Вы, конечно, понимаете, до чего я был удивлен, слыша все это.

– Не все думают обо мне так, как вы, мистер Пиннер, – сказал я ему, – средств-то у меня ведь почти совсем нет, и я не прочь получить это местечко.

– Фу, ты! Перестаньте и думать об этом месте, это не ваша сфера. Ну, а теперь я должен предложить вам что-нибудь со своей стороны, и хотя очень немного, принимая во внимание ваши таланты, но все же значительно больше того, чем вам обещают у Моусона. Поверьте мне. Когда вы должны поступить к Моусону?

– На днях.

– Ха-ха! Я готов побиться об заклад, что вы никогда туда не поступите!

– Я не поступлю к Моусону?

– Нет, сэр. С этого же дня вы считаетесь служащим Франко-Мидлендской компанией скобяных изделий. Фирма эта имеет 134 отделения в городах и деревнях Франции, да, кроме того, еще имеет отделения в Сан-Ремо и Брюсселе.

– Я не слыхал еще ни разу об этой фирме, – сказал я.

– Весьма возможно. Весь капитал этой фирмы находится в частных руках. Дела ее идут так прекрасно, что реклама для нее совершенно излишняя вещь. Мой брат 1арри Пиннер состоит главным директором и попечителем этой фирмы. Именно он, узнав, что я буду в этих местах, поручил мне найти молодого, делового и расторопного человека, которому можно поручить самостоятельно вести дело. Паркер указал мне на вас, и вот я пришел к вам. Мы предлагаем вам, к сожалению, немного, всего только пятьсот фунтов для…

– Пятьсот фунтов! – перебил его я.

– Для начала только. Но вы, кроме этого, будете получать один процент комиссионных со всех продаж ваших агентов, а это составит в год цифру гораздо выше той, какую вы получите в виде жалованья.

– Но я совсем не знаю этого дела!

– Ах, мой мальчик, научитесь со временем.

Голова моя пошла кругом до такой степени, что я чуть не свалился со стула. Вдруг я усомнился.

– Будем откровенны, сэр, – сказал я. – Правду говоря, у Моусона предлагают мне всего-навсего двести фунтов в год, но «Моусон и Вильямс» известная всем фирма, а вашу-то я совершенно не знаю.

– Отлично! Отлично! – воскликнул он в каком-то даже экстазе. – Вот именно такой человек нам и нужен. Вас трудно обмануть. Ну, вот получите сто фунтов. Если посчитаете, что поступили уже к нам, то эти деньги будут вашим авансом.

– Хорошо, я согласен, – сказал я. – А когда мне приступить к работе?

– Приезжайте завтра в Бирмингем. Я вам сейчас напишу записку, которую вы потрудитесь передать моему брату. Его можно видеть в конторе компании, временно устроенной на Корпорейшн-стрит, № 126. Впоследствии он, конечно, оформит условия вашего поступления на службу, но самое главное мы уже решили сейчас.

– Я даже, право, не знаю, как мне выразить вам мою благодарность, мистер Пиннер, – сказал я.

– Не за что, мой мальчик. Вы получаете только должное. А теперь нам необходимо сделать еще кое-что, так, пустые формальности. Вероятно, у вас есть бумага? Отлично. Будьте добры, напишите на листке бумаги:

«Согласен поступить на должность служащего Франко-Мидлендской компании скобяных изделий на оклад минимум 500 фунтов стерлингов».

Я изъявил согласие и написал то, что он требовал. Бумагу он положил себе в карман.

– Еще одна маленькая подробность, – сказал он, – как думаете вы поступить теперь с Моусоном?

– Я и позабыл совсем про Моусона от радости. Напишу ему, что отказываюсь от должности у них.

– Именно так я бы и не поступил, – сказал он. – Сегодня я даже поругался из-за вас с управляющим у Моусона. Мне надо было собрать сведения о вас, и я обратился к нему, а он давай грубить и ругать меня за то, что я сманиваю вас от него. Много говорил он мне дерзостей в этом роде. И я потерял в конце концов терпение. «Если вы желаете иметь хороших служащих, – сказал я ему, – так платите им хорошее жалованье». А он ответил: «Все-таки он скорее останется у нас на маленьком жаловании, чем пойдет к вам на большое». – «Я уверен, – сказал я, – и готов побиться об заклад, что он тотчас же примет мое предложение и даже письменно не известит вас о своем отказе от вашего места». – «Ладно, идет, – сказал он, – мы его спасли от голода, и он, конечно, будет благодарен нам за это». Это были последние слова управляющего.

– Каков негодяй! – воскликнул я. – Я и в глаза-то его ни разу не видел, и с какой стати должен церемониться с ним? Разумеется, если вы не желаете, то я действительно ничего не напишу ему!

– Ладно! Сдержите же обещание, – произнес он, поднимаясь со своего места. – Да, я очень рад, что нашел такого подходящего человека для моего брата, как вы. Вот здесь ваш аванс в сто фунтов стерлингов, а это – письмо. Хорошенько запишите адрес: Корпорейшн-стрит, 126. Завтра, ровно в час, вы должны уже быть там, не забудьте это. Спокойной ночи, желаю вам всего хорошего.

