сидел теперь бледный и перепуганный, по глазам его было видно, что сознание к нему возвращается. Он нервно тер широкую красную полосу, которая образовалась на его шее.

– Газета? Разумеется! – воскликнул Холмс в сильнейшем возбуждении. – Какой же я был идиот! Я позабыл про газету, а между тем я уверен, что в ней-то и заключается весь секрет.

Он схватил со стола листок, и крик торжества сорвался с его губ.

– Взгляните-ка, Ватсон! – закричал он, – это лондонская газета, вечерний выпуск «Ивнинг стандарт».

Здесь все, что нам нужно. Смотрите вот это: «Преступление в Сити. Убийство в конторе «Моусон и Вильямс». Покушение на грандиозный грабеж. Поимка преступника». Дорогой Ватсон, прочтите, пожалуйста, нам это вслух.

Статья была помещена на видном месте. Очевидно, это было важным известием в тот день. Вот что было в ней написано:

«Необыкновенно дерзкая попытка грабежа с убийством, кончившаяся арестом преступника, произвела большое волнение в Сити. Недавно известная фирма «Моусон и Вильямс» получила на хранение очень большие ценности, стоимостью почти в миллион фунтов стерлингов. Управляющий чувствовал ту ответственность, какую принял на себя, и велел поместить ценности в несгораемые шкафы самой новейшей конструкции. Кроме того, было устроено постоянное дежурство вооруженного сторожа. Несколько дней тому назад на службу к Моусону поступил новый конторщик по имени Холл Пайкрофт. На самом же деле оказалось, что это был знаменитый преступник и грабитель Беддингтон, который вместе со своим братом только недавно отбыл пятилетнюю каторгу. Каким-то способом – каким именно, пока еще не выяснено, Беддингтону удалось под чужим именем поступить на службу в контору. Своим кратким пребыванием там он воспользовался отлично, сняв слепки с ключей и изучив положение кладовой и несгораемых шкафов.

В конторе Моусона клерки в субботу обыкновенно кончают работу к полудню. Сержант городской полиции Тюзан, дежуривший на улице перед зданием, был поэтому крайне удивлен, увидев какого-то господина с саквояжем в руке, который вышел из конторы в двадцать минут второго. В полицейском проснулись подозрения, он проследил незнакомца и при помощи другого полицейского, констебля Поллока, арестовал его после отчаянного сопротивления. Полиция сразу увидела, что имеет дело со смелым и грандиозным грабежом. В саквояже оказалось около ста тысяч фунтов стерлингов в американских железнодорожных облигациях и, кроме того, большое количество акций.

При осмотре конторы в одном из несгораемых шкафов было найдено тело несчастного сторожа, согнутое пополам и втиснутое в шкаф. Таким образом, преступление открылось бы не ранее понедельника, если бы не помогла расторопность сержанта Тюзана. Череп сторожа был разбит кочергой, причем удар был нанесен сзади. Очевидно, Беддингтон, под каким-нибудь предлогом вернувшись в контору, убил сторожа, быстро очистил большой несгораемый шкаф и бежал с добычей. Брат его, всегда помогавший ему в его мошеннических проделках, куда-то скрылся, и местопребывание его еще не открыто до сих пор, несмотря на энергичные розыски полиции».

– Ну, так мы можем помочь ей в этом, – произнес Холмс, указывая на человека, который сидел на полу у окна. – Природа человека представляет из себя странное смешение, Ватсон. Даже злодей и убийца может внушить своему брату такую сильную любовь, что тот покушается на самоубийство при известии, что жизнь последнего в опасности. Но как бы там ни было, мы не имеем выбора. Мистер Пайкрофт, сбегайте за полицией, пока мы с доктором посторожим здесь.

В школе я был очень близок с одним из мальчиков по имени Перси Фелпс. Ровесник мне по годам, он был старше меня на два класса. Способности у него были блестящие; он получал все награды, какие только вручались в школе, и закончил тем, что получил стипендию, которая дала ему возможность продолжать свою блестящую карьеру в Кембридже. Насколько я помню, у него была знатная родня, и еще маленькими мальчиками мы знали, что брат его матери – лорд Холдхерст, известный консерватор. Это знатное родство приносило ему в школе мало пользы; напротив, нам казалось интересным повалить и отколотить именно его. Другое дело, когда он вступил в свет. До меня доносились слухи, что благодаря его способностям и знатным связям он получил хорошее место в министерстве иностранных дел. Затем он совершенно исчез из моей памяти до тех пор, пока следующее письмо не напомнило мне о его существовании.