Он положил трубку, и я открыл дверь в кухню.

От сковороды с беконом исходил аппетитный запах. Феликс переложил его На тарелку, достал хлеб из тостера, поместил яйца в кипящую воду и налил мне чашку кофе.

– У вас в доме все телефоны параллельные?

– Нет, сэр. Телефон в центральной части дома на другой линии, чем служебные. Вы хотите яйца вкрутую; мистер Арчер?

– Я съем такие, какие получатся. А какой телефон запараллелен с тем, что стоит в кладовой?

– Телефон мистера Тэгерта.

– Мистер Тэгерт сейчас здесь? – спросил я.

– Не знаю, сэр. Но кажется, я слышал, как он приехал ночью…

– Пойди и убедись, ладно?

– Да, сэр.

Он вышел из кухни через черный ход. Минуту спустя подъехала машина, и в кухне появился Грэйвс. Он растерял часть своей энергии, но двигался по-прежнему быстро. Глаза его покраснели.

– Ты выглядишь так, словно вернулся из ада, Лу.

– Как раз оттуда. Ты привез карточку на Ластера?

– Да.

Он достал из кармана фотокопию и передал мне. Я прочел листок с убористым текстом:


«Заведена перед судом для несовершеннолетних. Нью-Йорк, 29 марта 1923 г. Заявление отца: пропускает занятия в школе. Помещен в нью-йоркский Католический институт для трудновоспитуемых 4 апреля 19-23 г. Освобожден 5 августа 1925 г. Бруклинский суд, 9 января 1928 г.: кража велосипедов. Освобожден на поруки с испытательным сроком. Срок сняли 12 ноября 1929 г. Арестован.

17 мая 1939 г.: обвинен в использовании краденого банковского чека. Освобожден за недостатком улик. Арестован за угон машины 5 октября 1936 г. Осужден на три года лишения свободы в Синг-Синге. Арестован с сестрой Бетти Пастер агентами отдела наркотиков 23 апреля 1943 г. Признан виновным в продаже кокаина, осужден на один год в Ливенворсе. Арестован 3 августа 1944 г. за участие в нападении на машину с зарплатой фирмы «Дженерал электрик». Признал вину, осужден на десять лет в Синг-Синге. Досрочно освобожден под надзор.

18 сентября 1947 г. Скрылся в декабре 1947, г.»


Это были знаменательные точки в биографии Эдди, точки в пунктирной линии, обозначавшей его жизненный путь, начиная с правонарушений в детстве и кончая насильственной смертью. Похоже, ему вообще не следовало родиться.

Феликс за моей спиной произнес:

– Мистер Тэгерт у себя в коттедже, сэр.

– Он уже встал?

– Да, одевается.

– Как насчет того, чтобы перекусить? – спросил Берт.

– Да, сэр.

Берт обратился ко мне:

– Нашел в выписке что-нибудь полезное?

– Только одно, но это окупает все. У Ластера была сестра Бетти, которую арестовали вместе с ним за продажу наркотиков. А в Лос-Анджелесе работает пианисткой в заведении Троя некая наркоманка Бетти. Она называет себя Бетти Фрейли.

– Бетти Фрейли? – переспросил Феликс.

– Это тебя не касается, – неприязненно буркнул Берт.

– Подожди минутку, – остановил его я. – Почему ты заинтересовался, Феликс? Ты ее знаешь?

– Нет, просто видел ее пластинки в коттедже мистера Тэгерта. Я там пыль вытирал.

– Ты говоришь правду? – спросил Берт.

– Зачем же мне врать, сэр?

– Посмотрим, что ответит на это Тэгерт, – сказал Берт и поднялся.

– Подожди немного, Берт. – Я взял его за руку, напрягшуюся от волнения. – Запугивание нам не поможет. То, что у Аллана хранятся диски, еще ничего не значит. Нам даже неизвестно наверняка, приходится ли она сестрой Ластеру. Вдруг Аллан просто собирает все записи подряд?

– У него довольно большая коллекция, – заметил Феликс.

– И все-таки мы должны взглянуть на них, – упорствовал Грэйвс.

– Не сейчас. Тэгерт может оказаться дьявольски хитрым парнем, а мы не вернем Сэмпсона, если будем действовать напролом. Когда Тэгерт уйдет, я один осмотрю эти пластинки.

Берт позволил мне усадить его на место и закрыл лицо рукой.

– Эта история самая запутанная из всех, с какими я только встречался. – сказал он.

Но Берт знал не больше половины сопутствующих ей обстоятельств.

– А тревогу по поводу похищения Сэмпсона подняли? – спросил я.

Берт открыл глаза.

– Да, вчера в десять вечера. Мы оповестили дорожные патрули, ФБР, все отделения полиции и всех шерифов в округе до самого Сан-Диего.

– Возьмись-ка за телефон и сделай еще одно сообщение, На сей раз о Бетти Фрейли.

Берт иронически улыбнулся, выпятив массивную челюсть.

– Не будет ли оно глупостью?

– В данном случае это просто необходимость. Если мы срочно не отыщем Бетти, кто-нибудь нас опередит. Кроме того, за ней охотится Трой.

Берт удивленно посмотрел на меня.

– Откуда такие сведения, Лу?

– Я раздобыл их очень сложным способом. Прошлой ночью я разговаривал с самим Троем.