Больше мы, если не ошибаюсь, ни о чем не разговаривали с ним. Представьте себе, доктор Ватсон, как я обрадовался этому неожиданному дару фортуны, который свалился на меня. Я всю ночь промечтал о своем будущем благополучии, а на другой день отправился в Бирмингем; я выбрал поезд пораньше, чтобы быть на месте еще до назначенного мне часа. Вещи свои я оставил в гостинице на Нью-стрит, а сам пошел по адресу, оставленному мне.

На место я пришел на четверть часа раньше условленного времени; я думал, что это все равно. Дом под номером 126 весь был занят торговыми помещениями и конторами. Я принялся читать их названия одно за другим, но конторы Франко-Мидлендской компании скобяных изделий тут не было. Я остановился и стал размышлять, что бы это значило и зачем эти люди обратились ко мне? Возможно, что надо мной хотели посмеяться; я уже совсем было собрался уходить, как ко мне подошел какой-то человек. Лицом и голосом он был очень похож на моего вчерашнего гостя, только этот был начисто выбрит, и волосы у него были более светлого цвета.

– Вы мистер Холл Пайкрофт? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– А! Я вас ждал, но вы пришли немного раньше назначенного часа. Сегодня утром я получил от моего брата письмо. Он очень вас хвалит.

– Я искал вас и читал названия контор в то время, когда вы подошли, – сказал я.

– На нашей конторе нет еще вывески, – ответил он, – мы устроились здесь только на время. Идите за мной, нам надо потолковать о подробностях.

Я последовал за ним по лестнице наверх и очутился в маленькой, совершенно лишенной мебели и неубранной комнате. Я думал увидеть здесь нечто совершенно иное, то есть целый ряд длинных столов с сидящими за ними многочисленными конторщиками, как обыкновенно бывает в конторах, и поэтому с большим изумлением глядел на маленький стол, два стула и шкаф, составлявшие всю обстановку этой комнаты.

– Не надо огорчаться, мистер Пайкрофт, – произнес мой спутник, заметив мое вытянувшееся от удивления лицо, – и Рим ведь не в один день выстроился. Наша компания слишком богата для того, чтобы обращать много внимания на мелочи и заботиться о внешности. Будьте любезны, сядьте и дайте мне письмо моего брата.

Я исполнил его желание, и он внимательно прочел письмо.

– Вы произвели на моего брата, Артура, по-видимому, очень хорошее впечатление несмотря на то, что он судит о людях очень строго. Правда, мы с ним несколько различно смотрим на вещи, но на этот раз я хочу последовать его совету. Пожалуйста, считайте себя поступившим на место.

– В чем будут заключаться мои обязанности? – спросил я.

– Со временем вы должны будете заведовать нашим большим отделением в Париже, но временно вам придется остаться недели на две в Бирмингеме, где вы будете нам очень полезны.

– Каким образом?

Вместо ответа он вытащил из шкафа большую красную книгу.

– Это справочник Парижа, – сказал он, – здесь находятся названия всех торговых домов и фирм. Я попрошу вас взять книгу с собой и выписать адреса всех тех, кто может нам пригодиться в нашем деле. Это для меня чрезвычайно важно.

– Но ведь у вас есть, наверное, уже готовые списки адресов фирм? – спросил я.

– Нам они не подходят. Эти списки составлены по иной системе, нежели наши. Здесь, в этой книге, вы к тому же найдете мои инструкции, которыми должны будете руководствоваться, приступая к работе. Я должен иметь эти списки в понедельник к полудню. До свидания, мистер Пайкрофт. Будьте только прилежным и аккуратным, и вы скоро заметите, как хорошо и выгодно работать в нашей компании.

Я отправился обратно в гостиницу с большой книгой, которую нес под мышкой, и с тяжелыми сомнениями в сердце. С одной стороны, я был рад, что окончательно устроился на месте и получил сто фунтов, с другой – меня мучили сомнения. Вид пустой конторы, полное отсутствие служащих произвели на меня неприятное впечатление, и я невольно задумался. Меня терзали сомнения относительно имущественного положения моих нанимателей. Но делать было нечего: я получил деньги и так или иначе должен был работать. Я принялся за работу и писал не покладая рук все воскресенье. В понедельник я дошел только до буквы «Н». Я пошел к своему хозяину, которого нашел в той же самой пустой комнате, и получил отсрочку до среды. Но среда настала, а моя работа все еще не кончена. Только в пятницу, то есть вчера, я окончил ее и явился к Гарри Пиннеру.

– Очень вам благодарен, – сказал он. – Меня беспокоит, не слишком ли я утомил вас работой? Но этот список был необходим для меня.

– Я потрудился-таки над ним, – заметил я.

– Ну, а теперь, – сказал он, – я попрошу написать мне другой такой же список.

– Очень хорошо.

– Завтра вечером, часов так около семи, зайдите снова ко мне и покажите, что вы успели сделать. Только, пожалуйста, не очень уж утомляйте себя. Вам принесут несомненную пользу несколько часов, проведенных в мюзик-холле.

Сказав это, он засмеялся, и я, к великому своему удивлению, увидел, что в его втором переднем зубе с левой стороны сверкнула плохо сделанная золотая пломба.

Шерлок Холмс с видом величайшего удовольствия потер себе руки, а я глядел на нашего клиента, ровно ничего не понимая.