Говоря это, он отворил дверцу, и только я успел выпрыгнуть, как кучер ударил по лошади и экипаж быстро помчался. Я в изумлении оглянулся вокруг. Я был на пустыре, покрытом темными островками кустарников. Вдали виднелась линия домов, в верхних этажах которых кое-где мелькали огни. С другой стороны я увидел красные сигнальные фонари железной дороги.

Экипаж, в котором я приехал, уже исчез из виду. Я продолжал стоять, оглядываясь и стараясь догадаться, где бы я мог быть, как вдруг услыхал, что кто-то подходит ко мне в темноте. Когда незнакомец подошел ближе, то оказался железнодорожным сторожем.

– Можете мне сказать, что это за место? – спросил я.

– Уандсуорт-коммон, – ответил сторож.

– Могу я попасть на поезд, идущий в город?

– Если пройдете до Клапамского узла, – это с милю отсюда, – то поспеете как раз к последнему поезду.

Так и окончилось мое приключение, мистер Холмс. Не знаю, где я был, с кем говорил, не знаю ничего, кроме того, что рассказал вам. Знаю только, что там происходит что-то ужасное и что мне хотелось бы помочь этому несчастному. На следующий же день я рассказал всю историю мистеру Майкрофту Холмсу и затем полиции.

Некоторое время мы сидели молча, выслушав этот необычайный рассказ. Затем Шерлок Холмс взглянул на брата и спросил:

– Сделаны какие-нибудь шаги?

Майкрофт взял газету «Дейли ньюс», лежавшую на столе.

– «Награда тому, кто сообщит какие-либо сведения о месте нахождения джентльмена-грека, Пола Кратидеса, из Афин, не умеющего говорить по-английски. Такая же награда тому, кто сообщит что-либо о даме-гречанке, по имени Софи. X 2473». Это объявление было помещено во всех ежедневных газетах, но ответа не последовало.

– Не справлялись ли в греческом посольстве?

– Справлялся. Там ничего не знают.

– Так надо телеграфировать начальнику полиции в Афинах.

– Вся энергия нашей семьи сосредоточилась в Шерлоке, – сказал Майкрофт, обернувшись ко мне. – Ну, так берись за это дело и дай мне знать, если оно удастся тебе.

– Конечно, – ответил мой приятель, вставая со стула. – Я сообщу обо всем и тебе, и мистеру Меласу. А пока, мистер Мелас, будь я на вашем месте, я стал бы остерегаться, так как эти негодяи узнали по объявлениям о том, что вы выдали их.

На пути домой Холмс зашел на телеграф и послал несколько телеграмм.

– Видите, Ватсон, мы во всяком случае не потеряли даром вечера, – заметил он. – Некоторые из самых интересных моих дел попали ко мне через Майкрофта. В только что слышанном нами загадочном происшествии есть несколько особенных черт, хотя, в общем, оно допускает только одно объяснение.

– Вы надеетесь выяснить это дело?

– Ну, зная столько, сколько уже известно нам, было бы странно, если бы мы не открыли всего. У вас у самого, должно быть, уже составилась какая-нибудь теория насчет услышанного нами.

– В общих чертах – да.

– Ну, что же вы думаете?

– Мне кажется очевидным, что эта молодая гречанка увезена молодым англичанином, Гарольдом Латимером.

– Откуда?

– Может быть, из Афин.

Шерлок Холмс покачал головой.

– Этот молодой человек не говорит ни слова по-гречески. Барышня хорошо говорит по-английски. Из этого можно вывести заключение, что она уже некоторое время находится в Англии, а он никогда не бывал в Греции.

– Ну, хорошо. Предположим тогда, что она приехала в Англию и этот Гарольд уговорил ее бежать с ним.

– Это более вероятно.

– Тогда брат – я думаю, она приходится ему сестрой – приезжает в Англию, чтобы вмешаться в их отношения. По неосторожности он попадает в руки молодого человека и его пожилого товарища. Они хватают приезжего и стараются силой принудить его подписать какие-то бумаги, чтобы завладеть состоянием молодой девушки, опекуном которой он, может быть, состоит. Он отказывается. Для того, чтобы вести разговоры, им нужен был переводчик, и они напали на мистера Меласа. Раньше у них был другой переводчик. Девушке не говорили о приезде брата, и она узнала об этом совершенно случайно.

– Превосходно, Ватсон! – вскрикнул Холмс. – Я действительно думаю, что вы недалеки от истины. Видите, все карты в наших руках, нужно только бояться насилия со стороны этих господ. Если они дадут нам достаточно времени, мы накроем их.

– Но как найти, где находится их дом?

– Ну, если ваши предположения правильны и имя этой девушки – Софи Кратидес (или по крайней мере это ее прежняя фамилия), то нетрудно будет напасть на ее след. Это наша главная надежда, так как брат, по-видимому, совершенно чужой здесь. Ясно, что прошло уже некоторое время с тех пор, как

Гарольд познакомился с этой девушкой, – во всяком случае, несколько недель, – так как брат успел узнать это в Греции и приехать сюда. Если они жили в одном месте все это время, то мы должны получить какой-нибудь ответ на публикацию Майкрофта.

Во время этого разговора мы дошли до нашего дома на Бейкер-стрит. Холмс первый поднялся по лестнице и, отворив дверь в нашу комнату, вздрогнул от удивления. Я заглянул ему через плечо и также изумился: Майкрофт Холмс сидел в кресле и курил трубку.