– Значит, он замешан в нашем деле?

– Теперь замешан. Думаю, он мечтает заполучить-сто тысяч долларов и знает, у кого они находятся.

– Что тебе известно о Бетти Фрейли? – Берт вынул из кармана записную книжку.

– Вот ее данные, – сказал я. – Брюнетка, серые глаза, правильные черты лица, poст 157–160 сантиметров, возраст 25–30 лет. Вероятно, употребляет кокаин. Худая, но хорошо сложенная и симпатичная, если тебе нравятся рептилии. Возможно, замешана в убийстве Эдди Ластера.

Берт взглянул на меня, оторвавшись от своих записей.

– Это еще одно предположение, Лу?

– Считай, что да. Ты можешь передать такую информацию?

– Конечно, сейчас займусь.

Он направился к телефону в кладовой.

– Только с другого аппарата, Берт. Этот прослушивается из коттеджа Тэгерта.

Берт остановился и повернулся ко мне с огорченным лицом.

– Ты, похоже, абсолютно уверен, что Тэгерт с ними связан?

– А разве ты удивишься подобному повороту?

– Нет, – ответил он и зашагал, к выходу. – Я позвоню из кабинета.

Глава 24

Я сидел в холле до тех пор, пока Феликс не сообщил, что Тэгерт завтракает на кухне. Филиппинец провел меня мимо гаража вверх по тропинке, закончившейся рядом каменных ступеней. Едва впереди показался коттедж, он удалился.

Это был одноэтажный сборный белый дом, расположенный среди деревьев, тыльной стороной к склону. Дверь оказалась не заперта,я распахнул ее и вошел. Стены столовой были обшиты желтой сосной, в ней стояли легкие кресла; проигрыватель, массивный обеденный стол, заваленный журналами и грудой пластинок. Из широкого окна открывался вид на усадьбу и океан, простирающийся до горизонта.

Журналы, лежащие на столе, представляли собой подборки «Джазовых записей» и «Доун вита». Я просмотрел пластинки и альбомы. Среди них обнаружились «Декка», «Блюберд и Аш», «Двенадцатидюймовые Коммодоры» и «Голубые ноты». Попадались многие знакомые имена: Фэтс, Уэдлер, Ред Николс, Лаке Льюис, Мэри Лоу Вильямс. Встречались и совсем неизвестные мне. Но Бетти Фрейли не было.

Я уже направился к двери, чтобы еще раз поговорить с Феликсом, но неожиданно вспомнил черные диски, скакавшие по волнам день назад, и Тэгерта, появившегося на пороге в плавках спустя несколько минут.

Я выбрался из коттеджа и направился к берегу. От застекленной беседки, стоявшей на краю обрыва, к океану спускалась тропинка, протоптанная в траве. Внизу располагалась купальня. Я зашел внутрь. Там на гвозде висела маска для подводного плавания. Я разделся и снял ее со стены.

Над волнами, гоняя барашки, гулял свежий морской бриз. Утреннее солнце припекало мне спину, песок под ногами уже согрелся. Я постоял минуту на мокрой коричневой полосе прибоя, глядя на воду. Голубые искрящиеся волны изгибались как женщины, но я боялся их. Океан был холодным и опасным, он скрывал утопленника.

Я медленно вошел в воду, надвинул на лицо маску и поплыл. Метрах в пятидесяти от берега я перевернулся на спину и глубоко вздохнул. Мягкое покачивание и избыток кислорода слегка опьяняли. Сквозь запотевшую маску небо казалось мне вращающимся волчком. Я опустил голову под воду и промыл стекло.

На дне лежал чистый белый песок с редкими камнями. Рельеф дна был немного неровный, но это не мешало видеть предметы. Плавая зигзагами, я осмотрел площадь в десять – пятнадцать метров, но не обнаружил ничего, кроме мелких асцидий, прилепившихся к валунам.

Я вынырнул, чтобы подышать воздухом.

Подняв маску, я заметил, что за мной с утеса наблюдает мужчина. Он поспешно скрылся за беседкой, но л успел разглядеть его. Это был Аллан. Я снова нырнул. А когда поднялся на поверхность, Тэгерт уже не показывался.

Нырнув в третий раз, я нашел то, что искал: черный диск, наполовину зарывшийся в песок. Положив его на грудь, я поплыл на спине к берегу. Там я вытер пластинку полотенцем с заботливостью матери, вытирающей ребенка.

Аллана я застал на веранде. Он сидел в парусиновом кресле, спиной к двери. Загорелый, в фланелевых брюках и белой тенниске, он выглядел очень молодым. Его темные волосы были аккуратно причесаны.

Он невозмутимо посмотрел на меня и по-мальчишески улыбнулся.

– Рад видеть вас, Арчер. Хорошо поплавали?

– Неплохо. Вода немного холодновата.

– Искупались бы в бассейне. Там гораздо теплее, – продолжал он.

– Я предпочитаю океан. Там всегда ждут удивительные находки. А на сей раз я вот что обнаружил.

Аллан взглянул на диск в моих руках, словно только сейчас его заметил.

– Что это?

– Пластинка. Похоже, кто-то содрал с нее этикетку и утопил. Непонятно – зачем.

Аллан бесшумно шагнул ко мне по циновке.

– Позвольте посмотреть.

– Не трогайте, а то сломаете.