– Входи, Шерлок! Войдите, сэр! – любезно проговорил он, улыбаясь при виде наших изумленных лиц. – Ты не ожидал от меня такой прыти, Шерлок? Но это дело имеет что-то особенно привлекательное для меня.

– Как ты попал сюда?

– Я обогнал вас в кэбе.

– Открылось что-нибудь новое?

– Я получил ответ на публикацию.

– А!

– Да, через несколько минут после того, как вы ушли.

– И что же?

Майкрофт Холмс вынул лист бумаги.

– Вот записка, – сказал он, – написанная мягким пером на дорогой бумаге кремового цвета, мужчиной средних лет со слабой конституцией. Вот что он пишет: «Сэр, в ответ на ваше объявление от сегодняшнего числа могу сообщить вам, что я очень хорошо знаю молодую девушку, о которой идет речь. Если вы потрудитесь зайти ко мне, я сообщу вам некоторые подробности ее грустной истории. В настоящее время она живет в Бекенхэме, в имении «Мирты». С почтением, Дж. Дэвенпорт».

– Он пишет нам из Нижнего Брикстона, – сказал Майкрофт Холмс. – Как думаешь, Шерлок, не съездить ли нам к нему, чтобы расспросить его?

– Жизнь брата дороже истории сестры, мой милый Майкрофт. Я думаю, мы заедем в Скотланд-Ярд за инспектором Грегсоном и оттуда проедем прямо в Бекенхэм. Мы знаем, что человек обречен на смерть, и каждый лишний час имеет громадное значение.

– Не захватить ли нам с собой мистера Меласа, – предложил я, – нам может понадобиться переводчик.

– Превосходно, – сказал Шерлок Холмс, – пошлите за экипажем, и поедем немедленно.

Говоря это, он выдвинул ящик стола, и я заметил, что он сунул револьвер в карман.

– Да, – сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Из всего слышанного я заключил, что мы имеем дело с чрезвычайно опасной шайкой.

Почти совсем стемнело, когда мы подъехали к дому на Пэлл-Мэлл, где жил мистер Мелас. Но тут выяснилось, что как раз перед нами за ним заехал какой-то господин и увез его с собой.

– Не можете ли сказать, куда? – спросил Майкрофт Холмс.

– Не знаю, – ответила женщина, которая отперла нам дверь. – Знаю только, что он уехал в карете вместе с джентльменом.

– Этот джентльмен не называл себя по фамилии?

– Нет, сэр.

– Это был высокий, красивый, молодой брюнет?

– О, нет, сэр, господин небольшого роста, в очках, с худым лицом, но очень приятными манерами; он смеялся все время, пока говорил.

– Едем скорее! – отрывисто крикнул Шерлок Холмс.

– Дело становится очень серьезным! – заметил он, когда мы ехали в Скотланд-Ярд. – Эти люди опять захватили Меласа. Он человек не храброго десятка, как они заметили в ту ночь. Этот негодяй сумел запугать его, как только явился к нему. Без сомнения, им понадобились его профессиональные услуги, но, воспользовавшись ими, они, пожалуй, захотят наказать его за то, что считают предательством с его стороны.

Мы надеялись, что по железной дороге доедем в Бекенхэм скорее, чем в экипаже. Однако когда мы доехали до Скотланд-Ярда, то вынуждены были потратить более часа на то, чтобы дождаться инспектора Грегсона и выполнить некоторые формальности, необходимые для того, чтобы проникнуть в дом. Было уже без четверти десять, когда мы приехали на станцию, и половина одиннадцатого, когда все четверо высадились в Бекенхэме. Проехав полмили от станции, мы очутились перед «Миртами» – большим, мрачным домом, стоявшим особняком вдали от дороги. Тут мы отпустили экипаж и пошли по дороге.

– В окнах темно, – заметил инспектор. – Дом, кажется, пуст.

– Наши птички улетели, и гнездышко опустело, – сказал Холмс.

– Почему вы говорите так?

– С час тому назад здесь проехала тяжело нагруженная повозка.

Инспектор рассмеялся.

– Я видел след колес при свете фонаря у ворот, но откуда вы знаете, что повозка была тяжело нагружена?

– Вы, может быть, заметили, что те же следы колес идут и в другую сторону. Но колеи, которые идут от ворот, гораздо глубже, так что можно наверно сказать, что на повозке были тяжелые вещи.

– Вы убедили меня, – сказал, пожимая плечами, инспектор. – Да, нелегко нам будет попасть в дом. Но попробуем прежде, не услышит ли нас кто-нибудь в доме.

Он принялся громко стучать молотком у двери и звонить в колокольчик, но совершенно безуспешно. Холмс исчез куда-то, но вернулся через несколько минут.

– Я отворил одно окно, – сказал он.

– Хорошо, что вы на нашей стороне, а не против нас, мистер Холмс, – заметил инспектор, увидев, как ловко мой друг отпер задвижку. – Ну, мне, кажется, в этом случае мы можем войти, не дожидаясь приглашения.

Один за другим мы пробрались в большую комнату, по-видимому, ту самую, в которую был приведен мистер Мелас. Инспектор зажег фонарь, и при свете его мы могли рассмотреть две двери, занавеску, лампу, японские вещи – все то, что описывал грек. На столе стояло два стакана, пустая бутылка из-под бренди и остатки еды.